Читать книгу "Записки злой ведьмы. Последняя из Алых Маков - Екатерина Вострова"

Роза затравленно оглянулась и, бросив ещё один взгляд на мансарду, наконец двинулась в нужном направлении.

Зоркий с облегчением взмыл в воздух, женщина оказалась даже сообразительней, чем он рассчитывал.

Когда Дора вышла из толпы, он снизился и немного покружил над ней, указывая ей путь к воротам. Роза шла несмело, словно не хотела лишний раз приближаться к ним. Но привратники не подвели, как только они завидели женщину, один выбежал ей на встречу и, вежливо поклонившись, провёл внутрь.

– Вас велено проводить до покоев Князя, Дора. – В ответ на эту фразу Роза густо покраснела и смущённо улыбнулась.

– Подождите минутку, – тихо прошептала она, снимая с себя плащ.

Она сложила его в несколько раз и перекинула через руку, вытягивая её вперёд. Зоркий про себя усмехнулся. Ему предлагали сесть. Даже Василю он садился только на плечо.

Роза в ожидании закусила губу, не сводя с птицы жалобного взгляда. Она уже почти отпустила руку, когда Зоркий всё же решил, что пойти вместе с ней будет гораздо интересней.

Он гордо приземлился на подставленный плащ и сжал когти. Если женщине и стало больно, виду она не показала. Только кивнула стражнику и, гордо подняв голову, прошествовала внутрь.

На площади ещё раздавались радостные крики и одобрительные возгласы. Всё-таки народ Осеннего Леса искренне любил своего правителя.

В покоях Князя Зоркий перепорхнул с руки на стенку резного бюро. Отсюда ему было видно и окно с собравшейся толпой, и беспокойно ходящую по комнате Розу. Она то начинала вышагивать от стены к стене, то садилась на кровать и, закрыв лицо ладонями, шумно вздыхала.

Постепенно за окном опускались сумерки, но люди на площади не спешили расходиться. Зоркий уже пожалел, что отдал недостаточное количество указаний. Вряд ли повелитель будет доволен, что доставленная к нему женщина на целый день осталась голодной. Летать же по замку в птичьем обличье, разыскивая укромный уголок для превращения, казалось проблематичным.

Роза опустила голову на кровать и закрыла глаза. Зоркий уже решил, что она уснула, но стоило замку на дверях щёлкнуть, как женщина моментально вскинула голову, вновь принимая вертикальное положение.

– Спасибо, Зоркий, – входя, кивнул Князь. – С мансарды твои попытки привлечь внимание нашей гостьи смотрелись забавно. – Он протянул руку и нежно погладил оперение.

Роза медленно встала с кровати. Она смотрела в пол, не осмеливаясь поднять взгляд.

Князь повернулся к ней и, усмехнувшись, полез во внутренний карман, выуживая оттуда сложенный вчетверо лист.

– Узнаешь?

Женщина нерешительно взяла бумагу и тут же выронила, судорожно втянув носом воздух.

– Мой Господин. Простите. Я не знаю, как это у вас оказалось. Я бы никогда не стала досаждать подобным. Я хотела сжечь… – На глазах заблестели слезы, а руки видимо задрожали.

– Было бы лучше, если бы сожгла, – бесцветным голосом проговорил Князь. Он развернулся к бюро, чтобы открыть один из многочисленных ящиков. – Я хочу тебе кое-что показать.

Роза нерешительно подошла к господину, неслышно ступая по ковру. В ее руки лег желтоватый пергамент. Зоркий наклонил голову, пытаясь разобрать из-за плеча текст.

«Даже спустя годы по-кошачьи жёлтые глаза преследуют меня во сне. Мне снятся красные одежды, на которых застыли пятна крови. Их не видно, но они есть. Мне до сих пор снятся беспомощные крики и слёзы тех, кто пострадал от бездушных сделок и договоров. Я чувствую себя виноватой, ведь тогда я ничего не делала, чтобы помочь людям.

Тогда я была всего лишь любимой игрушкой, пленницей в золотой клетке.

Каждый раз, когда нечеловеческие руки обнимали меня, мне чудилось, что они вот-вот сожмутся на моём горле, и он скажет: «Ты разлюбила меня. Все, кто были со мной – ушли, но ты останешься навечно…» Кожа до сих пор горит при мыслях об этих прикосновениях.

Он не любил, когда я отлучалась из замка. От него нельзя было скрыться и убежать. Я каждый день стояла у окна самой высокой из башен и молила Четверых дать мне решимости шагнуть вниз.

Когда-то я думала, что смогу помочь ему победить Эфир, вновь стать человеком. Но я ошиблась. Чтобы он ни говорил, на утро вновь просыпался с признаками Проклятья на лице.

Но, видимо, Четверо имели на меня свои планы, они не дали мне проститься с жизнью раньше времени. Теперь чудовище загнано в волшебный камень и будет находиться там вечно. В первый момент его заточения я хотела раскрошить этот камень в порошок, но теперь, по прошествии множества лет, я смотрю на него каждый день. Чудовище лишило меня сына, моего первенца. Мальчик умер из-за Эфира, которым его заразил Демон.

Теперь этот проклятый булыжник единственное, что напоминает о потерянном ребёнке. Так я скорблю о своей утрате, мучая саму себя видениями прошлого.

Пусть потомки знают мою историю. Пусть она даст им силы бороться со злом во всех его проявлениях на благо Королевства.

Да благословят их Четверо и смилостивится над ними Мать.

Да будет Земля их Твердью, да дарует Вода им Жизнь, Огонь пусть очистит Разум, а Ветер исполнит Мечты.

Королева Мария из Дома Алых Маков»

– Всем известно, что Королева Мария была пленницей Демона. – Стоило Розе поднять голову от письма, как Князь забрал его и переложил на бюро. – «Когда-то я думала, что смогу помочь ему победить Эфир, вновь стать человеком», – процитировал он. – У неё ничего не вышло, она разочаровалась и приложила руку к заточению. Теперь же, – он немного повысил голос. – Ты пишешь мне любовные письма. Сколько времени пройдёт, прежде чем ты осознаешь, что то, что называешь маской – не иллюзия, а моя истинная внешность? И что решишь после этого? Присоединишься к моим врагам и найдёшь способ заточить меня в точно такой же камень?

– Мой Господин, что вы такое говорите? – Женщина дрожала всем телом, но твёрдо смотрела в глаза Князю. – Я даже не могу помыслить о таком…

– Это сейчас, – небрежно махнув рукой, перебил её Князь. – А потом ты почувствуешь себя… Как там было? «Любимой игрушкой, пленницей в золотой клетке». И это решит дилемму. Вы, женщины, не отличаетесь разницей в поведении.

– Мой Господин, прошу вас, поверьте мне. Я писала вам искренне. Я действительно восхищаюсь вами и… – Она запнулась, но тут же вскинула голову, продолжив немного приглушённым голосом. – И я люблю вас. Я никогда не пойду против и не сделаю ничего, что могло бы причинить вам вред.

Князь несколько секунд разглядывал её, затем холодно улыбнулся:

– Никогда? Слишком сильное слово, моя дорогая. А если я скажу тебе, что никакого проклятия не было. Я сам подверг твоего ребёнка смертельной опасности, чтобы ты уверилась в коварстве Алых Маков.

Роза побледнела и опустила голову. Господин молчал, и она не спешила отвечать на произнесённое откровение. Зоркий переводил взгляд с одного на другого, явно ощущая себя лишним, но уйти без позволения он не мог.