Читать книгу "Исчезновения - Эмили Бейн Мерфи"

– Не уверен, кому они принадлежат, но это точно старые кости.

Уилл резко выдыхает, и маленький огонек надежды зажигается у меня в груди. Элиза нюхает воздух, наклоняет голову, чтобы посмотреть на беззвездное небо.

– Так… что-то должно теперь произойти?

– Думаю, все кости нужно соединить вместе, – говорю, – так, чтобы он мог покоиться с миром.

– А вдруг мы просто вызовем новые Исчезновения и сделаем все еще хуже, – сомневается Элиза.

Джордж поднимает взгляд от коробки в своих руках, пораженный догадкой.

– Вот что Стивен тогда сделал. Он выкопал несколько костей, но не для того, чтобы соединить их. Он отнес их еще дальше. – Он пинает один из холмиков земли, посылая комья грязи в яму. – Побеспокоил могилу заново. Начал еще один раунд Исчезновений и заставил Проклятие распространиться на Чарлтон. Вот крыса.

– Ты прав, – говорю в ужасе. Ощущаю жар и предательство в своей крови. – Он… он…

– Сумасшедший, – говорит Уилл, поворачиваясь, чтобы я видела его губы. – И все же… мы не нашли бы все это без него.

– Мы могли бы найти в конце концов, – ворчит Джордж. – Вместе мы типа гениальны. – Он морщит нос и передает коробку с костями. – Пусть хоть раз, но я рад, что не чувствую запаха.

– Будем надеяться, что ненадолго, – замечает Элиза. Она протягивает руку и просит карту. – Я займусь Чарлтоном. Пошли.

– Я пойду с тобой, – быстро предлагает Джордж.

– Встретимся у старого дома моей мамы, – говорю я. – Будьте осторожны.

Потом мы разделяем карты и последние мешочки с Бурями и расходимся в ночи, чтобы найти остальные кости.

***

Том и Беас идут в Шеффилд, Джордж и Элиза – в Чарлтон, а мы с Уиллом направляемся в Коррандер.

Нам нужно пройти самое маленькое расстояние, и я вздыхаю с облегчением, когда мы находим вторую коробку прямо там, где указывала карта Стивена: под ивой, откуда рукой подать до кладбища Коррандера.

– Два есть, – показывает Уилл, когда срезает замок и смотрит внутрь. Он снова закрывает коробку и убирает в подмышку. – Нам понадобится что-то достаточно большое, чтобы закопать все это вместе, – говорит он, прикасаясь в задумчивости к своему лицу. – Думаю, у меня осталось немного дерева из дома твоей матери.

Мы возвращаемся в Стерлинг, к жилищу моей мамы, а луна над головой то показывается, то снова прячется за облаками.

Пока ждем других, я стою на страже со звездами наготове, а Уилл сооружает маленький гроб.

– Вот уж не думал, что буду делать это, – говорит он, и его скулы становятся острее, пока он работает с горстью винтов, тихо ввинчивает их в мягкое дерево, чтобы не привлекать внимания стуком молотка. Когда затягивает последний винт, переворачивает гроб на левую сторону. Он молчит, но его руки постоянно поднимаются к затылку.

Наконец я склоняюсь к земле и выцарапываю кончиком звезды.

– Уилл… сможешь когда-нибудь меня простить?

Он сглатывает и помогает мне выпрямиться.

– За что? – спрашивает он, и выражение его лица становится мягче. – Ты спасла нас, Айла. А если бы ты не бросила ту звезду?

Потом он берет звезду и садится на корточки, чтобы написать на земле.

– Вдруг это не поможет? – пишет он.

Я перешагиваю через надпись и останавливаюсь на расстоянии вдоха от него. Смотрю в его глаза, темные, печальные и полные надежды.

– Это сработает, – тихо говорю и прижимаю руку к его щеке, – наверняка.

Он наклоняется вперед, чтобы убрать мои волосы с лица, пробегает пальцами по изгибу моего уродливого уха, и я замираю, когда он касается его.

– Почему ты ее прячешь? – спрашивает он. – Эту милую маленькую шишку на ухе?

Я трусь носом о его подбородок и целую в ложбинку под ухом, которую люблю больше всего. Он вспыхивает и притягивает меня ближе, наклоняясь, чтобы поцеловать, как вдруг слышим треск сухой ветки под ногами и отпрыгиваем при этом звуке друг от друга.

– Оу-у-у, – Беас сияет и смотрит на нас, плотнее прижимая руку Тома к своей талии. Его другая рука придерживает у груди маленькую стальную коробочку. – О, не останавливайтесь! – кричит Беас, хлопая. – Я ждала этого целую вечность.

– Не знаю, о чем ты, – говорю, приглаживая волосы и краснея, ступаю вперед, чтобы взять коробку у Тома.

– М-м-м. – Беас широко улыбается, поднимая лопату.

Тяжесть снова наваливается на нас, а настроение мрачнеет от осознания того, что нам предстоит сделать. Мы начинаем вчетвером копать могилу. Выбираем место прямо у скамьи, где сможем прикрыть потревоженную землю и потом спрятать ее под свежепосаженным садом. Копаем глубоко, глубже, чем были спрятаны другие коробки, настолько, чтобы то, что закопаем, никогда не нашли.

Наконец, когда мои руки и ноги уже болят и первый проблеск рассвета греет горизонт, начинает закрадываться беспокойство.

Я выпрямляюсь.

– Разве Джордж и Элиза не должны были уже вернуться?

– Да, – соглашается Том.

Мой желудок скручивает, и я достаю звезду.

– Думаете, что-то случилось? Нужно пойти за ними?

– Подожди, – Беас замирает и показывает на поворот дороги вдали. – Кто-то идет.

Мы хватаем оружие и становимся в линию, выставляя острия вперед.

– Спасибо за торжественную встречу, – слышится из темноты голос Джорджа, и я почти падаю от облегчения. – Знаю, что Элиза выглядит устрашающе, но она правда только гавкает, но не ку… Ай, – говорит он, когда она локтем бьет его в живот. Он складывается пополам, а она идет вперед с последней коробкой, которая едва ли больше ее руки.

Я беру коробку и ставлю в ряд с остальными. Когда Джордж добегает до нас, сразу же принимается за работу, укладывая кости в сделанном Уиллом гробу с сосредоточенностью ученого. Мы становимся защитным кольцом вокруг него, осматриваясь. Когда он заканчивает, встает и отряхивает руки.

– По-моему, все кости на месте, – говорит он. – Думаю, мы готовы.

Мы поворачиваемся к глубокой яме, которую вырыли в земле, и воздух замирает.

– Так, ну, – мнется Том и сцепляет руки перед собой, – мы должны что-то сказать?

– Как насчет «Прости меня, Бард»? – говорит Элиза. – Мы вернули тебе покой, верни теперь наш, пожалуйста?

Беас делает шаг вперед, кладет руку на сердце и показывает нам всем сделать то же самое. Потом торжественно шепчет:

– Мистер Шекспир: «Спи, убаюкан пеньем херувимов!»[26]

Они все смотрят на меня, и я снимаю Камень с шеи, так привыкшей к нему. Я медлю. Он лежит в моей руке словно вода.