Читать книгу "Джейн, анлимитед - Кристина Кашор"

– Даже лучше, – удовлетворенно отвечает Рави. – Ты потрудилась на славу. Бакли понравятся аниматронные лягушки на листьях кувшинок.

– Я побывала в одном Ограниченном Измерении, – говорит миссис Трэш. – ОИ – триста восемьдесят семь. Их Моне не рисовал лягушек на кувшинках. На самом деле я не думаю, что хоть одно художественное течение в том мире когда-либо зацикливалось на лягушках, за исключением их Маппетов. Мне теперь интересно, откуда в их мире взялся Кермит?[26]

– Разве он чем-то отличается?

– Ну, он не голубого, а зеленого цвета.

– Зеленого!

– И он влюблен в мисс Пигги.

– О, прекрати, – возмущается Рави.

– Хочешь в свою коллекцию кувшинки Моне без лягушек? Посмотрю, что смогу взять оттуда в следующий раз. В Ограниченном Измерении это сложнее сделать, потому что… ну, мы же имеем дело со своими недалекими копиями. У них не настолько богатое воображение. Возможно, они не захотят продавать.

– Я думал, что наше измерение и есть Ограниченное Измерение.

– Ну как сказать… Да, на данный момент так и есть. Но классификация измерений – процесс непрерывный, и чем больше мы узнаем о том, что является для них обыденным, а что нет, тем больше наши категории меняются. Я не удивлюсь, если наше измерение когда-нибудь будет расценено как Безграничное. Возможно, здесь есть какие-то паранормальные особенности, которые мы еще не обнаружили.

– Ха. Ты просто не хочешь считать себя ограниченной, – заявляет Рави.

– Тьфу ты! Я – ученый. Паранормальные явления – это всего лишь то, что мы пока не понимаем. Даже сейчас научное сообщество из нашего измерения не удовлетворено существующими объяснениями – ох, я даже не знаю, – например, почему людям нужно спать или почему идет град из лягушек. Но всему и везде есть научное объяснение, даже если мы его пока не нашли. В конце концов нам придется придумать другие обозначения вместо «Ограниченный» и «Безграничный». Но есть просто ограниченность, а есть Ограниченность с большой буквы, мой дорогой. Когда я попала в портал, принадлежащий мне из ОИ – триста восемьдесят семь, того, где Моне без лягушек, она чуть не упала в обморок. Она оставила свой портал открытым, поэтому должна была знать, что одна из нас может появиться, но даже она, как оказалось, не верит в мультивселенную или в межпространственные путешествия. Даже после нашей встречи! Кажется, семья так долго считала ее кем-то вроде сумасшедшей с чердака, что она сама в это поверила. Она приняла меня за галлюцинацию. Они заставляют ее принимать лекарства.

– Гм. Что ж. Ну и как тебе искусство без лягушек?

– Просто, но впечатляюще. Думаю, это прекрасно.

– Тогда давай, если сможешь. Принеси что-нибудь. Мне нравится дурить Бакли.

– Не понимаю, почему ты должен лгать, откуда берутся все эти картины, – говорит первая миссис Трэш. – Ты, который настолько щепетильно относится к происхождению картин в собственном доме. Непохоже, что они краденые или награблены во время войны. Ты тратишь собственные деньги на то, чтобы доставить их, и одно это введет в заблуждение искусствоведов будущего. Не говоря уже об археологах, изучающих измерения. Знаешь, однажды такие археологи обязательно появятся.

– Во-первых, я веду записи, – усмехается Рави. – Во-вторых, ты предлагаешь мне раскрыть тайну сразу после того, как осудила за это других? Представь, сколько бы прибавилось проблем, расскажи я обо всем Бакли. Что, если он все разболтает? В этом измерении куча людей, которые рады будут воспользоваться порталом.

– Что ж, я не понимаю, что ты с этого имеешь, Рави.

– Это игра, – поясняет Рави. – И я в ней побеждаю. Я собираюсь распространить межпространственное искусство по всему миру, и никто не будет знать его происхождение, кроме тебя и меня. И друга Киран, который подслушивает на лестнице.

Вот черт.

– Рави! – ужасается первая миссис Трэш. – Поэтому дверь не захлопнулась?

– Во всяком случае, могу предположить.

– И из-за этого ты перешел на английский. Ты хотел, чтобы этот человек все услышал. Правда, Рави? Это мужчина или женщина? Полагаю, что это твоя очередная интрижка?

– О, не будь такой тщеславной, – подхватывает Рави. – Ты знаешь, что это не так.

– Ты со своим талантом мог бы так много сделать! – говорит первая миссис Трэш. – Когда ты в последний раз брал кисть в руки? Ты же был таким способным.

– Мам, – резко обрывает ее Рави, будто ее слова для него как хлыст. Затем снова возвращается к своему доброжелательному тону. – Она бы тебе понравилась. Ну, что скажешь? Хочешь познакомиться с новым другом, который наверняка считает, что мы бредим?

– Или, – говорит первая миссис Трэш, – я помешана, а ты просто приходишь сюда составить мне компанию и потакать моим галлюцинациям.

Это как раз те две версии, к которым пришла Джейн. Межпространственное арт-дилерство? Альтернативные пираты, захватывающие дома? Кермит влюблен в мисс Пигги?

Джейн впадает в панику и делает шаг назад, натыкаясь на Джаспера – он оказывается прямо у нее под ногами. «Та-а-ак! – шепчет она, размахивая руками, чтобы не наступить на собаку или не упасть на спину. – Джаспер. Загляни внутрь, представь, что все это – ты!»

Джаспер смотрит на нее с презрением.

Джейн ловит себя на мысли, что раз уж все так повернулось, ей бы все же хотелось узнать, бредит Рави или просто очень любит свою мать. Она все еще у входа.

Рави спускается по лестнице и наклоняет голову, чтобы заглянуть в дверь. Он ликует, когда обнаруживает Джейн.

– Я ждал тебя в коридоре, чтобы подловить, – говорит он. Его лицо выражает веселье и тревогу одновременно. – Ну что, познакомишься с моей матерью?

– Хорошо, – отвечает Джейн, стараясь не показать волнения.

– Впусти собаку.

Джейн пропускает вперед Джаспера и закрывает за собой тяжелую дверь. Рави шагает вниз до конца лестницы и говорит: «Старый глупый пес». Он поднимает бассета и несет его, возмущенно извивающегося, вверх. Джаспер не привык к тому, чтобы его таскали на руках, и жалобно смотрит на Джейн через плечо Рави.

– Пойдем посмотришь на своих приятелей, – говорит ему хозяин.

Джейн следует за ними, стараясь не особо поглядывать на Рави. Для этого он и взял собаку. Ему явно кажется, что с собакой на руках он выглядит круче.

– Я знаю, ты никому не расскажешь о том, что увидишь, – тихо произносит Рави, пока они поднимаются. – Кроме Киран и Октавиана. Они уже знают. И Патрик, и Айви, и семья Вандерс знают тоже, хотя миссис Вандерс не хочет иметь с этим дела. Она думает, что моя мать нарушает естественную гармонию Вселенной.