Читать книгу "Теория зла - Донато Карризи"

Бериш сверился с планом, который купил на станции техобслуживания, и нашел нужный адрес – в спокойном квартале, на противоположном конце городишка. Совсем недавно, судя по всему, здесь были только поля.

Обозначенный в адресе номер он обнаружил на белом трехэтажном доме с покатой крышей и хорошо возделанным садом вокруг.

Он остановился у тротуара и, не выходя из машины, попытался рассмотреть, что происходит за окнами. Одновременно силился извлечь какие-то выводы из того, что предстало перед его глазами.

Прежде всего, дом не выглядел как логово или тюрьма. В таких обитают люди с приличным достатком. Люди, которые экономят, чтобы дать детям высшее образование, сказал он себе. То есть люди семейные.

Но может быть, это одна лишь видимость.

Бериш не мог решить, правда ли, что там, внутри, скрываются последователи проповедника, захватившие в плен Милу. Вдруг в скором времени он увидит, как оттуда выходит Эрик Винченти, коллега из Лимба, и убедится, что не ошибся. А пока лучше оставаться в машине и ждать. Бесполезно, поддавшись порыву, вторгаться в дом, к тому же он безоружен. Что он сможет сделать?

Он подвергался серьезной опасности и был совершенно один.

Армада теней окружала его, была везде и нигде. За одним человеком пряталась невидимая толпа. Уж таков его враг: одна злобная душа и множество лиц. Но не было во всем этом ничего демонического, рассуждал Бериш. Всему есть разумное объяснение. Поэтому спецагент знал, что все-таки может одержать верх.

Он слишком много часов провел без сна, и теперь подступала усталость. Спина болела от напряжения. На мгновение Бериш склонился к рулю, навалился грудью на скрещенные руки и испытал неожиданное облегчение. Паника отступала, веки смыкались в расслабляющем тепле салона. Сам того не замечая, Бериш проваливался в сон.

Забыв обо всем, он закрыл глаза. Но уже через секунду выброс адреналина вернул его в реальность. И в этот самый момент он увидел, как женщина в халате возвращается домой, забрав газету с подъездной дорожки.

В последний раз он видел Сильвию вечером в конце июня. Только после ее исчезновения Бериш осознал, что у него даже не осталось фотографии, поэтому все двадцать лет ее образ хранился только у него в памяти.

Каких усилий стоило ему не утратить ни единой черточки ее лица. Сколько раз воспоминание грозило ускользнуть, отойти в прошлое. Как горевал он в тот день, когда понял, что больше не помнит звук ее голоса.

В тот июньский вечер – ему суждено навсегда попасть в разряд «последних» – они ужинали на террасе, не думая об опасности. Как настоящие супруги.

Кто бы ни посмотрел на них, подумал бы: вот молодожены из квартиры 37 г. Никто не подозревал, что на самом деле это полицейский и свидетельница, которая находится под защитой. Может, потому, что они были взаправду друг в друга влюблены.

Как только проявилось чувство – после первого поцелуя, – ему бы следовало, нимало не колеблясь, отказаться от задания. Знал ведь он, что эмоциональное вовлечение представляет опасность и для нее, и для него самого. И все же остался. Решил за них обоих, а это было нечестно.

Но он осознал это слишком поздно. Глаза ему открыло то, что произошло после рокового последнего вечера.

Перед тем как уснуть, они занялись любовью. Сильвия приняла его в щедром порыве, приникнув головой к его нагому плечу, вдыхая запах его кожи.

К рассвету Саймон захотел вновь ощутить ее аромат. Поэтому протянул руку поверх простыни, надеясь коснуться ее. Но она уже встала. Тогда он ощупал простыни и подушки, мечтая проникнуться хотя бы ее теплом.

Но встретил один только холод.

Уже в тот момент ощущение, которое так и не оставило его все эти годы, внушило тревогу. Он вскочил как ужаленный, обернув простыню вокруг талии, чтобы прикрыться. Искал ее по всему дому, но в глубине души уже знал правду.

Когда паника стиснула желудок, Бериш метнулся в туалет, где его вырвало, – реакция, не самая подходящая для опытного полицейского. Потом, оторвавшись от раковины, заметил на полочке перед зеркалом один предмет.

Тюбик со снотворными таблетками разъяснил ему все.

Двадцать лет спустя, в похожее утро, Бериш почувствовал такую же тошноту.

«Найди ее…» Но Стефанопулос имел в виду не Милу, теперь он это знал.

Саймону было страшно, хотя он и думал, что готов ко всему. Но каждый раз, когда он позволял себе воображать их новую встречу, фантазии хватало только на то, чтобы воссоздать тот миг, когда он видел Сильвию в последний раз. То, что случилось потом, – тайна, которую ему одному предназначено судьбой разгадать.

Поэтому он вылез из машины и, утратив всякую бдительность, направился к входной двери.

65

Сильвия открыла ему, точно такая, как он помнил.

Та же коса цвета воронова крыла, только чуть-чуть поседевшая.

Она запахнулась в халат и несколько секунд не могла понять, что за человек стоит на пороге, потом вдруг вскрикнула:

– Боже мой…

Бериш сжал ее в объятиях, не представляя, как действовать дальше. За годы разлуки он отвык от физических контактов. Был взбешен, разочарован, полон горечи. Но все тяжелые чувства мало-помалу рассеялись, оставив благодатную истому, будто беззвучно сдвинулось мироздание, и все встало на свои места.

Сильвия высвободилась, вгляделась в него с недоверчивой улыбкой. Но выражение счастья на ее лице вдруг сменилось беспокойством.

– Ты ранен?

Бериш проследил за ее взглядом и увидел, что руки у него в запекшейся крови, как и одежда. Он и забыл, что испачкался, пытаясь помочь Стефу.

– Нет, это не моя кровь, – поспешил он ее успокоить. – Я тебе все объясню.

Сильвия огляделась, с нежностью взяла его за руку и ввела в дом.

Помогла снять пиджак, усадила на диван. Намочив губку, принялась смывать с шеи кровь.

Бериш не противился, хотя такое проявление близости и удивило его.

– Я должен уйти отсюда. Меня ищут, я не могу остаться.

– Ты лучше сиди и не двигайся, – ответила она мягко, но решительно.

Бериш послушался и на какое-то мгновение почувствовал, что он дома. Но это был не его дом. Фотографии в рамочках на комоде и на стенах – достаточное тому свидетельство. Они изображали другую Сильвию. Веселую. Чувство покоя пропало, спецагент остро ощутил свою неполноценность: ведь, живя с ним, Сильвия никогда так не смеялась.

Рядом с ней на фотографиях был мальчик, который потом стал юношей, – перед Беришем проходила вся история его превращений. Лицо странным образом знакомое. И Саймон подумал о сыне, который мог бы у них родиться.

Но больше всего мучений ему доставляло лицо, которого на фотографиях не было. Лицо человека, который эти снимки делал.