Читать книгу "Победа в тайной войне. 1941-1945 годы - Павел Судоплатов"

Жена Гуревича умерла в Европе, а сын вместе с жен и детьми приезжал в Санкт-Петербург для встречи с отцом. История Гуревича прошла по страницам российской прессы, но никто не задался вопросом: чья злая воля разведорганах СССР все эти годы продолжала возлагать вину на этого человека.

Националистические формирования

В деятельности немецко-фашистских разведоргано видную роль играли эмигрантские организации и националистические формирования профашистского толка. Они участвовали в работе почти всех немецких разведывательных структур, являясь руководителями разведывательных школ, курсов, лагерей, преподавателями, инструкторами следователями, переводчиками, вербовщиками агентуры, резидентами. Многие белые эмигранты имели немецкие воинские звания, были официальными сотрудниками разведывательных и диверсионных команд противника.

Активное участие эмигрантов и националистов ощущалось в школах по подготовке агентов-пропагандистов в лагерях военнопленных. Эти люди представляли для на серьезную угрозу Например, в сборном лагере в Полы (г. Кельце) начальником был немец, но весь остальной персонал состоял из националистов. Заметную роль играли армянские националисты «Дашнакцутюн», армия генерала Дро и националисты из Средней Азии.

В связи с этим в декабре 1942 года мной была направлена специальная директива по организации зафронтовой работы против эмигрантских и националистических формирований так называемых «добровольческих национальных частей». Разумеется, в проникновении и разложении этих союзников гитлеровцев мы опирались на тех эмигрантов националистов, которые, даже будучи убежденными противниками советской власти, призывали соотечественников оказывать сопротивление оккупантам. О борьбе с националистами и эмигрантами написано немало. Хотел бы остановиться на борьбе с националистическими формированиями в частности с «Туркестанским легионом», который воевал под фашистскими знаменами, прикрываясь лозунгами борьбы «за священное дело освобождения мусульман». Эти мероприятия получили название плана оперативных мероприятий 4-го управления НКВД — НКГБ по агентурному делу «Басмачи». Дело вел непосредственно М. Маклярский, начальник отдела, начальник отделения К. Петрушенко и оперуполномоченный И. Гарбуз.

«Туркестанский легион» был серьезным противником. Он был сформирован в спецлагере близ Варшавы. В разное время немецкое командование направило на фронт до восьми батальонов из его состава. Организатором легиона был Вали Каюм-хан, который сформировал в его составе батальон СС общей численностью 300 человек. Каюм-хан, он же Хаитов Баймерза был председателем так называемого Туркестанского национального комитета, созданного диверсионным подразделением немецкой службы безопасности СД «Цеппелин». При этом Каюм-хан был сотрудником министерства восточных территорий Розенберга.

Нами было установлено, что противник формирует легион из военнопленных всех среднеазиатских национальностей. В декабре 1942 года на Юго-Западном фронте мы захватили в плен нескольких солдат «Туркестанского легиона». В ходе их допросов выяснилось, что часть солдат легиона была настроена просоветски, а вступили в него, чтобы сохранить жизнь, были готовы в удобный момент перейти на сторону Красной Армии. Кроме того, нами были получены заслуживающие доверия данные, что в легионе действовали подпольные организации.

Для внедрения нашей агентуры в туркменские националистические формирования с целью их разложения нами был заброшен в 1943 году в тыл противника спец-агент «Ичиан», он же Бердыев Ага, туркмен, уроженец Ашхабада, беспартийный, с высшим образованием. «Ичиан» учился в России, окончил математический факультет Ярославского пединститута. Выбор на него пал не случайно. Он сотрудничал с нами с 1929 года, имел большой опыт разработки пантюркистской подпольной организации в Средней Азии «Тюркбирлиг». В июне 1943 года ему удалось внедриться в «Туркестанский легион», где он установил 57 агентов немецкой разведки, намечавшихся к заброске в Среднюю Азию со шпионскими диверсионными целями. В марте 1944 года «Ичиан» возвратился на базу опергруппы НКГБ, уведя на нашу сторону более 50 солдат «Туркестанского легиона».

Бердыев Ага был награжден орденом Отечественной войны, медалью «Партизану Отечественной войны». С сентября 1944 года вплоть до 1947 года он использовался как опознаватель немецкой агентуры, заброшенной в наши тылы, им были разоблачены восемь немецких агентов, обучавшихся с ним в немецкой разведшколе.

В 1947 году наша служба рассматривала вопрос о выводе Бердыева в одну из стран Ближнего Востока, но погиб в 1948 году во время землетрясения в Ашхабаде.

Успешная работа в тылу врага против «Туркестанского легиона» была в немалой степени обусловлена правильно подготовленным планом разработки «Басмачи» конечно, громадными личными способностями «Ичиана». Его легенда была неопровержимой. Хотя ему ставили активные задачи, он должен был своим поведением инициировать со стороны немецкой разведки ряд мероприятий, к которым мы хорошо были подготовлены. Речь идет о захвате нами в районе железнодорожной линии у Ацхабада и Ташкента двух немецких диверсионных групп «Жасмин» и «Мирт». Кроме того, нам повезло: мы перехватывали радиограммы противника о допросах «Ичиана» немецкими разведорганами. Это позволило эффективно направлять его действия. «Ичиан» правильно сориентировался и после кратких контактов с руководством туркменской эмиграции сосредоточился на практической работе по разложению «Туркестанского легиона».

В течение всей войны мы прочно владели инициативой в нейтрализации антисоветских акций по линии националистических формирований и белой эмиграции. Немецкая разведка по этой причине не смогла в полной мере использовать против нас весь потенциал фашиствующих националистических элементов и непримиримо белой эмиграции. Впрочем, решить эту задачу немцам было трудно и еще по одной причине. Все эмигрантские организации не имели внутреннего единства.

Они разбились на фракции, смертельно враждовавшие друг с другом. Так, без какого-либо нашего участия приказу С. Бандеры в 1942–1943 годах были расстреляны члены Центрального провода (руководства) ОУН, поддерживающие его соперника, ветераны и авторитетные деятели, злейшие враги Советской Украины, соратники героя ОУН Е. Коновальца: Барановский, Сциборский Грибивский, полковник Р. Сушко. Со всеми ними я встречался в 1935–1937 годах в Западной Европе. В смертельной борьбе за власть Бандера уничтожил опасных для себя конкурентов, потенциальных членов предполагаемого украинского правительства в эмиграции. Нам это было только на руку, мы умело использовали эти разногласия не только в ОУН, но и в рядах сотрудничавших с гитлеровцами энтеэсовцев, деятелей белого казачества.

Несколько слов и о неудаче 4-го управления по делу «Ворон» — разработке по захвату и ликвидации перебежчика и предателя генерала А. Власова. Хотя нам удалось использовать свою агентуру для разложения власовской армии? успешно использовать в этом деле переданного нам партизанами князя Гагарина, усилия по захвату Власова по нашей линии успехом не увенчались. Этот вопрос стоял очень серьезно. Власова необходимо было или захватить, или ликвидировать.

В самом конце войны наша оперативная группа «Север» радировала в Москву из Праги об обстановке во власовских частях и о том, что власовцы разоружают немцев. В ответ на это я дал указание семи нашим оперативным группам, находившимся в районе Праги, немедленно принять все меры по захвату Власова и его сообщников — Малышкина и Жиленкова. Почти точно помню текст этой радиограммы: «Примите все меры к захвату их живьем, особенно Власова. Если это невозможно, ликвидируйте, повторяю, ликвидируйте. Получение указания подтвердить и ежедневно сообщать о ходе разработки». Власова, как известно, захватили военные контрразведчики.