Читать книгу "Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович"

– Вы врете, – отозвался Яцек. – Я никогда в жизни не унизил бы достоинство моей жены такими поручениями.

– Охотно верю. Значит, она сделала это по собственной инициативе. Впрочем, не важно. Я просто хотела дать тебе доказательство, что достаточно осторожна и опытна, чтобы не оставлять никаких компрометирующих следов. Наверняка своими показаниями ты можешь добиться, что меня арестуют и на несколько дней или недель поместят в тюрьму. Но они ничего не сумеют доказать. И им придется освободить меня после вмешательства моего посольства, которое тоже не знает о цели моего приезда сюда. И прошу также подумать о том, что мне с изрядной легкостью поверят все, едва лишь обнаружив причины твоих действий. В результате я уеду без документов, к которым подбиралась, однако ты отправишься в тюрьму не только как двоеженец, но и с клеймом подлого обманщика, который, ради того чтобы избавиться от своей законной супруги, обвиняет ту в шпионаже. Твоя нынешняя жена – вернее сказать, твоя любовница, о чести которой ты так печешься, тоже не выйдет из этого чистенькой, поскольку я разглашу тот факт, что она копалась в моих вещах. Вы вдвоем будете выглядеть не слишком-то симпатично. Пара любовников, притворяющихся супругами и плетущих заговор против брошенной законной супруги при помощи совершенно недостойных средств.

– Насколько же вы подлы, – едва слышно прошептал Яцек.

– Да будет тебе. У нас нет времени на то, чтобы играть словами. Я лишь хотела указать на твое положение. Оставим без внимания то, что ты думаешь обо мне и что я – о тебе. Для наших дел это абсолютно не важно. Впрочем, чтобы как-то тебя утешить, скажу, что в свое время я правда была с тобой счастлива и что в нынешней своей миссии участвую с изрядной печалью. Но я пошла на подобный шаг и потому еще, что это будет моим последним заданием по службе в разведке. Получив эти документы, уйду в отставку и смогу наконец вести спокойную частную жизнь. Однако поскольку условием являются именно эти документы, то можешь мне поверить, я не отступлю ни перед чем, чтобы получить их. Вот и все. Каков же будет твой ответ?

– Вы ошиблись, – спокойно произнес Яцек. – Я совершенно отдаю себе отчет в том, что мое положение трагично. Однако предпочту любые наказания, чем стану предателем. Я заранее предупредил вас, что поступлю так, как мне подсказывают честь и совесть. Возможно, не сумею доказать шпионажа, но сделать соответствующий доклад об этом – моя обязанность. Прощайте.

– Погоди секундочку, – остановила она его. – Я не требую от тебя немедленного ответа. Но хотела бы предупредить тебя от необдуманных поступков. Тебе необходимо время обдумать все. А особенно поразмыслить над тем фактом, что дело касается не только тебя, но и твоей жены. Стоило бы посоветоваться с ней.

– Вы полагаете, моя жена станет подговаривать меня к предательству? Если вы так думаете, то жестоко ошибаетесь, как и в тот раз, когда считали, что на подобную подлость способен я. Предупреждаю: прямо отсюда я направляюсь составить против вас обвинение. Вы не успеете сбежать.

Она громко рассмеялась:

– Я даже и пытаться не стану. Но будь рассудителен. В нынешнем состоянии твоих нервов можно запросто принять решение, о котором позже пожалеешь. Буду с тобой совершенно откровенна. Я прекрасно чувствую, что твои переживания нынче очень непросты. Несмотря на враждебность, которую ты ко мне испытываешь, моя симпатия к тебе нисколько не уменьшилась. Ты все тот же честный и добрый юноша, которого я в свое время полюбила. Именно поэтому я бы хотела – очень бы хотела – каким-то образом помочь тебе. Я могу позволить себе откровенность. Ты хорошо знаешь, что у меня нет причин бояться тебя, как и врать тебе. Сыграем в открытую. Правда, карты у нас на руках не слишком привлекательны: с одной стороны шантаж и шпионаж, с другой – двоеженство и конец карьеры, но ведь это не исключает и того, что у нас остались также другие причины действовать. Так вот, мне не хотелось бы наносить тебе вред. Я не хочу остаться в твоей памяти отвратительной гадиной. Веришь ли мне?..

Эта жуткая женщина, как я недавно убедилась, была настоящим мастером притворства. Достаточно сказать, что я и сама, слушая ее, готова была отыскивать в ее словах эти искренние, честные нотки. Я!.. Причем даже не видя ее!.. Что уж говорить о Яцеке, на которого она могла воздействовать не только модуляциями голоса, но и комбинацией мимики, улыбки и жестов, взглядов и усмешек! Ах, и я не могла его предостеречь! Вернее, не могла сделать этого к своему счастью!..

Яцек остановился и сказал:

– Я бы хотел вам верить…

Прозвучало это довольно нерешительно, но ей хватило, чтобы развернуть все свои дипломатические умения. Она принялась доказывать, что и сама сгибается под бременем шпионской работы, что, согласившись на компромисс, он не только спас бы себя, но освободил бы и ее от суровых и безжалостных начальников, бессердечных людей. Наконец она так выкрутила все дело, что это именно от Яцека она ждет спасения, она, несчастная и преследуемая.

В результате убедила его, что не имеет намерения уезжать и что до завтра, до двенадцати, оставляет ему время на раздумья. Также заставила его дать обещание, что он посоветуется со мной. Как видно, в наглости своей она рассчитывала на мой страх и полагала, будто я глупее ее… Но тем лучше! Убедится, что значит иметь со мной дело.

Я хотела сразу же ехать домой, едва лишь услышав, как затворяется внизу дверь за Яцеком, однако Фред удержал меня:

– Подожди. Своего мужа ты застанешь дома и после, в крайнем случае, будешь иметь возможность ему позвонить, чтобы он тебя подождал. А здесь, я уверен, мы скоро услышим вещи, которые могут нам сильно пригодиться.

– И что же еще мы сможем услышать?

– А ты думаешь, она действует самостоятельно?.. Я уверен, что сейчас ей придется доложить начальству о результатах беседы с паном Реновицким. Потому, если бы… – Он, сделав паузу, поднял указательный палец. – Внимание!

По его примеру я надела наушник. Фред был прав: мисс Норманн разговаривала с кем-то по телефону.

Теперь, когда мы уже знали, что она шпионка, не дали себя обмануть. Она говорила о каких-то торговых делах, о сроках оплаты, векселях, импорте и о всяком таком, но нам было понятно, что она пользуется условными словами, а на самом деле рапортует о результатах переговоров с Яцеком. Это было совершенно ясно, и Фред (вот уж гениальная голова) принялся быстро записывать все, о чем она говорила. Когда же закончила, мы начали расшифровывать полученные сведения. Задание наше было облегчено и тем еще, что мы знали предмет разговора: дело Яцека.

Фред оказался мастером интерпретации, но пригодилось также мое участие, и в немалой степени. Через час у нас была готова картинка. Из нее следовало, что мисс Норманн верила в уступчивость Яцека и особенно рассчитывала на мое влияние на него. Давала она также понять своему собеседнику (скорее всего, какому-то главному шпиону), что Яцек ни о чем не подозревает.

Вот этого мы долгое время никак не могли понять. О чем же он мог подозревать? И тут Фред предложил очень правдоподобную версию. По его мнению, это могло касаться именно документа, подтверждающего, что некогда они вступили в брак. По крайней мере некоторые слова этой женщины позволяли делать вывод, что тех документов у нее нет. А возможно, их и вообще не существует.