Читать книгу "Под знаком Дарго - Николай Степанов"

Ситуация у мага-телохранителя была куда серьезней, поэтому мы поспешили изменить неравное соотношение сил. Вокруг дерущихся мгновенно образовалось белое кольцо из рогатых существ, и я свистнул, чтобы обратить на себя внимание. Мое войско не имело сверкающих доспехов, но численностью почти в пять раз превышало отряд рыцарей. К тому же колоритная внешность рогатых бойцов заставляла противника хорошенько задуматься о собственной судьбе, которая еще недавно сулила им легкую победу. Необходимая тишина была достигнута, и я получил возможность проявить свои ораторские способности:

— Кто не хочет быть заживо поджаренным на медленном огне, может положить на землю меч и амулет. Тот, кто данную процедуру выполнит последним, останется на пропитание. Чертям тоже есть надо, — кивнул я в сторону белой гвардии.

Пауза длилась не больше десяти секунд, а затем раздался такой грохот падающего на землю железа, что зазвенело в ушах. Лишь два человека внутри круга остались с оружием. Маг-телохранитель и мой старый знакомый — капитан Виркус.

— Неужели опять в наемниках у колдуна? — спросил я.

— Так больше никто работы не предлагает, — сказал он, напряженно поглядывая в мою сторону.

Я посмотрел на сражающихся магов и, убедившись в том, что Элу не грозит опасность, сказал:

— Желаете еще один показательный бой?

— Как вам будет угодно, но по своей воле Виркус оружие не бросает.

История повторилась, как в Заповеднике. Через пять минут боя капитан остался с обломком в руках, но даже сломанный меч не выбросил.

Я переводил дух после непродолжительного боя, когда кто-то дотронулся до моего плеча. Это был Гриф, он предложил отойти в сторонку.

— Слушай, а нам обязательно жарить и есть этого типа? Может, ты как-нибудь сам? — тихо произнес черт, брезгливо сморщив физиономию.

— Никого жарить и есть не надо, пусть убирается к… лешему, — сказал я, направляясь к Аргизолу.

Но Гриф снова дернул меня за рукав.

— Серж, получается, твоему слову нельзя верить?

Не хотелось разочаровывать рогатого парня, который многое для нас сделал:

— Гриф, я всегда стараюсь держать свое слово. Но в этот раз последний из них не бросил свое оружие, даже когда меч сломался. Следовательно, жарить и есть его я не имею никакого морального права. Уразумел?

Сосредоточенное выражение на морде собеседника сменилось… скорее всего, это была улыбка. От ее вида легкая дрожь пробежала по моему телу. Стараясь не показывать собственной реакции на очаровательный оскал, я повернулся и направился к богатырю. Мы обнялись:

— Ты здесь Соньку не видел?

В суровом взгляде телохранителя появилась печаль.

— Она успела вовремя и сняла чары Метрогила, который каким-то образом взял под контроль Эльруина. Но пока девушка спасала короля, злодей нанес ей коварный удар в спину, — глухим голосом сказал он, указывая на темное пятно неподалеку.

В горстке пепла лежала металлическая пряжка ее пояса, а рядом сидел безутешный маленький Серж.

Кровь вскипела у меня в венах, и все пространство вокруг свернулось в небольшой прямоугольный участок, в центре которого находился Метрогил. Меч снова оказался в руках, я слышал только собственный крик и барабанный бой сердца. Больше ничего не существовало. Внезапно прекратилось и это.

Очнулся от шлепков ладоней по щекам.

— Не время предаваться слепой ярости. Метрогилу только этого и надо, — донесся уверенный голос Аргизола. — Извини, что приложился к твоей башке, но по-другому остановить не мог, ты уже почти дошел до круга невмешательства. Хозяин Кривого замка навязал Элу старинный вид поединка под названием «Третий — лишний». Любое разумное существо с магическими способностями или без них подвергается немедленному уничтожению, стоит ему вмешаться в сражение колдунов и переступить черту круга невмешательства. Сонька это сделала, и ее сжег Метрогил. Следующего, кто переступит черту, должен убить Эльруин. Это правило, нарушить которое равносильно смерти.

Моя ярость чуть не погубила всех. Коварства, ума и подлости нашему противнику не занимать. Значит, сейчас все в руках юного короля, ослабленного уничтожением воронки Хаоса и подавленного нелепой кончиной принцессы, виновным в которой юноша наверняка считает себя.

По словам Аргизола, воронку удалось закрыть только сегодня на рассвете. Все подданные его величества исчерпали свои магические силы и остались лежать возле королевской тропы, не имея сил подняться. Городскую стражу оставили отбиваться от немногочисленной нечисти, сумевшей добраться до стен Ругната. Поскольку серьезная опасность миновала, король с телохранителем — единственные из магов, кто еще сохранил в себе силы, поскакали к логову Метрогила.

Собственная вспышка гнева и своевременный удар богатыря не прошли для меня бесследно. Открылась рана на голове, полученная при встрече со стенкой в красном зале. Странное дело получается. Одни раны сами заживают просто на глазах, а другие… Наверное, тоже проделки родинки. Может, у нее избирательный подход: повреждения от злодеев лечит, а если хороший человек приложился, то так мне и надо? Аргизол хотел наложить повязку, но я отстранил его, наблюдая за действиями колдунов внутри черного круга.

Не силен был наш Эльруин в боевой магии, не силен. Лучшее, что ему удавалось, — направить выпад противника обратно, а собственные атаки сводились к падению массивных предметов на голову врага, которые, не долетая до цели, сгорали от защитных действий Метрогила. Лишь одну попытку можно было считать успешной. В небе появилась телега с навозом и стремительно приближалась к моему бывшему «коллеге». Повозку остроносый колдун испепелил в мгновение, а вот содержимое окатило злодея с ног до головы. Тут бы и развить успех, но Эл расслабился, когда его противник оказался по уши в экскрементах, и чуть не пропустил молнию, внезапно вылетевшую из коричневой кучи. Защитная реакция сработала, но заряд прошел слишком близко, опалив парню волосы. Секундное замешательство — и хозяин Кривого замка освободился от вязкой массы.

— А теперь, щенок, ты познаешь весь ужас мощи великого Метрогила! — зарычал взбешенный колдун и превратился в огромную пятнистую змею с желтыми глазами.

Эльруин моментально стал белее мела и начал пятиться назад. Он дошел почти до самой кромки круга невмешательства, и его испуганные детские глаза смотрели в мою сторону.

Какое же это паршивое чувство, когда видишь друга в смертельной опасности и сознаешь, что ничем не можешь ему помочь. Барабанная дробь снова зазвучала в висках. Кровь с волос капнула мне на ресницу, и я, не отрывая взгляда от юноши, стер ее рукавом плаща. Такой же жест невольно повторил загнанный в угол парнишка и… Бог ты мой, он коснулся собственного лба бабкиным браслетом, который в это время переливался от напряжения ярко-красными огнями. Страх и растерянность мгновенно исчезли с лица юного короля. Он бросил в сторону надвигающейся змеи взгляд тигра, увидевшего приближающуюся лань, и произнес несколько слов.