Читать книгу "Жизнь среди людей - Алиса Рекунова"

– Мне правда очень жаль.

– Я знаю. Иди.

Но я не ушел.

– Я провожу тебя домой.

– Но у тебя-то нет уважительной причины.

– Плевать. Я просто провожу тебя и вернусь.

И мы с Викой поехали на Ленинский проспект. Она не плакала.

– Это и есть дружба, да? – спросила Вика, когда мы подошли к ее подъезду.

– Наверное.

Она улыбнулась и обняла меня.

– Все заканчивается, – прошептала она мне на ухо. Поцеловала в щеку и отстранилась.

– Держись, – сказал я.

– Держусь.

– Хочешь, чтобы я остался?

– А если твоим родителям позвонят?

– Я думаю, им все равно. Тем более, мама в командировке.

– Хорошо. Моей мамы все равно дома нет сейчас.

Мы поднялись на лифте и зашли в ее квартиру.

– Включи что-нибудь, – попросила Вика.

– Что?

– Какой-нибудь сериал или фильм. Чтобы отвлечься.

Я немного растерялся.

– Например?

– Да что угодно. Мне правда все равно. Я налью чай. Весь день мы с Викой сидели за столом перед большим монитором и смотрели «Светлячка». Я решил выбрать его, потому что он был забавным и трогательным. Космический вестерн про контрабандистов, в котором за четырнадцать серий никто из главных героев не умер.

Несколько раз я пытался обнять Вику, но она отстранялась.

– Не надо. Не надо меня жалеть, будто я слабая, – сказала она.

– Ты не слабая. Ты, наверное, самый сильный человек из всех, кого я знаю.

Только тогда Вика заплакала.

33. Боль

Ты стоишь над мертвым солнцем ветхой выжженной планеты

И все чаще вспоминаешь смерть погашенных светил.

Ты забыл, что черным дырам не хватает нынче света.

Ты забыл, как гаснут звезды, что когда-то ты любил.

Животный мир жесток. Я читал где-то, что, если у самки рождается слабый или увечный детеныш, она не будет о нем заботиться. Некоторые животные оставляют такое потомство, другие поедают. Естественный отбор. Все просто.

Но в человеческом обществе все то же самое. Только изощреннее, жестче и длится намного дольше.

Мне казалось, Влад злится на меня, только я не понимал за что.

Когда я пытался поговорить с ним, он уходил в гостиную или на кухню или – что еще хуже – просто игнорировал меня.

Это было ужасно. Мне хотелось встряхнуть его, ударить, заставить слушать. Но я не мог.

Я больше ничего не мог.

Я мечтал о том, чтобы четверть поскорее закончилась, и я мог бы просто спать.

Соня уедет, я уеду, какой во всем этом смысл?

25 марта Владу исполнилось восемнадцать лет.

Мама была в командировке, а Влад и Игорь пошли отмечать день рождения в ресторан с их родственниками. Я остался один.

Не помню, когда я первый раз почувствовал боль внизу живота, потому что не обратил на это внимание.

Когда Влад и Игорь вернулись, я уже лежал в постели и делал вид, что сплю. Так было безопаснее. Но боль не отпускала меня.

Влад лег спать, а я спустился и дошел до кухни. В одном из ящиков лежала аптечка. Мне нужны были обезболивающие.

Я включил свет и начал искать.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Я уже очень хорошо знал эту походку.

Игорь.

Мне стало страшно.

– Чего тебе здесь надо? – спросил он.

– Мне понадобилась аптечка, – ответил я не оборачиваясь.

– На хрена?

Он подошел ближе.

– Я не очень хорошо себя чувствую.

– Если не перестанешь мешать мне спать, то точно почувствуешь себя еще хуже. Вали в комнату.

– Мне нужно обезболивающее.

– Перебьешься.

Игорь схватил меня за плечо, развернул и пинком отправил с кухни.

Мне ничего не оставалось, как пойти.

– Стой.

Я остановился, и Игорь кинул в меня упаковкой «Нуро-фена». Но теперь я боялся пошевелиться.

– Уезжай-ка ты после этой четверти, – сказал Игорь. – Ты ведь знаешь, что тебе здесь не рады. Даже Влад теперь с тобой не разговаривает.

– Откуда вы знаете? – Я обернулся к нему.

– Потому что он понял, что общение с тобой ни к чему хорошему не приведет.

Я поднял «Нурофен» и пошел в комнату, которая перестала быть моей.

– Что надо сказать? – спросил Игорь.

Я знал, что надо сказать, но боялся, что после таких слов он точно меня ударит.

– Спокойной ночи.

– А за таблетки?

– Спасибо.

– Всегда бы так. Жаль, что воспитывать тебя уже поздно. Был бы ты помладше, я бы занялся. А сейчас уже ничего не поделаешь.

Он выключил свет на кухне и пошел к себе.

– Спокойной ночи, – повторил я и залез наверх.

Влад не спал. Я слышал это по его тихому дыханию.

Но он ничего не сказал.

Я принял таблетку, затем вторую и третью.

Боль не проходила. Я уснул только ближе к шести утра, но вскоре зазвонил будильник на мобильном телефоне. Вставать было сложно.

Но я встал, умылся и почистил зубы.

Игорь уехал на работу, а мы остались вдвоем.

– Все в порядке? – спросил Влад, когда я стоял у шкафа, держась за полку.

– Не твое дело.

– Леш, что случилось?

– Ничего не случилось, – я развернулся и оттолкнул его, – Отвали от меня.

– Слушай, я не хотел…

– Заткнись! – рявкнул я, – Иди на хрен.

Влад кивнул и вышел из комнаты.

Мне хотелось расплакаться, но я собрался и пошел в школу. По пути я зашел в аптеку и купил упаковку «Кетанова». Эти таблетки помогли гораздо лучше, чем «Нурофен».

День тянулся ме-е-едленно. Всего три пары, а мне казалось, что я попал в сингулярность, и время замедлилось во много раз.

– Ты жутко бледный, – прошептала Вика на перемене, – Все в порядке?

– Ага.

– Точно? У тебя ничего не болит?

– Немного. Отравился, наверное. Я ведь вчера съел котлету в столовой, а там был лук. От лука мне не очень хорошо.