Читать книгу "100 великих монастырей - Надежда Ионина"

Во время празднования 300-летия дома Романовых Кострома была одним из главных мест по проведению торжеств. Ничего подобного майским торжествам 1913 г. в обители не было с 1613 г. На празднование прибыли император Николай II с семейством, министры и придворные. Император приложился к иконе Феодоровской Божией Матери, которой предок его был благословлен на царство. Но в то же время торжества эти стали как бы прощанием со старой царской Россией.

В начале 1919 г. новая власть закрыла монастырь, монахи и епископ Филарет (Никольский) были изгнаны, все имущество обители национализировано. Часть монастырский помещений передали губернскому музею, в остальных разместился Советский поселок, в котором поселились жители фабричных окраин. До 1922 г. еще продолжалась служба в монастырских соборах, но уже в марте этого года губернская комиссия конфисковала церковную утварь (священные сосуды, лампады, подсвечники и т. д.) общим весом более 14 кг золотом и около 200 кг серебром.

Возрождение монастыря началось в феврале 1980-е гг., и уже в ноябре 1989 г. после долгих десятилетий «мерзости и запустения» в нем была совершена первая служба. В настоящее время в обители подвизается небольшое число послушников и монашествующих. Кроме послушания, они занимаются реставрацией храма во имя Иоанна Богослова, который был взорван в 1687 г. К 850-летию Костромы городские власти передали монастырю Новый город – часть монастырской стены, башни и корпус, в котором раньше размещался Отдел природы Историко-архитектурного музея[59].

В июле 2002 г. в Ипатьевском монастыре уже во второй раз память о расстрелянной царской семье была отмечена церковной молитвой. В этот знаменательный день в дар Ипатьевской обители от Екатеринбургской епархии был поднесен камень от стен разрушенного Ипатьевского дома, в котором была расстреляна семья последнего российского царя.

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА ЛАВРА

«Как медведица шерстью, густо заросла Русь лесами. Они стояли сырые, дремучие по всей русской земле – из края в край… В темной их глухомани таилось много всякой дичи и всякого зверья – вепри и лоси, олени и рыси, медведи и волки, белки и лисы, барсуки и бобры, куницы и зайцы… Казалось, что лишь диковинные неодолимые звери и лихая нечисть таятся в лесных дебрях. И беглый человек в лесу ютился, и озорные шайки в лес уходили».

Десятки верст исходили по таким лесным дебрям вокруг небольшого подмосковного городка Радонеж братья Варфоломей и Стефан в поисках подходящего места для поселения. Это было около 1345 г., и наконец братья нашли то, что искали: большой, поросший лесом холм, у подножия которого протекал ручей. Ни на самом холме, ни в окрестностях не было никакого жилья. Именно здесь, на плавно возносящемся холме Маковец, братья, засучив рукава, стали рубить лес, очищать бревна и складывать сруб приземистой избушки-кельи. Рядом с ней вскоре выросла небольшая часовенка, предназначавшаяся для чтения «часов» – псалмов и молитв, приуроченных к определенным часам дня.

Троицкий собор – главная святыня Лавры

Вскоре Стефан ушел на Москву, и Варфоломей остался один. Жил он скромно и достойно: бортничал, ловил рыбу, собирал коренья и орехи… И растеклась по окрестностям молва об отшельнике, начали к нему приходить люди, просили пристанища, но привыкший к одиночеству Варфоломей поначалу отклонял их просьбы. «Знайте прежде всего – говорил он им, – что место это трудно, голодно и бедно; готовьтесь не к пище сытной, не к питью, не к покою и не к веселью, но к трудам, посту, печалям, напастям, ибо многими скорбями должно войти в Царствие Божие. Узок и скорбен путь, вводящий в жизнь вечную». Однако Сергий (монашеское имя Варфоломея) соглашался на совместное с другими жительство, и селились рядом с ним приходившие. Сначала собралось 12 человек; взяв с каждого обет целомудрия и братства, он повелел им срубить себе кельи… Сообща поставили они небольшую церквушку во имя Пресвятой Троицы, и вскоре вокруг нее образовался небольшой монастырь. Основывая обитель, Сергий Радонежский, как сказано в одном из его «Житий», «поставил храм Троицы… дабы взиранием на Святую Троицу побеждался страх перед ненавистной раздельностью мира».

В первое время обитель была очень бедна, даже воска для свечей не было, и вместо них в церкви горела лучина. Книги, нужные для богослужений, писались на берестяной коре, но братия со смирением переносила нищету, видя перед собой пример Сергия: он всем был слугою, сам рубил дрова, носил воду, молол муку, делал обувь, шил одежду, а по ночам молился…

Постепенно территория монастыря увеличилась, его огородили тыном, в центре возвели церковь и общественные здания, а вокруг них – кельи. Между кельями и тыном расположились огороды, житницы и различные хозяйственные постройки. Иноки просили святого Сергия принять на себя игуменство, но он по смирению своему отказывался, говоря им: «Желаю лучше учиться, чем учить; лучше повиноваться, чем начальствовать, а вы хотите взвалить на меня бремя выше моих сил». Чтобы окончательно отклонить от себя сан игуменский, Сергий отправился к преосвященному Афанасию, который тогда управлял митрополией всей Руси. Тот радушно принял святого подвижника, но объявил, что никто, кроме него, не должен быть игуменом обители. Когда же Сергий вновь стал отказываться, митрополит сказал ему: «Возлюбленный! Ты все стяжал, а послушания иноческого не имеешь», – и смиренному Сергию оставалось только согласиться. В 1357 г. митрополит Афанасий рукоположил его в игумены монастыря.

Возвратившись в обитель, преподобный Сергий не изменил прежнего образа жизни: по-прежнему служил братии, подвизался в непрерывной деятельности, посте и молитве. Никогда не видели его праздным: в церковь на богослужение он являлся первым, уходил последним; в свободное от работы время наставлял духовными беседами иноков. Число их со временем увеличилось, а между тем в обители все сильнее стал ощущаться недостаток в самом необходимом. Хлеба на всех недоставало, братии порой приходилось голодать, ходить же в соседние села за подаянием игумен строго запрещал.

Между тем росла слава о преподобном Сергии не только как о подвижнике, но и как о чудотворце. Согласно преданию, как-то один верующий привез к нему неизлечимо больного сына и стал со слезами умолять о помощи. Но когда преподобный подошел к привезенному отроку, то увидел, что тот уже мертв. Горько зарыдал отец, и тогда Сергий, тронутый его горем, стал горячо молиться Богу, а через некоторое время, к всеобщей радости, мальчик ожил.

И богатые вельможи, и бедные простолюдины шли к убогой келье преподобного Сергия в надежде найти здесь совет, утешение и благословение. Тогдашний князь Московский Иван Иванович сильно возлюбил смиренного старца, часто посещал его в обители и видел ее бедность. И вспомнилось тогда князю, что у государей земли Русской искони было заведено заботиться о благосостоянии храмов и монастырей, наделять их землями и всяким добром. И подарил он обители окрестные земли, щедро наделил ее деньгами и хлебом и повелел сделать церковную утварь из золота и серебра. После этого посыпались в монастырь щедрые вклады и от других усердных христиан…