Читать книгу "Взлетная полоса - Александр Беляев"

– Так-с, – проговорил Бочкарев и выложил на стол из портфеля коробку с пленкой и пакет с отпечатанными с нее фотографиями.

Сергей завладел пакетом. Снимков было много, штук сорок. Были лучше, были хуже, были четче, были тусклее, но ни одного не нашел среди них Сергей такого, который можно было бы принять за эталон. Он просматривал снимок и передавал его Окуневу. У того брал Заруба, после него снимки попадали к Бочкареву, который раскладывал их по номерам длинной полосой на свободном столе. Сергей откровенно был разочарован тем, что увидел. Казалось, что его коллеги – тоже. Но неожиданно заговорил Заруба:

– А по-моему, для начала ничего.

– Да ну! – даже не дал ему договорить Сергей. – Муть получилась серая. Чего уж там.

Но заставить Зарубу отказаться от своего мнения было не так-то просто.

– Допускаю, – спокойно продолжал Остап. – На Арбате в фотоателье могли бы сработать и получше. Но и это, ставлю дюжину пива, вполне рабочая продукция.

– А я ставлю две, что она никуда не годится.

– Проспорите, Сергей Дмитриевич, – вмешался в их разговор Бочкарев. – Ачкасов, правда, пива не выставлял, но мнение высказал именно такое же. Не будьте придирой. Еще вчера мы не имели абсолютно ничего. А сегодня у нас есть реальные фотоснимки. Разве это уже не успех? А почему ты молчишь? – обратился он к Окуневу.

– Я тоже не в восторге, – признался Олег.

– А если поконкретней?

– Заканчивайте свой пасьянс, посмотрим всю полосу, тогда будем говорить конкретней, – ответил Окунев.

Больше никто не сказал ни слова. Молча следили и помогали подбирать снимки Бочкареву. А когда целая полоса их длиною метров в пять вытянулась от одного края стола до другого, склонились над ней, внимательно приглядываясь к каждому светлому пятну. Сергей, так же как и остальные, пристально просмотрел все фотографии. Теперь, когда появилась возможность что-то сравнивать, что-то сопоставлять, анализировать всю картину целиком, у него уже не было того резко негативного впечатления, которое невольно возникло от просмотра отдельных снимков. Теперь и он, пожалуй, готов был согласиться с мнением, что для начала ничего. Но даже при таком попустительском для данного случая отношении ему было трудно скрыть свое разочарование. Он, конечно, ожидал и был уверен, что результаты их многомесячной работы будут намного по своему качеству выше. И все же именно знакомство с полосой в целом дало ему возможность уже сейчас попытаться понять, какой брак в работе был допущен по вине «Фотона», а какой появился как результат ошибок, допущенных ими при конструировании всей этой новой и сложной системы ночного видения. Очевидно, его коллеги пытались сейчас, каждый по-своему, тоже ответить на этот вопрос, потому что время шло, а никто не отрывал взгляда от снимков и лица у всех были сосредоточенны и задумчивы. Нарушил молчание Бочкарев. Он взглянул на часы и сказал:

– Однако пора обедать.

Сказал и направился к двери, а все присутствующие пошли за ним. Столовая, в которой завтракали, обедали и ужинали конструкторы, размещалась в соседнем здании. Впрочем, и здесь для них была выделена специальная очень чистенькая и уютная отдельная комната. В ней они рассаживались за столы по двое и, если появлялось желание, могли продолжать свои рабочие разговоры. Так получилось и на этот раз. Заказав официантке салат из помидоров и полпорции солянки, Бочкарев сложил руки на груди, и, окинув всех взглядом, объявил:

– А у меня есть соображение.

В комнате сразу стало тихо. Все знали, что именно так обычно начинаются их вольные дискуссии на конкретную тему, во время которых можно высказывать самые невероятные предположения и выдвигать самые фантастические гипотезы.

– На базе первых, так сказать, самых общих впечатлений, – поспешил оговориться Бочкарев. – Хорошие получились снимки или не очень, радоваться или тем более расстраиваться у нас особых оснований нет. Ведь для чего нам нужны эти снимки, и пленка, и вообще вся съемка? Дешифратор на КП, по идее, должен получить информацию и переработать ее по прямому приему непосредственно с борта носителя «Фотона». В этом, опять же-таки по идее, весь эффект выигрыша времени. Но что получилось у нас?

– Или, точнее, что у нас не получилось? – поправил Заруба.

– Совершенно верно! Что у нас не получилось? – согласился Бочкарев. – Как раз дешифратор у нас по известной вам причине и не сработал. Он не указал нам местоположение и название объектов на местности. Но! Повторяю! НО! Это вовсе не значит, что он не принял информацию и не переработал ее, так сказать, внутри себя.

Вошла официантка и принесла заказанные блюда. Разговоры на минуту смолкли. Но как только дверь за ней закрылась, заговорил Остап, преимущественно обращаясь к Сергею:

– Блок приемника проверяли еще при мне. Он весь был горячий как утюг. Значит, он ее перерабатывал.

– Да, но тут-то и возникает единственный вопрос, – не утерпел Окунев. – А какую и сколько он этой информации получил?

– Вот-вот! – поддержал эту мысль Сергей. – Какую и сколько?

– И думать нечего: всю, что попала на пленку! – уверенно сказал Заруба.

– В таком случае я ему не завидую!

– А это уже второй вопрос. И хватит. И всем взять ложки! – скомандовал Бочкарев.

На минуту в маленькой комнате установилась тишина. Но едва тарелки с закуской опустели, снова заговорил Окунев.

– Что мог, например, определить дешифратор по тем размытым линиям, которые протянулись вдоль краев всей полосы?

– Так, голуба, надо же его еще научить этому, – справедливо возразил Заруба. – Разберись сначала в этих линиях сам, а потом дай ключ ему. А так что же получается? Ты научил его букве «а», а требуешь, чтобы он прочитал «б»?

– Конечно, конечно. Со временем заложенная в дешифратор программа обновится и обогатится несравненно, – поддержал Остапа Бочкарев.

– Естественно. Но вот формула, которой мы пользовались, когда добивались определенной четкости изображения, – записал Окунев на бумажной салфетке несколько цифр. – Мы сами ее вывели. Сами решили, что она нас вполне удовлетворит. Сами можем теперь спросить себя: а не ошиблись ли мы тогда?

– В чем?

– Ну хотя бы в том, что проектировали тогда эту четкость недостаточно высокой.

– Так ведь это надо еще доказать! Может, дело совсем не в формуле.

– Может. Но и я, в порядке бреда хотя бы, тоже могу зацепиться за какое-нибудь одно звено.

– Я так понимаю, Олег, что вы сейчас внесете конкретное деловое предложение? – уточнил мысль Окунева Бочкарев.

– Именно. Надо будет еще раз хорошенько пересчитать эту формулу. Практические переделки за этим последуют небольшие.

– Принимается! – подвел короткий итог Бочкарев.

– В порядке бреда – пожалуйста! Кто же будет возражать? Я? И не подумаю. Я вообще хочу спросить совершенно о другом: мы сегодня съедим в конце концов этот суп или нет? – спросил Заруба.