Читать книгу "Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров - Олег Фролов"

Словно услышав в моих мыслях все, что ему было нужно, Тода-ра улыбнулся, отошел на несколько шагов и сел обратно на скамью. Показалось, что дышать стало легче, а в умме стало больше свободного пространства.

– Ты – Главный Герой, – снова заговорил Тода-ра. – Тебе нечего бояться… сейчас. Бойся конца этой Истории, ведь в конце Истории Главные герои иногда погибают. А сейчас… Сейчас намного больше следует бояться мне, ведь Персонажей второго плана Автор жалеет редко. Их жизнь закончится тогда, когда Ему покажется удобным принести ее в жертву.

Главный книговер проговорил это немного протяжно и необычно печально. И я снова почти ничего не понял. Да и слушал невнимательно: мысли были слишком сильно заняты подозрениями. Я лихорадочно перебирал варианты и взвешивал на весах сознания мысль о том, что именно Тода-ра или кто-то из его подручных и есть предатель.

«Сейчас намного больше следует бояться мне» – только прозвучало эхом в вихре мыслей. «Или он, или я. Но преимущество пока на моей стороне. Поэтому он и боится. Но надеется, что в конце Истории Главный герой все же погибнет. А что, если конец Истории – прямо сейчас?» – воскликнул внутренний обвинитель, и я нетерпеливо заерзал на месте.

В тот момент, когда я уже был готов отступить или сделать что-то глупое, Тода-ра вдруг встал и спешно попрощался.

– Ладно, не буду отнимать твое время более. Еще увидимся, если на то воля Автора.

Не дожидаясь ответа, он покинул умму.

Еще минуту я слушал, как удалялись в проходе шаги, и пытался навести порядок в мыслях. Но если Тода-ра действительно ушел, и возле уммы воцарилась тишина, то о порядке в собственной голове приходилось только мечтать. И чем больше я перебирал в голове факты, тем больше убеждался: если книговеры и не беспрекословные проводники воли Храма, то уж точно – третья сила, которая все же намного ближе к храмовникам, чем к местной власти.

Возможно, в какой-то момент времени – в последние дни, – наши пути сошлись. Но именно в таинственных книговерах я вдруг открыл для себя неведомые и угрожающие силы. Ту самую внутреннюю угрозу.

Догадку, которая в моей голове стремительно обретала силу, стоит обсудить с Мику-ра. А пока… Лучше переночевать рядом с Ши-те. Мало ли какие угрозы могут ожидать меня в умме, ведь даже дрожащий от ночного холода и смутных страхов служитель, охраняющий стоянку, – это лучше, чем шорохи в пустых проходах. Тем более сейчас.

33. Тот, кем он был на самом деле

Обсуждать с Мику-ра ничего не пришлось.

Утром, едва проснувшись, я узнал, что этой ночью Тода-ра лишили жизни. Прямо в своей постели.

Говорят, на его шее была тонкая, но глубокая резаная рана. Рана от тонкого и очень острого ножа. Говорят, там было много крови – ею была пропитана вся постель. Трудно сказать, страдал ли Тода-ра. Во всяком случае, он так и не сдвинулся с места, а все вещи остались нетронутыми. Никаких следов борьбы. Никаких признаков, которые могли бы рассказать о том, что произошло на самом деле.

Суровый рудокоп, который жил в соседней умме, плакал, как новая жизнь, и дрожал от страха. Но его бессвязных стенаний оказалось достаточно, чтобы понять: к Тода-ра он зашел по обыкновению, чтобы пойти вместе за водой, а вот ночью не слышал ровным счетом ничего подозрительного.

Поток обстоятельств, фактов и слухов оглушал, ослеплял, тащил за собой, но потом, как только я остановился спустя, наверное, час или два, вдруг осознал отчетливо и ясно – Тода-ра лишили жизни. Те логические конструкции, которые казались правдоподобными еще вчера вечером, рушились на глазах. На их руинах рождались другие пугающие истины – Тода-ра не имел ничего общего с внутренней угрозой. Тик-ра не был предателем. Возможно, он имел какое-то отношение к внутренней угрозе, но нет никаких оснований считать, что она ослабла в тот день, когда несчастного живьем сбросили в шахту. А сам предатель… становится еще более опасным, чем прежде. Сегодня ночью он перешел от вредительства к насилию – холодному, расчетливому и безжалостному.

Все вместе это значило только одно: мы так же далеко от устранения внутренней угрозы, как и в ту ночь, когда она проявила себя впервые. И сейчас – именно в эти дни, – все это в разы опаснее, чем нападение храмовых птиц.

А еще – Тода-ра больше нет. Неизвестно, будут ли книговеры выступать на нашей стороне дальше, но я – не законник. Я – просто человек, который совсем недавно познакомился с Тода-ра, а потом с недоверием, но не без интереса слушал его странные речи. И теперь его нет, а я все еще жив.

«Сейчас намного больше следует бояться мне, ведь Персонажей второго плана Автор жалеет редко. Их жизнь закончится тогда, когда Ему покажется удобным принести ее в жертву», – повторил я про себя.

Жесток Автор, который вынуждает страдать новые жизни и лишает жизни невинных. Стоит ли того эта История? Понимает ли Он степень своей жестокости? И кто определяет степень этой жестокости – сам Автор или тот Читатель, для которого эта История и создается?

Эти вопросы были бы хороши, если бы не один факт. Обращаются они к никому и звучат нигде. Тода-ра верил во все это, но помогает ли вера выжить? «И теперь его нет, а я все еще жив» – как звон на башне, отмеряющий солнечные шаги, снова прозвучало в голове. Нужна ли такая бесполезная вера? Мне – точно нет.

Возможно, в другой жизни, в другой оболочке, на другом острове я бы мог стать книговером. В их странном миропредставлении было нечто притягательно-эфемерное. Но здесь и сейчас я не мог себе этого позволить.

В полдень Тода-ра столкнули вниз с барьера. Впрочем, это не имело уже никакого значения. Его крупная оболочка была самым маленьким из того, кем он был на самом деле.

А потом, уже после полудня я, наконец, зашел в свою умму – впервые со вчерашней встречи с Тода-ра. Одной секунды хватило, чтобы увидеть или, скорее, почувствовать следы постороннего присутствия. А потом в глаза начали бросаться улики – одна за одной они словно подсвечивались в тесном пространстве комнаты, в которой все слишком хорошо изучено и знакомо.

Всегда закрытый (и редко используемый) ящик с вещами – открыт. Постель – в таком же беспорядке, что и обычно, но сдвинута в сторону на гибких деревянных ламелях. Скамья для гостей, которая слишком велика для моей уммы и поэтому немного выступает во входную арку, – придвинута к стене сильнее, чем обычно. К этой неудобной скамье я давно привык и теперь инстинктивно огибаю угол даже с закрытыми глазами, чего не скажешь о моих нечастых гостях – даже при свете дня они регулярно натыкаются на него, уходя. Тому, кто был здесь ночью, было еще сложнее заметить препятствие, и, конечно, он случайно толкнул скамью к стене.

Нетрудно догадаться – укрывшись от вымышленной угрозы, я спас себя от угрозы реальной. Не знаю, должен был я лишиться жизни вместо Тода-ра, или эти ночные визиты – часть одного общего плана. Но факт остается фактом. Я не могу чувствовать себя в безопасности. Никто не может…

Как всегда неожиданно за спиной появился Кир-ра, и я вздрогнул от его голоса.