Читать книгу "След черного волка - Елизавета Дворецкая"

Путь до устья Дугны занял четыре дня. Здесь Лютомер увел людей от реки, нашел укромное место в лесном овраге и выслал дозор. Теперь предстояло ждать, пока братья Доброслава привезут женщину. Они уже должны были скоро появиться: на путь от устья Дугны до Гостилова требовалось всего два‑три дня, а вышли они раньше. Сменяясь по двое, хоронясь за валунами, бойники днем и ночью сторожили мыс у слияния рек, где Селимер назначил угрянам ждать.

В первую же ночь Лютомер обернулся волком и бегал по дороге, ведущей вдоль Дугны: по прибрежным горам, в полесках из березы и кустарника, над беловато‑желтыми известковыми обрывами, похожими на кладку жилищ давно забытых народов. Очень легко было представить, что весь этот уговор – ловушка, которую подстроили ему наследники Святомера. Если вместо невесты появится войско, придется отступать, и к этому Лютомер тоже хотел быть готовым заранее.

Однако даже подобный обман не заставил бы его отказаться от Семиславы. Просто найти ее станет более трудной задачей, но он с самого начала не рассчитывал на то, что она будет легкой.

И все же он верил: скоро сбудется тот сон, где он видел спящую деву, одетую в цветы, оплетенную сиянием солнечных волос. Она тоже стремится к нему сквозь эту ночь, сквозь тьму подземных рек, потому что боги создали их, детей своих, и предназначили друг другу. Он изнывал от нетерпения, только сейчас ощутив, как много сил в нем скопилось в ожидании того дня, когда будет куда их излить. Он был как грозовое небо, уже не способное сдержать свою мощь перед ждущей невестой‑землей. «Ты – мое небо! – во сне и наяву слышался ему тихий нежный голос. – А я – твоя земля». День и ночь смешались перед его глазами, он плохо различал наползающие одна на другую Навь и Явь и все выискивал в просторах земли и неба искру света: пламя, пылающее в руках его Лады…

* * *

Шестнадцатилетний Селимер родился от знатной матери, давно покойной первой Святомеровой княгини, и потому считался в их паре главным, хотя Чичера, сын Божехны, был старше его на год с лишним. Эти двое совершенно не походили друг на друга лицом, но из всех восьми Святомеровых сыновей с самого детства были наиболее дружны между собой. Селимер был высок и худощав, и хотя старшего брата еще не догнал, в будущем обещал вытянуться и стать таким же. Те же были тонкие черты лица и темные волосы. Чичера, напротив, был широк в плечах, буйные кудри соломенного цвета падали ему на глаза, а нос после какой‑то давней драки остался немного сплюснутым. Селята был сознательно отважен: даже если порой в коленках и замечалась дрожь, он старался ее не обнаружить и делать то, что нужно. Чичера же просто оставил Селяте решать, куда им надо, а куда нет: если брат говорил «идем», он обычно шел, считая, что тому виднее.

Поручением Доброслава оба гордились и старались выполнить его как можно лучше. Тем более что это было им как нельзя более по душе: оба давно считали себя взрослыми, созревшими для важных дел. Им, правда, уже выпал на долю один военный поход и даже две битвы, но это оказалось далеко не так увлекательно, как в сказании. «На войне, сынки, главное дело – ждать», – говорил им старик Гудияр. Он тоже погиб в прошлогоднем походе, положив конец предыдущему поколению гостиловских князей. Будь он жив, возможно, князем вятичей стал бы он, а Ярко и Доброслав отложили бы свое состязание еще на какое‑то время.

В тайный замысел Доброслав посвятил только их двоих, как самых верных и толковых парней из всей родни. И они охотно взялись за дело. С двоюродными братьями, в том числе Ярогневом, они с рождения как дружили, так и соперничали. И им вовсе не хотелось, чтобы кудрявый Ярко стал князем и с тем род Рудомера навсегда взял верх над ветвью их отца, Святомера. Теперь же им предстояло дело двойной важности: лишить Ярко знатной жены и этой же женой выкупить дружбу угрянского оборотня.

Для Чичериной матери и прочей родни они считались сбежавшими от скучных полевых работ на лов. Такие побеги отроки предпринимали и раньше, так что ничего удивительного тут не было. Доброслав обещал, что при возвращении пошумит для виду, но бить не будет. К тому же Селимеру была обещана невеста – меньшая угрянская княжна, а Чичере – средства на хозяйство, после чего он выберет какую захочет девку сам. Но все эти посулы лишь подогревали воодушевление парней, которые и во сне не видели такого захватывающего приключения. Выкрасть отцову вдову из Нави – почти настоящей – и тайком отвезти на Оку, к угрянскому оборотню! А Ярко останется в дураках.

К счастью, на самом деле лезть в Навий ельник от них не требовалось. Вернувшись после первой встречи с Лютомером, Селята привязал на кусте, в нужном месте на берегу Упы, белый платок. По уговору с Доброславом, Семислава через день‑другой приходила проверить куст: появление платка с одним узлом означало, что все условлено и угрянский жених ее ждет. Завязав на другом конце платка второй узел, она ушла готовиться. А парни, увидев это, должны были явиться за ней через день.

На рассвете Семислава уже ждала их. При ней был короб, и она еще немного дрожала после мытья в холодной воде Упы: перед этим она слишком долго не мылась, ибо жрицы Мары устраивают себе баню только после очередного огненного погребения. Но теперь она прошла через Пекло и должна была смыть прах прежней жизни и навьи тени.

У отроков было три лошади, уведенных из княжьих табунов. И все трое поскакали лесными тропками, пробираясь от петли, которую здесь делает Упа, к верховьям Дугны. Этот путь был короче, чем спускаться по Упе до ее впадения в Оку, а потом плыть вниз по Оке до устья Угры. От похитителей требовалось доставить женщину только до устья Дугны и там передать угрянам. Если родичи Ярко станут их преследовать – что Доброслав считал весьма вероятным, – от его братьев нужно было одно: не попасться и не дать повода обвинить его в этой затее. А уж когда Семислава будет передана оборотню… Насчет дальнейшего у Селяты имелись еще кое‑какие наставления старшего брата, которые он таил от беглянки.

Парни дело вели толково и были веселы – это заметно подбадривало Семиславу. Вблизи родных мест они хорошо знали все тропки и источники, умели пробираться вперед быстро, но так, чтобы никому не попадаться на глаза. Семислава была одета в самую простую домотканую одежду, как все здешние бабы, а на случай негаданной встречи с кем‑то закрывала лицо платком – под палящим солнцем никого это не удивило бы. Удивились бы лишь тому, что в самую жатву баба несется куда‑то верхом вместо того, чтобы кланяться ниве, как все.

От места встречи до Дугны путь был короток: даже пешком она дошла бы за полдня, а верхом они промчались, как вихрь, не успев утомить лошадей. На Дугне Семислава и Чичера остались ждать в роще, а Селимер ушел в селище с лошадьми. Потом вернулся, и братья откопали из‑под хвороста припрятанный в овраге челн.

Дугна – речка небольшая, узкая, и глубины в летнюю пору такой, что порой челн едва мог пройти. Ветви ив нависали над водой, почти полностью прикрывая от солнца, так что челн шел будто между зеленых стен. Толстые ветки обрубали местные мужики, но часто оба брата выскакивали в воду, достающую до колена, Селята отводил ветки в сторону, а Чичера пропихивал челн. Так и продвигались, пока ближе к устью берега не расступились. Семислава легла на дно, устланное сеном, а братья взялись за весла. От солнца и от взглядов ее накрыли дерюгой, и теперь со стороны было вовсе не разглядеть, что в челне кто‑то есть, кроме двоих неброско одетых отроков.