Читать книгу "Две жены для Святослава - Елизавета Дворецкая"

– Обычно… До сих пор духи сами приходили ко мне, когда хотели, – призналась она. – Но однажды… Именно тогда, когда умирал Хакон… Я держала его за руку, когда он уходил… Я так хотела его удержать, но не могла…

Она запнулась, вспомнив свою тогдашнюю тоску. И обнаружила, что сейчас воспоминание о той жуткой ночи уже не приносит прежней боли. Хакон ушел навсегда, но судьба восполнила ее потерю. Неподалеку от нее сидел Святослав – в красном кафтане, с блестящими в свете огня светлыми волосами, и его лицо с немного вздернутым носом, оживленное увлекательным разговором, уже не казалось замкнутым и суровым. Каким счастьем будет доверие этого человека, столь грозного к врагам, но столь любимого своей дружиной! То неделимое, единственное в своем роде доверие, которым мужчина дарит только истинно любимую супругу! Святослав не похож на Хакона, как она когда-то надеялась, но может дать ей столько, сколько Хакон никогда бы не смог.

– Но я заглянула туда, в Навь, – тихо продолжала она, чувствуя неодолимую потребность доверить ему самое важное свое переживание. То, о чем до того рассказывала только Ведоме. – Я увидела тьму, а в ней руны, которые могли бы его спасти. Они сияли огнем, они были близко и далеко, как луна, отраженная в воде, понимаешь? Я хотела взять их, потянулась к ним, но тут… – у нее перехватило дыхание, и она запнулась, – Рагнора схватила меня за руку и сказала: «А ты уверена? Уверена, что это тот самый мужчина, ради которого тебе стоит идти в Навь?» Я не знала, что ответить… И тогда… Навь ушла от меня, или вышвырнула меня, я не знаю. Но я снова оказалась в яви. А те руны остались во тьме.

Она замолчала. И все молчали, затаив дыхание, лишь потрескивал костер.

Святослав поднялся с места, придвинулся к Прияне и встал перед ней на колени.

– Твоя бабка правильно сказала. Не Хакон. Это я – тот мужчина, ради которого тебе стоит сходить в Навь. Если мне придется умереть слишком рано – ты сможешь сделать это ради меня?

Он взял ее руку, но Прияна не могла пошевелиться. Она смотрела в глаза Святослава, такие близкие, совершенно черные в свете костра, и видела Навь. Скорее не видела, а ощущала ее вокруг себя. Дух ее несся по темной дороге, что ведет вниз и все же выносит наверх. Она видела себя блуждающей во тьме незримых троп, а в руках у нее был человеческий череп со срезанной верхушкой. Внутри его пылал огонь, и она шла через тьму, освещая себе дорогу этим жутким светильником. Это был череп Святослава… и его же, Святослава, она искала в той тьме.

Не в силах вынести ужаса этого зрелища, Прияна закрыла глаза и пошатнулась. Святослав взял ее обеими руками за плечи. Голова ее напоминала кипящий котел: бурлящая внутри и тяжелая снаружи. Неудержимо тянуло вниз; охваченная плывущим ощущением «выхода из себя», Прияна не заметила, как лоб ее коснулся шелка на его плече. Щеку мягко пощекотали его волосы, она вдохнула теплый запах разгоряченного мужского тела и от этого пришла в себя. Этот запах, тепло, прикосновение его рук так ясно оживили в ней обычные телесные ощущения жизни, что не могли не вернуть из небытия. Она вдруг ощутила, что обрела прочную опору в земной жизни – то, чего ей так не хватало с самого детства.

Прияна выпрямилась, безотчетно провела руками по волосам.

– Да, – выдохнула она, подняв на него глаза. Веки вдруг потяжелели, навалилась огромная усталость, будто тяжелая и жаркая медведина. – Я видела это сейчас. Я пойду ради тебя в Навь. Не знаю когда… еще не скоро. Но этот день настанет.

* * *

Наутро, когда отроки сворачивали шатры и переносили поклажу в лодьи, к Прияне снова подошел Святослав. Он опять был просто в рубахе и ничем по виду не выделялся среди дружины, но Прияна увидела его еще издалека. Он отличался от других чем-то более важным, чем одежда.

– Вот. – Подойдя, он взял ее кисть, поднял и поднес к ней серебряный хазарский перстень с красным камнем.

Попробовал на один палец, на другой, отыскивая подходящий по размеру. Выбора особого не имелось: вчера ему пришлось в темноте обыскать запасы старших оружников, носимые на шейных гривнах, чтобы найти какой-нибудь приличный перстень на тонкий девичий пальчик. Тут тебе не Киев, где какие хочешь купцы и златокузнецы – русские, греческие, хазарские, бохмитские! В походе чем богат, тому и рад.

– Это тебе. – Наконец он надел перстень и поднял глаза к ее лицу, сжав кисть в своей широкой ладони. – Не убегай от меня больше. Обещаешь?

Прияна в смущении едва посмела поднять глаза от своей руки, зажатой в его руке, и взглянуть ему в лицо. Почему-то сейчас, когда они вроде как достигли согласия, она с большим трудом подбирала слова, чем когда сердилась на него.

Но Святослав понял это молчание. Наклонился, поцеловал ее, скрепляя уговор, выпустил и ушел к отрокам на берегу.

А Прияна впервые за эти восемь лет ощутила, что у нее на самом деле есть жених.

* * *

Русь с низовий подошла на рассвете того самого дня, когда Всесвят собрался выступать ей навстречу.

Три дня назад он получил весть: вражье войско у Креславля. И не поверил ушам.

– Этого не может быть! – твердил он, глядя на отрока в серой продранной рубашке, который приплыл на челноке и теперь стоял перед князем, шатаясь от усталости. В долбленке их было трое, и они спешили изо всех сил. – У Креславля! Русь! Но откуда? Сколько?

И в недоумении оглядывался на Богуслава с Велизаром. Сколько говорили об этом, сколько ждали – но не в это же лето!

– У Кре… Креславля, – отрок сглатывал, тяжело дыша. – Завиша мне говорит: плывите, Смолка… упредите князя… Мы и погребли… Три дня…

– Но сколько их?

– Много!

Глядя в усталые, под опухшими веками глаза отрока, Всесвят понимал: точнее ответа он не добьется.

Оставалось переглянуться. Русь прошла всю летиголу за неполный месяц? Как такое возможно?

– Неужели разбили… – недоверчиво начал Богуслав, хорошо знавший, как непросто пройти через земли воинственной летиголы. – Да они же, Корьята с его людьми, такое войско собрали! Я своими глазами видел! Как могли они так быстро…

– Только если… – начал Велизар.

Вспомнились слова смолянина Равдана: предала вас голядь!

– У Креславля… – повторил князь. – Это им дней пять… Делать что будем?

– Людей собирать и идти к Дисне, – решительно ответил Богуслав. – За день дойдем, если в лодьях. А там на порогах встретим.

– И что?

– Что? – в раздражении Богуслав раскинул ладони. – Ладу спляшем! Биться будем, пес его мать!

– С теми, что есть?

– А я тебе других рожу?

– Богуша, не кричи, – поморщился Всесвят.

На него вдруг накатило спокойствие человека, которому совершенно нечего терять.

Около трех сотен того войска, с которым Городислав ходил вниз по Двине, еще находилось возле Полоцка: Всесвят не распускал его, ожидая обещанной помощи от Святослава. Но тот ушел всего дней десять назад и в лучшем случае добрался до Смолянска. Ждать его назад было рано. А та, другая русь, шедшая с низовий, ждать не стала. Сколько горя и волнений пережили полочане за последние полгода: надежды на брак с сестрой смолянского князя, гибель княжича, потеря невесты, угроза от киевской руси, потом от нее же – надежда на спасение… И вот все перечеркнуто двумя короткими словами: русь идет! Теми, что звучали уже много раз в этой части света и для многих племен и родов означали конец свободы, а порой и жизни.