Читать книгу "Рыбы молчат по-испански - Надежда Беленькая"

Внезапно у нее снова возникает чувство, что за ней наблюдают. Игра складывается таким образом, что о ней знают довольно много – ее имя, фамилию, номер мобильного телефона. Наверняка знают и многое другое – про сирот, фальшивые печати, про Аду и Ксению – а она не знает ничего ни о Павле, ни об Эвелине, ни об иных людях, которых может встретить в этот вечер на своем пути, и встреча с которыми может окончиться для нее непредсказуемым образом. И главное, Нина не знает, зачем она им понадобилась, в какую игру ее хотят втянуть. После пережитой ночи она без малейших колебаний может рассказать начистоту все что угодно: про обманутого и убитого Кирилла, про то, что его убила, конечно же, Ксения, и даже про то, что чудовищное злодеяние не вызвало у нее абсолютно никаких эмоций, кроме громадного облегчения, а это, скорее всего, последняя степень нравственной деградации, – словом, она готова рассказать этим людям такое, в чем никогда никому не призналась бы раньше… Но дело обстоит иначе: неизвестные все это прекрасно знают – так, во всяком случае, считает Нина. Знают даже, как она выглядит – недаром телефонный Павел ничего не спросил про ее внешность, а Нина забыла уточнить, как узнают они друг друга в толпе возле метро, а значит, за ней давно уже следят, прослушивают ее телефон, а сейчас крадутся позади, чтобы помешать ей бежать, если мысль о побеге внезапно придет ей в голову.

Нина остановилась и посмотрела вокруг себя – посмотрела открыто, с вызовом. Страх исчез, и она готова встретиться с преследователем лицом к лицу. Это может быть кто угодно – старик на остановке, который смотрит на Нину рыхлыми слезящимися глазами. Женщина за окном кафе, которая машинально разглядывает ее через стекло – на столе перед женщиной стоит стакан с чем-то белым, должно быть, молочный коктейль, и тарелка с салатом, но в следующее мгновение она отворачивается и равнодушно подносит ко рту вилку, на которой салатные листья, перепачканные майонезом. Или вон тот турист – целится фотоаппаратом куда-то вглубь домов, а сам потихоньку фотографирует Нину…

Нет, это невозможно, эти люди не похожи на шпионов. Но знает ли Нина, как выглядят настоящие шпионы?

А может, у нее после пережитых потрясений в самом деле развилась мания преследования, как у Кирилла? Или у Кирилла вовсе не было никакой мании, просто он всегда знал, что за ним следят…

Вот и площадь. Памятник Маяковскому. Нина переходит на другую сторону Садового кольца и оказывается возле метро. У нее остается еще пятнадцать минут совершенно пустого праздного времени.

Она встает у выхода из метро возле афиш. Высокий молодой человек случайно толкает ее на ходу, извиняется, быстро исчезает в толпе. Нет, это точно не Павел. Двое мужчин, по виду явно не москвичи, пристально ее разглядывают, но ни один из них тоже не может быть Павлом, они смотрят на нее по привычке, как на любую молодую привлекательную женщину, ей хорошо знаком этот напряженный оценивающий взгляд.

Проходят пять минут, десять.

Волнуется Нина напрасно – семи все равно еще нет. Горящее солнце смягчается, вытягиваются тени.

В тот миг, когда Нина уже почти без стеснения рассматривает каждого проходящего мимо мужчину, перед ней появляется Павел.

– Нина, добрый вечер! Давно ждете?

– Нет, – растерянно бормочет Нина. – Всего несколько минут… Здравствуйте.

Стоящий перед ней человек не похож на убийцу. Больше всего он напоминает спортсмена или военного. «Но ведь таких-то как раз и нанимают, – думает Нина. – Убийца-профессионал не должен внушать подозрений. Ясное дело, с мордоворотом я бы никуда не пошла. А этот прямо красавчик, само добродушие. Приветливо улыбается, а потом…» Она зябко поежилась: по улице, закручивая в воздухе маленькие пыльные смерчи, пробегает ветер.

– Машина вон там, пойдемте.

Нина покорно плетется в указанном направлении. Павел немного отстает, и она думает, что глупо подставлять спину, что он может выстрелить или ударить ножом… Но через минуту перед Ниной уже стоит серебристый автомобиль. Он припаркован чуть в стороне от метро.

– Далеко ехать? – спрашивает Нина, усаживаясь на переднее сиденье.

– Не очень. Это здесь, в центре. Симпатичное местечко, небольшое кафе. Обычно Эвелина назначает там деловые встречи. Надеюсь, по пути нигде не застрянем.

Едут молча, и молчание угнетает Нину. Она физически ощущает распирающее изнутри любопытство. Среди бесчисленных тайн Москвы, которые всегда притягивали ее и волновали, появилась еще одна, и теперь эта новая тайна прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, и вместо обычной Нины по Садовому кольцу едут бесчисленные торопливые вопросы. Ответы на эти вопросы ей необходимы немедленно, прямо сейчас. Слева от нее сидит человек, которому, вероятно, ничего не стоит все ей объяснить, но этот человек молчит, сосредоточенно глядя на дорогу, а заговорить первой Нина не решается… При виде скопления машин у нее падает сердце: даже небольшая заминка на дороге означает продолжение мучений. К счастью, на пути им не попадается ни одной пробки. Павел ведет мастерски, ловко объезжая автомобили, и, несмотря на будничный трафик, движутся они довольно быстро. Добираются за полчаса.

Это очень тихий, очень зеленый переулок. Прежде чем попасть туда, они долго кружат по улицам с односторонним движением, куда-то сворачивают, объезжают жилые дома, красиво подсвеченные мягким вечерним солнцем, и небольшие, полные свежей зелени дворы, так что в конце концов Нина перестает ориентироваться, и теперь ей кажется, что она здесь впервые.

Кафе располагается в двухэтажном старинном особняке с высоким крыльцом и чугунными перилами. По тротуару и мостовой, воркуя, расхаживают голуби. У входа скучают две шкафообразные личности.

«Должно быть, фейс-контроль», – думает Нина.

Павел открывает дверь и пропускает Нину вперед. Кафе в самом деле небольшое, немного сумрачное и очень уютное: закатное солнце эффектно сочетается с мягким электрическим светом восточных ламп. За столиками пусто – время обеда давно миновало, а для ужина рановато. Возможно, в этом кафе вообще мало посетителей – Нина сразу замечает покрытые белой скатертью столики, живые цветы в вазах, красивую мебель и предполагает, что цены в меню запредельные. А может, на время встреч Эвелина снимает все помещение целиком, и обычных посетителей не пускают охранники, дежурящие возле двери…

– Я побуду здесь, – говорит Павел, присаживаясь за один из столиков. – Идите. Она вас ждет.

Нина послушно направляется вглубь зала. Страх совершенно покинул ее, и неизвестность уже не тяготит, как всего несколько минут назад. До разгадки тайны остается мгновение, и она смакует его, рассматривая интерьер. Возле стойки она замечает большой аквариум, в точности имитирующий морское дно – похожие на цветы тропические рыбы плавают среди извивающихся водорослей, лепестков актиний и розоватых кораллов…

Но секунду спустя ее внимание приковано к одинокой женской фигуре в противоположном конце зала. Женщина сидит вполоборота, и лица ее Нина видеть не может. Однако ее осанка, величественная посадка головы, короткие седые волосы излучают такую энергию и силу, что Нина трепещет, словно в маленьком московском кафе ее ожидает английская королева. Нине кажется, что сам воздух вибрирует, наэлектризованный присутствием таинственной Эвелины.