Читать книгу "Видения - Сергей Галихин"

– Ну и что. У меня сосед на даче всегда за входной дверью оставляет пару пузырей и записку: в хате ничего нет, пожалуйста, ничего не ломайте.

– И что, ему удается так дешево откупиться?

– Всегда.

– Фигня. Те, кто залез, только разозлятся из-за того, что от них пытаются откупиться двумя пузырями.

На самом деле шкатулка с драгоценностями лежала на виду, в серванте. Только она была заретуширована под хрустальную салатницу в окружении рюмок. Перед тем как войти в квартиру, вор отключил свой чип Видений, но датчики у входной двери принудительно активировали его в режиме «тень», так что непрошеный гость ничего не заметил. Более того, все, что видел вор, видели и сотрудники охранного отдела и полицейские из группы немедленного реагирования. А после того как он встретил на своем пути зеркало, в распоряжении полиции оказалось и его фото. Идентификация личности – вопрос нескольких минут.

Вор, очевидно, сообразил, что задержался в квартире дольше, чем обычно. Кроме небольшого количества денег, он спешно утрамбовал в сумки пару меховых шубок, столовое серебро и уже собрался уходить, но остановился у входной двери. Посмотрел в глазок. Программа мягко подменила реальную картинку видениями, поэтому вор увидел, что коридор пуст. Группа захвата терпеливо ждала, когда домушник выйдет. Оказавшись на лестничной клетке, жулик снова не увидел полицейских, программа просто удалила их из его видений, а когда он уже собирался закрыть за собой дверь квартиры и протереть ручки фланелькой, то получил в лоб прикладом автомата. Ощущения от неожиданного удара из ниоткуда оказались феерическими.

– Они взяли его, – доложил оператор.

– Прекрасно, – сказал Женя. – А кто придумал фокус с тайниками?

– Сам хозяин. Он где-то такое видел.

– Повторяться плохо, мог пролететь.

– Я же говорю, что фигня, – вставил второй оператор. – Непонятно, почему вор вообще повелся на эту шнягу. Для таких, как он, деньги не должны быть главным. Главное – свобода.

– А с чего ты взял, что для него деньги – главное? – спросил Женя. – Главное, чтобы они не заканчивались.

Женя развернулся и неспешно прошел к кулеру, налил себе несколько глотков холодной воды. Система работает. Он все рассчитал правильно.

Прошел месяц с того времени, как Ковалев принял предложение быть богатым и живым. Уже вторую неделю он ездил на новенькой служебной BMW-X5, а в следующем месяце ему обещали предоставить и квартиру. Побольше и в более престижном районе, чем тот, где он жил сейчас. К кулеру подошел главный инженер.

– Николай Гаврилович, а из какой церкви будет батюшка на запуске новых серверов? – спросил Парфирьев, техник-технолог по монтажу коммуникаций.

Главный инженер группы безопасности и Женя переглянулись.

– Не понял, – искренне удивился инженер. – А зачем нам батюшка?

– Ну как же, – в свою очередь удивился техник. – Мы начинаем серьезное дело, вводим в строй важный сегмент.

– Я в курсе наших планов, но при чем тут поп?

– Разве мы не будем освящать оборудование?

– Брызгать водой на электронику, которая через минуту будет под напряжением? – не веря в услышанное предложение, выдавил из себя главный инженер.

– Не говорите чепухи, – снисходительно возмутился Парфирьев. – Мы с вами говорим о серьезных вещах. И вообще подобные заявления оскорбляют чувства верующих. А вы при такой должности и так неосмотрительно на весь зал…

– Момент, – перебил техника инженер. – А ничего, что кто-то своими глупыми привычками может оскорбить чувства атеистов?

– О чем вы? – не понимал Парфирьев.

– О том, что заявления о существовании Бога могут оскорбить чувства неверующих. Вы, наверное, будете сильно удивлены, но по Конституции у верующих и атеистов права одинаковые. Если кто-то может оскорбить чувства верующих, например, художественной выставкой, то те, кто разнес эту выставку по кирпичику, могут оскорбить чувства неверующих. Потому как им навязывают свою точку зрения. И в их представлении совершенно невежественную, основанную на средневековых взглядах на мир.

– Вы не верите в Бога?

– А какое это имеет значение в данной ситуации? – спросил главный инженер. – Я говорю даже не о законе. Говорю, что есть люди не такие, как вы. И у вас нет эксклюзивного права на истинное мировоззрение.

– Ну, знаете…

– Знаю. Знаю, что в этой стране у нас у всех равные права. И на то, кому во что верить или не верить вообще, тоже.

На счастье, в зале появилась проекция секретарши и вызвала Парфирьева в канцелярию. Техник-технолог шустро подхватился и ушел от неприятного разговора. Он не сомневался, что в искренность его слов никто не поверил, поэтому продолжение разговора могло только навредить его репутации и положению в коллективе. А с главным инженером он еще посчитается. Чтобы у того больше не возникало желания ставить его в неловкое положение.

– Ты чего так завелся? – спросил инженера Женя, когда за Парфирьевым закрылась дверь.

– Ты знаешь, кем он был раньше? – спросил главный инженер. – Комсоргом на радиомеханическом заводе.

– Ну и что? Ты не веришь, что человек может «прозреть истину»?

– Я верю, что человек может просчитать ситуацию.

– Пошли в столовую, пора обедать, – предложил Женя и коротко махнул рукой.

Столовая в административном здании, где на одиннадцатом этаже находился новый офис Ковалева, была просто шикарной. Огромный светлый зал, высокие потолки, выбор из не менее тридцати блюд и молоденькие девочки в мини, которые уберут со стола грязную посуду или принесут чего-нибудь, чего не хватает к обеду. Поэтому предложение сходить в столовую у всех неизменно вызывало приятные эмоции.

– Да, ему по фигу, во что верить, – сказал Женя, когда они подходили к лифту. – Главное, чтоб при должности. И сытно. Раньше верил в Маркса. Сейчас верит в Бога. Но это не повод…

– Да в том-то и дело, что не верит, – перебил главный инженер. – И раньше не верил. Но всегда показывает рвение в движении курсом, который указали те, у кого власть.

– Да и хрен с ним. Главное, чтоб тебя говеть не заставили.

– Да меня-то пусть заставят. Я, если надо, и шлангом прикинуться могу. Как в молодости одобрял линию партии в едином порыве со всем советским народом. Но они моей дочке в школе мозги промывают. Она-то еще не может отличить лицемерие от искренности. И вообще искренне считает, что по телевизору говорят только правду.

– И не говори, – согласился Женя. – Грядет мракобесие.

За обедом говорили о пустяках. О новых машинах, книгах, фильмах. В общем, обычный мужской треп. Когда мимо проходили девочки в белых передничках, провожали их попки заинтересованными взглядами. В какой-то момент инженер не выдержал и заговорил с ними: