Читать книгу "Рокировка - Борис Орлов"

– Э-э-э, – замялся Майер. – Он ист уметь карашо работайт. Уметь, если не тринкен фотка…

– Понятно. А скажите, пожалуйста: если он пару месяцев в депо работать не будет – это большой ущерб плану работ?

Мастер задумался. Большого ущерба, разумеется не будет, но… Это как-то не по-товарищески, хотя Зимин и плохой товарищ. Ведь ясно, что этот Майзенберг устроит Зимину такое… такое…

– Найн. Еко нелься убрать на тфа месяц. Плохо.

– Ну, нельзя так нельзя, – кивнул Майзенберг. – Значит, за свое опоздание он здесь два месяца принудительно и отработает. Спасибо, товарищ Майер, работайте спокойно.

Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился:

– Сам товарищ Ленин сказал, что при социализме надо установить на производстве немецкий порядок и немецкую дисциплину. Вот и устанавливайте, товарищ Майер. Устанавливайте, а я – помогу…

– Мой дуче! – Алоизи, постоянный представитель Италии в Лиге Наций отсалютовал и щелкнул каблуками. Затем протянул Муссолини кожаный бювар. – Вот здесь предложения и рекомендации, высказанные правительством Британской империи относительно положения в Германии. Прошу вас ознакомиться.

Муссолини двинул квадратной челюстью, ухватил могучей лапищей протянутое и принялся читать. Перелистнул одну страничку, другую…

– Cazzo di caccare![213]– от грозного рыка диктатора задрожали стекла в оконных переплетах. – Ты посмел притащить это мне, ceffo[214]?! На что мне эта cazzata[215]?!

– Н-но… дуче… – Алоизи побледнел и отступил на шаг назад. – Ведь Британская империя предлагает нам помощь…

– Ну да, ну да! – Муссолини взмахнул рукой так, словно собирался рубить дрова. – Ты, fesso[216], не видишь разве, в какую задницу англичане посадили Германию своей помощью?! Где Гитлер, которому обещали миллионы фунтов и закрывали глаза на его делишки? А ты еще не слышал, figlio di putana[217], чем кончил Крупп, которому обещали место на рынке? Его повесили вместе со всей семьей на пролете в цеху его завода! Va fa’n’fica[218]c такими предложениями! Я не хочу, чтобы Италия повторила судьбу Германии! ВОН!!!

Алоизи выскочил из кабинета диктатора, обливаясь холодным потом. А Муссолини заходил по кабинету, мысленно заканчивая диалог с дипломатом: «А я не собираюсь повторять судьбу Гитлера!»

Он никак не мог успокоиться: казавшаяся легкой и простой кампания в Абиссинии на поверку оборачивалась тяжелой войной, исход которой был до сих пор неясен. Особенно досаждали итальянским войскам эфиопские части, подготовленные инструкторами из русских эмигрантов, а летчики негуса[219]– тоже русские и поляки! – оказались достойными противниками пилотов Реджиа Аэронаутика[220]. Дивизии чернорубашечников показали себя просто сбродом, а регулярные части – совершенно неподготовленными для действий в Африке. И вот с этими «потомками великих римлян», которые только и умеют, что маршировать на парадах, да и то – как-то потешно, вот с ними влезть в гражданскую войну в Германии?! Ну нет!!!

Алоизи давно ушел, а Муссолини все вышагивал и вышагивал по своему кабинету, нарочито громко стуча сапогами. Нужно самым срочным образом решать, что делать? Он может хоть сколько угодно топать и браниться, но надо признать, что англичане не простят ему его пассивности. А остаться один на один с Британией Италия пока не готова. И, возможно, никогда не будет готова…

Муссолини топал все сильнее и сильнее. Что же делать? Что делать? Помнится, этот вопрос задавал один русский революционер…

Дуче резко остановился, словно налетел на столб. Нет, конечно, нет… Хотя… А почему, собственно, «нет»? Собственно, а кто мешает?.. Король? На фонарь! Толстосумы? Туда же! И ведь может получиться, потому что если получится, то любой враг Италии может легко повторить путь этого выскочки Гитлера… В том, что взрыв газа в Нюрнберге не был случайностью, дуче не сомневался ни минуты. Мадонна ведает, как Сталину удалось это провернуть, но удалось однажды – удастся и дважды. И трижды!..

Муссолини поднял трубку телефона:

– Вызовите ко мне Пьетро Секкья[221].

– Простите, дуче, – голос секретаря был озадаченным. – Кого вы сказали?

– Коммуниста Пьетро Секкья, который в настоящий момент отбывает восемнадцатилетний срок. Я жду его через пять часов. А пока я приглашаю к себе советского полпреда.

Эпилог

На этот раз деятели Клуба по международному сотрудничеству слетелись на переговоры без оповещения и предварительных договорённостей. Обстановка в зале перед началом совещания была несколько траурной, что вполне соответствовало ситуации, ведь собравшиеся хоронили самое дорогое и близкое, что было в их жизни – деньги.

Начал заседание по традиции мистер Запад. Поблагодарив всех собравшихся за оперативность, он кратко зачитал сведенные в один документ материалы аналитических служб трёх государств.

– Таким образом, после Великого Взрыва, Германия полностью выключена из подготовки к войне. Гражданские беспорядки и столкновения воинских подразделений разрушают объекты военной инфраструктуры и промышленные предприятия. Кроме того, уже распечатаны склады вооружения и боеприпасов, создававшиеся на период войны, и совершенно расстроена система управления. Наши потери предварительно оцениваются в двести пятьдесят миллионов долларов, и растут, хотя и не вырастут за сумму триста миллионов.

– Как такое вообще могло произойти? – Мистер Юго-Восток потянулся за сигарой, обрезал её гильотиной и, прогрев в пламени спички, раскурил. – Насколько я знаю, немцы весьма тщательно относились к безопасности данного места.

– Наши специалисты утверждают, что был применён какой-то новый тип взрывчатого вещества, – несколько меланхолично ответил мистер Северо-Восток. – Анализы, выводы и рекомендации здесь. – Он подбородком кивнул на толстую папку, лежавшую на столе. – Но предварительный диагноз – неутешителен. Тот или те, кто владеет секретом такой взрывчатки, могут претендовать на значительный кусок мирового пирога. Представьте себе такой взрыв в центре Нью-Йорка или Лондона. В Германии осколки здания разлетелись почти на три километра, а между тем воронки практически не было, если не считать обвалившегося подвала.