Читать книгу "Вампир высшего класса - Юлия Набокова"

Когда мы подъехали, у моего подъезда уже стоял черный внедорожник Вацлава. Я заметила, что Аристарх с недовольством взглянул в окно, но ничего не сказал. Видимо, мы сошлись на компромиссе. Я помогаю Аристарху видеться с близкими, а он не лезет в мою личную жизнь.

Мужчины обменялись приветствиями. Я поцеловала Аристарха в щеку и пересела в «форд». Вацлав проследил в зеркале, что машина Аристарха выехала со двора, и только тогда наклонился поцеловать меня. Похоже, старомодные приличия не позволяли ему проявлять чувства к девушке на виду у ее родственника. А Аристарх в вампирской среде был мне за отца.

— А теперь пристегнись, — попросил он, отстраняясь и заводя мотор.

— Куда мы едем? — сгорая от любопытства, поинтересовалась я.

Похоже, Вацлав приготовил мне сюрприз!

— Ко мне, — просто ответил он. — Ты же хотела побывать у меня в гостях?

Я чуть в ладоши не захлопала. Это еще лучше, чем ужин в «Подземелье»! Берлога Вацлава волновала мое воображение с тех пор, как мы побывали в гостях у Криса, и я не раз пыталась представить, где живет мой любимый. Воображение рисовало то стерильные, лишенные всяческой индивидуальности апартаменты, как у Криса, то загородный коттедж с современным тренажерным залом в подвале, то захламленную квартиру, где куда ни глянь стопками лежат папки с документами по текущим делам Гончих.

— Скажи, — вспомнила я, — что случилось в Москве, что твои ребята тебя так ждали?

Вацлав нахмурился:

— Кто-то нападает на молодых женщин в лифтах. Насилует и убивает. Мы взяли след, но пока не нашли сукиного сына.

— Понятно, — выдавила я.

И зачем только спросила? Романтического настроения как не бывало. Чтобы как-то отвлечься, я включила магнитолу и принялась щелкать каналами радио в поисках «Love-радио». Надеюсь, хоть это напомнит Вацлаву, какой сегодня день!

— Оставь, — попросил Вацлав, когда я наткнулась на выпуск новостей.

По окончании выпуска взял слово ведущий часа, и я уже собиралась переключить радиостанцию, когда ведущий объявил Жасмин и зазвучала знакомая мелодия. Я прибавила звук, чтобы послушать слова песни, которая стояла на Сашкином телефоне на входящие звонки от Ирвинга:

Время улетает, как песок.

Мне бы быть с тобой еще чуток.

Скоро я увижу вновь рассвет,

Но исчезнет с ним твой след.

Поразительно, насколько текст песни совпал с Сашкиной реальностью. Ведь с рассветом вампир Ирвинг покидал ее.

Вацлав покосился на меня, очевидно недоумевая по поводу моего музыкального выбора. Но мне было не до объяснений. Интересно, а какую музыку предпочитает он сам? Брутальный хард-рок? Депрессивный дум-метал? Меланхоличную готику? Жизнерадостный джаз? Чувственный блюз? Классику? Впрочем, что для меня классика, то для Вацлава музыка его молодости. Он, может, еще прижизненные концерты Бетховена застал.

По дороге я рассказала ему о своей вчерашней встрече с Жаном. Мне крепко влетело за самодеятельность, за легкомыслие, за то, что отправилась на пепелище без него или Аристарха и не поставила никого в известность.

— А если бы на тебя там кто-нибудь напал? — негодовал Вацлав.

— Тогда это было бы его последнее нападение в этой жизни. Не будите во мне вампира — и не покусаны будете, — попыталась отшутиться я. — Так ты хочешь услышать, что я узнала?

Вацлав скрипнул зубами:

— Говори.

Выслушав меня до конца, он присвистнул.

— Говоришь, премьер-министр, нефтяная королева и олимпийская чемпионка? И ты хочешь сказать, что не узнала их в лицо?

— Уж извини, я политикой, бизнесом и спортом не интересуюсь, — смешалась я. — И вообще, слышал такую поговорку: много будешь знать, занудой прослывешь? Как думаешь, нам теперь будет легче их найти?

— Найти-то, может, и легче, — с озадаченным видом отозвался Вацлав. — А поговорить без ордера — вряд ли. Олимпийскую чемпионку еще можно попытаться прижать. А к премьер-министру и нефтяной магнатке так просто не подобраться.

— Что же делать? — с отчаянием спросила я.

— Ты уже сделала все возможное и невозможное, — строго отрезал он. — Теперь предоставь дело профессионалу.

Мы подъехали к новой высотке в районе Кутузовского проспекта.

— Идем? — Вацлав помог мне выйти из машины и повел к подъезду.

— Сколько здесь этажей? — Я подняла голову, пытаясь сосчитать этажи по горящим окнам.

— Тридцать четыре, — ответил Вацлав. — Мой — тридцатый.

Вестибюль, отделанный мрамором, выглядел по-королевски. Но я даже не стала рассматривать окружающую роскошь — мне не терпелось подняться в квартиру Вацлава.

Первое, что я увидела, войдя за порог, это огни Москвы из гостиной напротив. На мгновение мне почудилось, что мы попали не в жилище, а на крышу. Панорамное остекление окон от пола до потолка открывало совершенно фантастический вид на город. Казалось, я окунулась в сияние звезд, и сейчас в окно хлынет лунная дорожка и ляжет мне под ноги.

— Как красиво! — Я быстро скинула сапоги и пальто и подлетела к окнам. До перепланировки здесь была закругленная лоджия, и теперь из окон, не закрытых шторами, открывался фантастический вид. Спящий город. Желтая лента проспекта. Цепочки фонарей вдоль Москвы-реки. Гордый шпиль Московского университета. Звездное небо вокруг. Я и не знала, что в Москве бывают такие звезды. Получается, они светят только тем, кто живет на тридцатом этаже.

— Это, конечно, не Эмпайр-Стейт-Билдинг… — сказал Вацлав, подходя сзади и не включая света.

— Это еще лучше! — искренне ответила я, не в силах оторваться от стекла, и тихо добавила: — Ведь мы здесь одни.

— Я выбрал ее только из-за этого вида, — признался Вацлав. — Приехал смотреть в сумерках и сразу понял, что это мое.

Он медленно заправил прядь волос мне за ухо. А затем его губы скользнули по моей шее, и мне показалось, что звезды сорвались с небосклона и пролились на землю ослепительным дождем.

— Сегодня День всех влюбленных, — прерывисто пробормотал он. — Прости, я не приготовил тебе валентинку.

Я, не сдержавшись, фыркнула. Вацлав и валентинки — нечто совершенно не укладывающееся в моей голове. Перед тем как сегодня отправиться в гости к родителям, я забежала в книжный магазин через дорогу от дома и пересмотрела кучу романтических открыток. Выбрать одну из них для Глеба не составило бы труда — ему бы подошла и шутливая валентинка «Давай с тобой займемся ЭТИМ — Валентинов день отметим», и непритязательный стишок «Мы друг другу идеально подошли — счастье на двоих одно нашли», и трогательное прозаическое признание «Когда мы вместе — каждый день становится для нас Днем влюблённых!». Но ни одна из открыток не могла выразить то, что я испытываю к Вацлаву. И все слова казались глупыми, когда я представляла, что их будет читать он. Мы никогда не говорили о наших чувствах, и слово «люблю» еще ни разу не прозвучало между страстными поцелуями или после пробуждения в одной постели. Хотя я не раз вспоминала слова Эвелины о том, что Вацлав любит меня еще сильнее, чем ее когда-то. Но что призрак может знать о том, что творится сейчас на душе у Гончего? Я ждала признания самого Вацлава и надеялась, что хотя бы сегодня он скажет то, что я мечтаю услышать. А пока я сказала в ответ: