Читать книгу "Гребень волны - Евгений Филенко"

Сначала он изучил глобальную информационную сеть Земли. Потом сумел извлечь из нее сведения о всех, кто носил ту же фамилию. И вот наконец отсеялись посторонние сотни Кратовых, в большинстве своем не имевших никакого отношения к Галактике, и остался только один. Константин Кратов, ксенолог по прозвищу Галактический Консул.

Несколько раз Раамм тайно вызывал Кратова по видеобраслету, вновь и вновь убеждаясь в своей удаче. И лишь убедившись окончательно, решился назначить ему встречу.

– Кто ты? – спросил Кратов, неспешно приближаясь к гравитру, в котором сидел Раамм.

– Я – Раамм по прозвищу Везунчик, – ответил тот, и Кратов узнал, как следует произносить его имя. – А ты – Кратов по прозвищу Галактический Консул.

– Откуда ты прибыл, гость?

– Я не гость, – сказал Раамм. – Я преступник. И хочу, чтобы ты судил меня.

Кратов изучающе всматривался в его неподвижное, лишенное всяких намеков на выразительность лицо – плоскую хитиновую маску, уродливое подобие рыцарского забрала, с шаровидными лиловыми глазами.

– Я не судья чужим поступкам, – сказал он наконец.

– Но я выбрал тебя судьей. И ты вынесешь мне приговор.

– Ты возлагаешь на меня ношу не по моим силам. У людей нет обычая вершить чужие судьбы. Да, так было до недавнего времени. Но с тех пор мы повзрослели. И теперь если человек совершил проступок, ему лишь сообщают об этом. Если он не согласен, ему приводят доказательства. Этим все ограничивается. И дело совести человека, как ему жить дальше… Наверное, ты обратился ко мне из-за моего прошлого?

– Я не знаю твоего прошлого. Мне достаточно своего… И я выбрал тебя судьей по иным причинам, которые покажутся тебе малозначительными.

– Что же это за причины?

– Ты был первым из людей Земли, которого я увидел в Галактике.

«Вы слишком много носитесь по Галактике, вот и нашалили где-нибудь. Зацепили какие-то струны…» – сразу вспомнил Кратов слова Григория Матвеевича Энграфа, произнесенные в последнюю их беседу на берегу рукотворного сфазианского пруда.

– Но и это не дает мне морального права быть судьей…

– И я совершил преступление перед твоим народом, – прервал его Раамм. – Вторая причина заключается в том, что ты говоришь от имени этой планеты в Галактическом Братстве.

– Это не так, – запротестовал Кратов, уже понимая, что спорить бесполезно: Раамм от своего не отступит. – Хорошо, – сказал он, смирившись. – В конце концов, я не обязан быть твоим судьей. Среди нас, людей, существуют исповедники – те, кто готов выслушать любое обращенное к нему слово и откликнуться душевным участием. Если хочешь, я буду твоим исповедником.

Он знаком пригласил Раамма следовать за собой и направился на зеленую лужайку, что окружала стоянку. На миг оглянувшись, он встретился взглядом с Марси, которая неотрывно следила за ним из кабины гравитра. Казалось, девушка была почти без сознания от страха, и Кратов чувствовал это. Может быть, она думала, что чудовищный, зловещий пришелец вознамерился сожрать его заживо. «Не хватало только, чтобы она стала звать на помощь», – подумал Кратов и тут же забыл об этом. Ему следовало собраться с мыслями перед тем, как услышать чужую исповедь. Потому что, пожалуй, впервые в жизни он выступал в такой ипостаси.

Он сел прямо на траву в тени старой, наполовину высохшей березы. Раамм, неловко подогнув конечности, опустился напротив.

– Говори, – кивнул Кратов.

– Я звездный разведчик, – сказал Раамм. – Мое дело – искать и открывать новые миры. И нет мне заботы, что происходит с ними после того, как мое знание ляжет в хранилище всех знаний моей расы. Всю жизнь я был занят лишь этим. Тут нет необычного: я был рожден с генетической программой звездного разведчика. Насколько мне известно, у твоего народа генетическое программирование не принято.

– Это так, – подтвердил Кратов.

– Однажды я открыл очередной мир. Я был горд своей удачей. Недаром меня называли Везунчиком! Это случилось двадцать пять кругов тому назад. Надо тебе знать, что один круг соответствует девяти оборотам Земли вокруг светила… Я был молод и нерасчетлив. Мне казалось, что нет силы среди вечных звезд, которая могла бы омрачить мою радость. Поэтому я стал допускать ошибку за ошибкой. А долгая цепь ошибок неминуемо ведет к преступлению. Я направил свой корабль к планете…

– Это была Земля? – спросил Кратов.

– Да, двадцать пять кругов тому назад я открыл для своей расы Землю. Прекрасный, чарующий мир! Но он был прекрасен только издали, когда видишь его на экране локатора и можешь прикрыть туманно-голубой диск ладонью… Он был населен разумными существами, которые воевали между собой. Много позднее я узнал термин «война» и понял его смысл. А тогда я думал, что это психоз… Наша раса никогда не воевала. Мы не ведали причин, по которым дозволено лишать себе подобных права на вечную жизнь. Виновен ли я в том, что не знал этого?

– Нет, – сказал Кратов.

– Но первая вина моя в том, что я увидел признаки бедствия и не повернул вспять. Как мог я надеяться понять суть происходящего, если я всего лишь разведчик? Разве достало бы мне сил помочь хотя бы малому числу бедствующих?

– Это не вина твоя, – возразил Кратов. – Это удел всякого разумного существа, глазам которого открывается чужая беда. Кто способен остаться равнодушным, даже сознавая свое бессилие?

– Я надеялся помочь. И не ведал, что бывают моменты, когда сочувствие преступно.

Мой корабль снижался в тучах черного дыма. Подо мной тлели руины. Их сменяли пламенеющие поля. Я не мог даже выбрать посадочную площадку.

– Ты знаешь место, где это случилось?

– Нет, все стерлось… В конце концов, я увидел площадку, пригодную для моего корабля. Она скрывалась в чистой зеленой поросли, и я решил, что сюда не докатился еще страшный, необъяснимый психоз самоистребления. Там стояли жилища, сложенные из обработанных кусков дерева. Возле них передвигались живые существа, которых я идентифицировал как разумных по признаку ношения одежды. Я обрадовался. Я подумал, что смогу каким-то образом выведать у них, что происходит с этим миром и что нужно сделать, чтобы остановить бедствие.

Зависнув на небольшой высоте, я занялся наблюдениями. И мне сразу стало ясно, что и тут творится неладное. Одни существа сгоняли других в плотные группы, теснили к жилищам, даже избивали. И никто не спешил на помощь к упавшим!..

А потом начался ужас.

– Остановись, – сказал Кратов. – Ты слишком взволнован.

– А ведь прошло двадцать пять кругов! Но слушай: те, которых было меньше, принялись убивать остальных. У них имелось оружие, а их жертвы не могли защититься. Воздух наполнился грохотом и криками умирающих. Я все это видел. Но я был скован ужасом и не мог пошевелить и пальцем.

И вот, когда все кончилось и упала последняя жертва, убийцы подожгли пустые жилища.