Читать книгу "Сердце язычницы - Патриция Мэтьюз"

Широкое лицо короля Лиолио выразило удовольствие.

– Хм! У любого короля врагов хватает, – промолвил он. Дик с поклоном вручил ему трость, и друзья ждали не менее пяти минут, пока монарх наиграется с ней.

В это время кто-то из просителей снова приблизился к королю. Несмотря на то что ему вручили дары, Лиолио едва взглянул на просителя и сделал ему знак уйти. Хотя он и перестал нажимать на собачий глаз, но не выпускал трость из рук. Как только проситель отошел, он заметил, что Дик и Дэвид все еще стоят перед ним, и недовольно нахмурился.

– Мы можем надеяться, ваше величество? – спросил Дэвид, отступив.

– На что? – удивился король. – Ах да, эта пропавшая девушка... Хорошо, я что-нибудь придумаю... со временем.

И Лиолио нетерпеливым жестом указал друзьям на дверь.

– И к чему все это было, Дик? – уныло спросил Дэвид, когда они вышли. – По-моему, этому человеку нет никакого дела до того, жива ли Лилиа. Более того, он был бы не прочь никогда не слышать о ней. Уж не опасается ли король, что она будет претендовать на его трон?

– Вполне возможно. Вспомни европейских монархов. Независимо от размеров, богатства и военной мощи страны все они одержимы страхом потерять корону. Самое смешное, что подозревают они вовсе не тех, кого следовало бы. – Дик усмехнулся и покачал головой. – Знаешь, что мне показалось самым забавным в этой, с позволения сказать, королевской резиденции? Что в ее плетеных стенах плетут такие же интриги и проявляют такую же ненасытную жадность, как и в каменных дворцах монархов Европы. Да что там говорить, как и у нас в Англии! – Помолчав, он хлопнул Дэвида по плечу. – Не падай духом, дружище! Сказать по правде, я вполне согласен с тобой: от здешнего короля помощи не дождешься. А как он ухватился за тросточку! Хорошо хоть, мы не в Лондоне и не бродим по темным улицам в поисках развлечений. Эта бесполезная аудиенция оставила меня без надежного средства обороны, и я чувствовал бы себя как агнец, ведомый на заклание.

Вернувшись в хижину Акаки, друзья узнали, что их ждет новое разочарование.

– Об исчезновении Лилиа не слышали ни в Хана, ни люди Лопаки, – сообщил вернувшийся Пека. – Все считают, что она в безопасности на Гавайях.

– Если это дело рук Лопаки, вряд ли он станет болтать об этом, – со вздохом заметил Дэвид. – Что же дальше? Мы сделали все возможное, и я просто не знаю, как теперь быть.

– Нет, не все, – вдруг заговорила Акаки. – Есть еще одно средство узнать правду.

– Какое же?

– Обратиться к кахуна.

– К кахуна?А кто это?

– Так называются жрецы наших богов. Здесь, на Гавайях, есть один особенно могущественный. Ему открыты многие тайны мира, и он нередко видит то, что скрыто от глаз непосвященных.

Дэвид развел руками.

– Может быть, я слишком устал. Прости, Акаки, но я не понимаю, о чем речь.

– А что тут непонятного? – Дик рассмеялся. – Она говорит о колдуне, чародее, волшебнике, маге – называй как хочешь. Он может навести нас на след.

– Что? Гадание на кофейной гуще? Я же просил тебя относиться ко всему серьезнее, Дик! Не хватало нам только сеанса черной магии.

– Для нашего народа нет ничего серьезнее, чем встреча с кахуна, – с упреком произнесла Акаки. – Это неотъемлемая часть нашей культуры, так же как религия – часть вашей. Я не раз видела, как жрецы творят настоящие чудеса. Уильям тоже сомневался, пока не убедился своими глазами.

– Это ничем не повредит нам, Дэвид. Ты сам только что сказал: мы в тупике.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Я никогда не отрицал сверхъестественного, а поездив по миру, убедился, что способности у людей разные. Не все можно объяснить ловкостью рук или промыслом Божьим, дружище.

Вечером того же дня Акаки отвела их к хеиау, где обитали местные кахуна. Это была группа строений, сооруженных на плоских каменных глыбах, так хорошо подогнанных, что пьедестал казался однородным. В одном из строений приносили в жертву богам мелких животных, в другом находились священные церемониальные барабаны, третье считалось обиталищем бога, которому посвятили себя данные кахуна. Все это было окружено высокой оградой с арочными воротами.

Внимание Дэвида привлекло что-то вроде башенки на коротких шестах, сплетенной из прутьев и крытой пальмовыми листьями. По словам Акаки, здесь обитал кахуна, способный заглядывать в будущее и видеть сокрытое от глаз, иными словами, прорицатель.

Как только все трое ступили за ограду, им навстречу поспешил какой-то человек и обратился к Акаки с резким вопросом. Та ответила ему очень почтительно. Выслушав ее, человек молча скрылся в одной из хижин.

– Здесь не жалуют белых, не то что во дворце Лиолио, – объяснила Акаки.

– С нами не хотят иметь дела? – спросил Дэвид.

– Не совсем так. Привратник отправился к верховному жрецу узнать, станет ли каула– прорицатель – разговаривать с нами.

– Я думал, мы пришли к какому-то кахуна, – заметил Дэвид.

– Звание кахуна носят все, кто обитает в священном месте. Все, кто однажды прошел церемонию посвящения. Здесь, на островах, жрец все равно что священник за океаном. Наивысшая власть принадлежит верховному жрецу, он принимает важные решения, он один имеет право разговаривать с королем, когда тот приходит узнать будущее.

Ожидание показалось долгим, но наконец привратник вышел и поманил всех за собой к башенке на шестах. Там он жестом приказал ждать, а сам поднялся наверх. При более близком рассмотрении оказалось, что стены башенки увешаны амулетами и резными изображениями богов. Дэвида поразили искусно вырезанные лица, все до единого безобразные и свирепые. От них исходила такая откровенная угроза, что даже он при всем своем неверии в предстоящую церемонию испытал почтительный страх.

– Это any, жилище прорицателя, – шепотом сообщила Акаки. – Входить туда строго-настрого запрещено.

На плетеной платформе, где стояла башенка, появился человек в длинном одеянии кахуна и заговорил с Акаки. Беседа продолжалась долго, и, судя по тону, Акаки умоляла прорицателя о помощи. Потом оба умолкли, и жрец долго и внимательно разглядывал белых мужчин. Дэвид уже решил, что церемония не состоится, но прорицатель вдруг пригласил их сесть. Сам он воздел руки к небесам и начал песнопения.

– Это гимн Кане, самому древнему из наших богов, – прошептала Акаки. – Он поднял наши острова из морских глубин и населил их людьми. То, что вы слышите, это одновременно и благодарственная песнь и просьба снизойти до помощи.

– Можете перевести? – заинтересовался Дик. Акаки кивнула.

О великий бог моря, Кане,

Что пришел к нам далекой Ночью,

Бесконечной Ночью и страшной,