Читать книгу "Путь сердца - Черил Холт"

Едва услышав эти слова, леди Уэссингтон в упор посмотрела на мужа, словно пытаясь прочитать в его взгляде то, что не прозвучало вслух. Эмили же упорно продолжала изучать, из чего сварен суп, однако замерла и впервые за все время ужина прекратила бесконечное помешивание.

– Так что же с ним случилось? – наконец уточнила Джейн.

– Убит. Застрелен среди ночи в собственной постели. Пуля попала прямо в сердце.

– Как я рада, – едва слышно прошептала Эмили.

– Известно, кто это сделал?

– Нет. Но ходят слухи, что негодяй в конце концов нарвался на серьезную семью и на решительного человека.

Говоря это, Филипп так посмотрел в глаза Джейн, что уже те оставалось сомнений относительно силы его гнева.

– Так что больше он никому не причинит зла.

Джейн не спускала с мужа глаз. Твердость и решительность слов, прямота взгляда неопровержимо утверждали, что он сам убил Морриса. Наверное, при иных обстоятельствах, в другое время новость показалась бы страшной, шокирующей. Но только не сейчас. Немало ночей леди Уэссингтон провела, лежа без сна в одинокой постели и жалея о том, что сама не взяла в руки пистолет. Если Филипп сумел взять на себя суровую миссию отмщения, тем больше ему чести.

– Это лучшая новость, которую мне довелось услышать за долгое-долгое время, – призналась Джейн, а потом, удостоверившись, что Эмили по-прежнему смотрит в тарелку, добавила беззвучно, одними губами: – Спасибо.

Филипп молча кивнул в ответ.

Эмили, наконец, пошевелилась и, не поднимая глаз, тихо произнесла:

– Джейн, я почему-то очень устала и совсем не голодна. Можно мне сегодня не ужинать?

– Конечно, милая. Почему бы тебе не лечь пораньше?

– А ты скоро придешь?

– Очень скоро. Вот только немного наведу в кухне порядок и сразу поднимусь к тебе.

Эмили кивнула и встала. Хотя она и старалась казаться спокойной, дрожь выдавала отчаянное волнение.

– Пожелай папе спокойной ночи, – напомнила Джейн.

– Спокойной ночи, – выдавила из себя Эмили, не глядя на отца.

Джейн и Филипп сидели молча и вслушивались в удаляющиеся шаги девочки: вот она прошла через гостиную и начала подниматься по лестнице. В тихом маленьком доме гулко отдавался каждый шорох, так что они смогли уловить даже тот момент, когда Эмили вошла в спальню и начала готовиться ко сну. Лишь тогда супруги позволили себе заговорить.

– Она очень изменилась, – нарушил молчание Филипп. Джейн пожала плечами.

– Повзрослела.

Она встала и начала разбирать посуду. Тарелки постепенно перекочевали на кухонный стол, где уже ждала горячая вода.

– Давай помогу.

– Нет, спасибо. Работы всего на несколько минут.

Джейн постоянно ощущала на себе прямой, пронизывающий взгляд мужа. Его глаза неотступно следовали за каждым ее движением. Напряжение неуклонно росло – казалось, снять его можно только криком. Наконец она вымыла последнюю тарелку и поставила аккуратную стопку на полку.

Леди Уэссингтон повернулась лицом к супругу, она казалась совершенно спокойной. Даже взгляд не отражал невыносимой бури чувств, которая бушевала в душе. Голос зазвучал спокойно, ровно, дружелюбно:

– Если хочешь вымыться, в тазу горячая вода. Я пока погашу огонь в плите и задую лампы. Вот эта свеча поможет тебе подняться наверх.

– А где наша комната?

Подобной бесцеремонности Джейн не ожидала. Придумал тоже!

– Твоя комната в самом конце коридора, налево.

– А где спишь ты?

– Вместе с Эмили, по коридору направо.

– Но только не сегодня. Сегодня ляжешь со мной.

Иллюзия спокойствия, которую так старательно поддерживала Джейн, мгновенно разлетелась на мелкие кусочки. Если этот человек считает, что может вот так внезапно ворваться в ее жизнь и преспокойно, словно ничего не случилось, продолжить супружеские отношения, то он глубоко заблуждается.

– Я лягу вместе с Эмили, как всегда, – почти выкрикнула она. – Девочка до сих пор боится темноты и не может оставаться в комнате одна.

– Прости, Джейн, но, к сожалению, тебе не удастся меня переубедить.

– Как ты смеешь, негодяй! – не выдержав, взорвалась Джейн. – Как только у тебя хватает наглости явиться сюда и начать… начать…

В этот самый момент младенец, услышав или просто почувствовав крик матери, решил пнуть пяточкой посильнее. Сейчас пинок пришелся точно в ребро. Джейн даже застонала и согнулась.

Филипп мгновенно оказался рядом.

– Что случилось? Ребенок? Джейн прижала руку к животу.

– Нет… то есть да, – пробормотала она. – Толкается.

Граф взял жену за руку и осторожно усадил на стул.

– Успокойся, пожалуйста. Отдышись. – Джейн последовала совету.

– Вот так-то лучше. – Казалось, Уэссингтон уговаривает не столько ее, сколько себя самого. Он осторожно положил ладонь на живот и тут же был награжден еще одним отличным пинком. От неожиданности граф даже вздрогнул, глаза округлились. – Это он так толкается?

– Конечно.

Прикосновение казалось нежным, знакомым и долгожданным, а потому разум Джейн из последних сил сопротивлялся близости. Но Филипп выглядел настолько пораженным и счастливым, что трудно было отказать ему в возможности ощутить жизнь и движение собственного ребенка. Поэтому она взяла мужа за запястье и немного подвинула руку:

– И здесь тоже.

– Ой, это же нога! Крошечная ножка!

– Мне кажется, малышке уже надоело сидеть в темноте и тесноте. Готовится явиться на белый свет.

Словно подтверждая слова матери, ребенок снова толкнул, и Филипп светло улыбнулся.

– Судя по всему, характер заметен уже сейчас, как ты думаешь?

Они долго сидели в глубокой напряженной тишине, пока Филипп упоенно следил за разбушевавшимся младенцем. Наконец ребенок успокоился, и граф посмотрел жене в глаза, мечтая прочесть в них собственное будущее и будущее семьи.

– Мне так тебя не хватало, – прошептал он и, не в силах противостоять искушению, склонился, желая сократить и без того небольшое расстояние.

Взгляд, прикосновение, близость, само присутствие мужа завораживали, гипнотизировали. Тепло ладони, запах кожи. Даже после всего, что произошло, после всего, что натворил этот неудержимый, безрассудный человек, он оставался таким родным, любимым и желанным. И все-таки в самый последний момент, за мгновение до того, как губы мужа коснулись ее губ, Джейн отвернулась и твердо произнесла:

– Нет. Не могу.

– Можешь, – настойчиво возразил Филипп и уткнулся носом в щеку любимой. – Я очень скучал. Уверен, и ты тоже скучала.