Читать книгу "Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер"

Когда я добрался до отеля, то, боюсь, уже относился ко всему этому приключению чересчур легкомысленно. Разыгрывал из себя опытного человека. Теперь, оглядываясь назад, я могу сказать, что не сознавал собственную глупость и не догадывался, какой зловещей и мелодраматичной в скором времени окажется реальность. Иначе мой сон не был бы таким крепким.

О клочке бумаги, который мне вручила мадам Вагас, я вспомнил только тогда, когда стал раздеваться перед сном. Достал листок из кармана жилета и развернул. В записке было шесть слов: «На fatto morire il signor Ferning».

Я сел на кровать и озадаченно уставился на листок. «Он убил господина Фернинга». Кто убил? Вероятно, Вагас. Вагас убил Фернинга. Но Фернинга сбила машина. Совершенно очевидно, это злобная чушь. Неприязнь, которую питают друг к другу Вагас и его жена, заметна невооруженным глазом. Удивляться не приходится. Даже самое богатое воображение не поможет назвать их обоих симпатичными. Однако такое!.. Эта женщина явно не в себе.

Я лег в постель и подумал, что Клэр с интересом выслушает рассказ о Риккардо.

7

Ужин с Залесхоффом

В четверг утром я позвонил Залесхоффу.

Мне ответил женский голос — по-итальянски:

— Слушаю.

— Синьора Залесхоффа, пожалуйста.

— Секунду.

Через мгновение в трубке послышался голос Залесхоффа:

— Витторио Сапоне слушает.

— Кто бы сомневался! Это Марлоу.

На том конце провода раздался довольный возглас.

— Привет, Марлоу! Как дела?

— Все в порядке, спасибо.

— Хорошо провели время вчера вечером?

— Неплохо. А вы?

— Отлично. Надеюсь, вы на меня не обижаетесь?

— Нисколько. Я хотел спросить, не заняты ли вы сегодня и сможете ли со мной поужинать.

— С радостью. Давайте пообедаем у меня. Девушка, с которой я был в опере, — моя сестра. Ей очень хочется с вами познакомиться. — В трубке послышались громкие голоса. — Минутку. — Он прикрыл ладонью микрофон. Все стихло. — Извините. Тут у нас демонстрация девичьей скромности. Сегодня вечером вас устроит?

— Спасибо, с удовольствием.

— Когда вы сможете уйти с работы?

— Не раньше половины седьмого.

— Загляните ко мне, когда будете спускаться, и пойдем вместе. Хорошо?

— Договорились.

В половине седьмого я спустился на четвертый этаж. Залесхофф был в офисе один — яростно стучал по клавишам портативной пишущей машинки. В знак приветствия он помахал мне рукой.

— Заходите, садитесь. Если не возражаете, я закончу, и мы пойдем.

Я присел. Буквально через две минуты он выдернул лист из пишущей машинки, написал адрес на конверте, сунул внутрь письмо и заклеил клапан. Я молча наблюдал. На носу у него была пара очков для чтения. Предположение, что Залесхофф — советский агент, вдруг показалось мне абсурдом. Советские агенты — бородатые злодеи, они изъясняются на ломаном английском и носят большие черные шляпы. А Залесхофф… Он поднял голову, и взгляд его ярких глаз встретился с моим взглядом.

— Вечерняя исходящая корреспонденция? — шутливо поинтересовался я.

— Нет. Мы отправляем ее утром.

— Понятно. — Мне в голову пришла любопытная мысль. — Вы когда-нибудь разглядывали клапаны конвертов приходящей к вам почты?

Американец улыбнулся:

— Чтобы проверить, не вскрывали ли их над паром? Вы это имеете в виду, Марлоу?

— Разумеется.

— А ваши вскрывали?

— Да.

— Как вы это обнаружили?

Я рассказал ему о письме Клэр.

— А теперь уже не вскрывают?

— После того письма не замечал.

Он усмехнулся:

— Должно быть, они разозлились.

— Кто «они»?

Залесхофф уже надевал пальто.

— Птички, которые вскрывают письма над паром… Идем?

— Хорошо. — У двери я остановился. — Вы ничего не забыли?

— Простите?

— Помнится, речь шла об одной карточке из вашего досье. Кажется, под номером В.18.

Американец похлопал себя по нагрудному карману:

— Она здесь, Марлоу, у самого сердца.

Квартира Залесхоффа располагалась над магазином на тихой улице в районе площади Сан-Стефано и состояла из двух комнат, кухни и ванной. Обе комнаты были большими, причем одна явно совмещала функции спальни и гостиной. Такое впечатление, что обставлялась квартира в большой спешке. Особенно странный вид был у гостиной: длинный стол, несколько ящиков для упаковки, прикрытые ситцевыми покрывалами синего цвета и служившие журнальными столиками, роскошный диван с этикеткой на одной из ножек и гигантский, явно дорогой инкрустированный книжный шкаф с бюро. Стены были довольно неаккуратно выкрашены в белый цвет.

— Не удивляйтесь, — объяснил Залесхофф. — Могло быть и хуже. Мы сократили список покупок наполовину и управились за пару часов. Бюро мне продал парень с заячьей губой. Превосходная вещь, но Тамара считает, что деньги выброшены на ветер. Она принесла сюда ящики. Лучше садитесь на диван. Его тоже купил я. — Залесхофф повысил голос: — Тамара!.. Раздевайтесь, Марлоу. И можете курить. Сигареты на книжной полке. Прошу прощения, если не возражаете, я проверю, как там на кухне.

— Уже поздно, — послышался женский голос.

Несколько смущенный происходящим, я повернулся. Девушка в дверях снимала фартук.

— И кроме того, — прибавила она, — на ящиках можно сидеть. Я сама вытащила все гвозди.

— А, вот и ты, — сказал Залесхофф. — Это Марлоу, а это моя сестра Тамара.

Она улыбнулась. Я обнаружил, что улыбаюсь ей в ответ.

— Хорошо, что вы пришли, господин Марлоу, — сказала Тамара. — Я боялась, вы обидитесь, что мы не стали с вами разговаривать вчера вечером. Андреас, наверное, уже объяснил причину.

— Вообще-то нет. Впрочем, и не обязательно.

— Андреас, ты говорил…

Он взмахнул рукой.

— Обсудим все после еды. На кухню, Тамара!

Она покачала головой и исчезла за дверью.

Залесхофф усмехнулся.

— Хотите выпить, Марлоу?

— Да, спасибо.

— Виски? Я специально оставил бутылку.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны.

Он достал стаканы из книжного шкафа.

— Ничто не может удивить человека, способного целый вечер терпеть Вагаса.

— А, значит, вы его знаете!