Читать книгу "Восьмой зверь - Владимир Ильин"

— Опять уснул на унитазе, скотина, — цедит страж возле двери.

— Оно и к лучшему, — равнодушно отзывается командир, готовясь провести час в блаженном ничегонеделании.

Повелитель идет узким коридорчиком, проталкивая свое тело на поворотах, пока не останавливается возле глухой стены, руководствуясь одному ему видимым знаком. Еще два нажатия — и в стене протаивает дверь. Движение ладонью, створка отворяется внутрь небольшой комнаты без окон — шагов шесть на восемь, с небольшим столиком посередине. Посетитель уже ждет — стоит возле дальней стены, не решаясь занять место. Его белоснежный наряд с серебристым шитьем слегка запачкан — шел непопулярными маршрутами, полными пыли и паутины.

Взгляд храмовника направлен на Повелителя, но то и дело соскальзывает вправо, на стену, наполняясь страхом. Повелитель знает, что он видит, потому не оборачивается и внимательно присматривается к своему гостю — нет ли в нем отчаяния, отзвука разбитых планов?

— Присаживайся, Густав, — Повелитель примащивает чресла на массивную дубовую лавку, оставляя гостю табурет. — Рассказывай.

— Они согласились.

— Были сомнения? — Голос отражает капельку удивления.

— Еще какие! У Теннет очень наглый слуга, крайне наглый! Он вытащил из меня поместье! — Вопль искреннего возмущения разбивается о грубую кладку стен. — Как будто это он делает мне одолжение!

— Я его помню. Мог. — Чуть прикрыв глаза, Повелитель прощает излишние траты.

— Но это еще не все. — Храмовник отводит взгляд. — Пришлось пойти на демонстрацию.

— У ректора появятся вопросы.

— Если все сложится удачно, это не составит проблем. — Храмовник спешит оправдаться.

— А сложится ли?

— Уверен, — в голосе нет ни намека на фальшь. — После демонстрации, ученики четвертый день почти не спят. Потрясающая работоспособность! А результаты! Они схватывают с первого раза, будто рождены с этим знанием. Еще ни разу я не видел такой эффективности! Невероятный талант. Вот бы сохранить их жизни для храма? Вы же знаете, как плохо у нас с целителями высших ступеней, а они смогут, я вижу! — последние слова произнесены с жаром надежды.

— Значит, они смогут продержаться десяток минут? — Повелитель не слышит намеков.

— Я учу их «Аква Дивина» и «Атланис».

— Они не успеют, — впервые Повелитель выражает сомнение.

— Они уже смогли, — храмовник полон сдерживаемой гордости.

— Тогда все в их руках. — Повелитель грузно поднимается с места. — Мне не нужны их жизни.

— Благодарю вас, господин! — храмовник низко кланяется, даже не смотря на то, что собеседник уже повернулся к нему спиной.

Повелитель неспешно подходит к стене, к тому самому месту, на которое с ужасом смотрел его гость несколькими минутами ранее. Задумчиво рассматривает обнаженное тело Советника, перекрученное тонкой леской. Затем снимает с крючка небольшой короб, осторожно приоткрывает над грудью своего врага и парой щелчков стряхивает на кожу нескольких плотоядных жучков, с ноготь человека. Насекомые тут же деловито вгрызаются в тело, проникая внутрь. Тело советника содрогается — лечебная магия дворца не даст ему умереть, продлевая бесконечную агонию.

— Пока нашего общего друга не хватились, надо довершить дело.

Глава 22

Плавные жесты, танец двух рук, выверенный и красивый, завораживал. Словно дирижер огромного оркестра, мастер повелевал невидимыми исполнителям, создавая песнь разрушения. Такое не могло оставить равнодушным. Все существо охватывал восторг, а вместе с ним — желание повторить чужой триумф своими руками. Увидев чудо, забываешь о годах и десятилетиях усилий, затраченных на достижения совершенства, обманываешься изяществом и простотой исполнения. Но попробовав сам — горько удивляешься собственным неуверенным, беспомощным движениям — руки не слушаются, пальцы не гнутся так, как нужно. Нельзя стать магом за неделю. Но можно выучить какое-то одно заклинание вполне сносно, и идти с ним дальше, шлифуя до совершенства.

Однако, наши с храмовником мнения на то самое «единственное» заклинание отличались. Меня бы устроила белоснежная стрела, выбившая солидный кратер на дальнем краю полигона.

Храмовник считал иначе, терпеливо отрабатывая с девушками совсем иные заклинания защиты и атаки. Небольшой каскад пассов создавал мерцающий золотистый щит в виде трех граней над землей. Несколько рваных движений кистями рук, вместе с движениями пальцев, порождали земляные шипы, легко пробивающие каменный валун. Красиво, опасно — невесты были в восторге, предвкушая, как создадут такое же чудо самостоятельно. Но это не шло ни в какое сравнение с явленной нам мощью. Я испытывал чувство глубокого неудовлетворения — словно поманили золотым кошельком, а вручили серебрушку. Тоже хорошо, но ощущение обмана отказывалось уходить — все потому, что я не мог запомнить все действия мастера, а повторять ритуал еще раз он отказывался. Не мудрено — на шум первой попытки сбежалась половина академии, еле отбрехались вышедшим из строя артефактом.

— Парень, не заморачивайся. Тебе его все равно не повторить, — отнекивался учитель, кивая на браслет. — Магия академии идет слишком скудным ручейком. Занимайся своим делом.

Ломать щиты оказалось сродни поискам выключателя, запрятанного в ящик с ядовитыми змеями — требовалось действовать аккуратно, незаметно для противника. Каждое заклинание «пело» на особой громкости, рождаемой в момент активации — абсолютно случайно, слишком многое на это влияло. Моей задачей было подобрать «громкость» и вклиниться в творимое колдовство, выключая или искажая мелодию до неузнаваемости. Был шанс вовсе развернуть заклятие против врага, но с куда большей вероятностью враг мог заметить мои попытки и ударить вдоль той нити, что соединяла щит и незадачливого взломщика — с летальным исходом. Не смотря на риск, было интересно. Если объединить эту технику с пистолетным выстрелом, выходило совсем приятно — никакой магии не надо.

Тем не менее желание обладать могучим заклинанием никуда не делось. Вот и маялся, словно кот возле закрытой банки со сметаной — понимаешь, что не достать, но и уходить ни с чем не хочется. Самое скверное, не было возможности надавить на учителя, а любой бойкот смотрелся бы детским капризом. Вечером я высказал свои сомнения на семейном совете.

— Может, подкупить? — робко подала голос Тина.

— То есть, отдать поместье обратно? — улыбнулся я.

Вряд ли этого хватит. Даже представить не могу, сколько может запросить человек, относительно легко расставшийся с весьма немалым имением.

— Заставим. Щепу под ногти — сам все расскажет, — плавно, без эмоций, высказалась Джейн. — Меня учили.

Обрушить тяжелый канделябр на затылок, запереть в тайной комнате и пытать, выведывая храмовые секреты? Так же глупо, как вручить пленнику заряженный пистолет, с просьбой обучить стрелять — первая пуля гарантированно достанется тюремщикам.