Читать книгу "Лик Аполлона - Фред Томас Саберхаген"

Джереми никогда не забывал о своей клятве, данной Сал. Сандалии носили его куда угодно, отказываясь поднимать на вершину. Но ее здесь не было. Он снова произнес приказ, который повторял так часто: — Найдите Маргарет Шаландон. На этот раз, кажется, он был вознагражден за терпение.

Он-то полагал, что, кроме них с бессознательным Арнобием, здесь никого нет. Даже вой ветра не мог заглушить песню жаворонка. А во все стороны, кроме той, где находилась вершина, открывалась ясная картина мира.

Но Аполлон-Джереми был не один. Через цветущий луг — Луг Солнца, вспомнил Аполлон, — к нему шла темноволосая, слегка седоватая женщина. Она была одета по-рабочему, включая сапоги и штаны, — явно, полевая форма ученого. В руках она не держала ни оружия, ни инструмента, никакого иного предмета. Ее появление, как и весь облик, не оставляли сомнения. — Маргарет Шаландон? Она остановилась в десяти футах. — Да?

Говорила она ровным и спокойным голосом. И если удивилась при виде такого странного молодого человека, то по лицу это не было заметно. Джереми сразу перешел к делу. — Я дал клятву, которую не в состоянии исполнить. — Какую же? — У меня находится сокровище, которое мне доверила одна женщина перед смертью…

Аполлон осекся. Он никогда не видел Цирцею в подобном облачении, да и эта женщина была много старше волшебницы. Но богу потребовалось всего несколько секунд, чтобы сомнений не оставалось — это была она. Он продолжил: — Но я уже говорил об этом. Скажи, ты одна из семи? — Нет, милорд. Но я поклонница Аполлона… и твоя смиренная слуга.

Голос волшебницы был тихим, но в глазах и наклоне головы не было ни капли смирения. — Мне не нужно поклонение, мне нужна помощь. Я до сих пор Джереми Редторн… и я боюсь. — Как и Аполлон наверняка. Как и все мы. В том числе и Аид… и даже великая волшебница Цирцея.

Последние слова она произнесла с долей насмешки над собой. Потом замолчала, будто собиралась с мыслями, и внезапно начала молодеть на глазах, а ее одежда превратилась в роскошное одеяние Цирцеи. Ее босые ноги попирали горные цветы, да она и не нуждалась в обуви. Даже без сандалий она могла перенестись в любое место, стоило только пожелать. Яростные порывы холодного ветра лишь раздували ее странную накидку и густые волосы. Джереми молча ждал. Превращение завершилось, и она сказала; — В древних легендах боги всегда маскировались под людей, простых смертных, и слонялись по миру в поисках приключений. Владыка Аполлон уже понял, если задумывался о таких вещах, что этот маскарад — вовсе не маскарад.

Жаворонки умолкли, но в кустах за лугом дикие горные птицы надрывались, тщась перекричать друг друга. Их перебранка не имела ничего общего ни с людьми, ни с богами.

И пришло осознание того, что Аполлон всегда знал, а Джереми Редторн просто боялся проверить. — Ты имеешь в виду, что бог существует только тогда, когда какой-то человек надевает его Лик? Цирцея улыбнулась в ответ. — Я говорил с Хранителем Врат, — сообщил ей Джереми. — Перед его смертью. В ее темных глазах отразилось вежливое любопытство. — То, что он мне сказал, — продолжил юноша, — полностью подходит к некоторым вещам, которые я… увидел в памяти Аполлона. Лики, обращающие людей в богов, сделал не Вулкан. На самом деле и Лик Вулкана, и всех остальных создали умные люди, давным-давно. Они создали воплощение некоторых… некоторых сил… что были заложены в человечество в незапамятные времена. И Хранитель Врат, до того, как он стал… кем он стал, был одним из создателей этих Ликов. Цирцея медленно кивнула. Аполлон-Джереми продолжал: — Снова и снова, в течение сотен лет, люди пытались уничтожить Лики, но ничего не вышло. Иногда их прятали. Лики лежали в тайниках, но рано или поздно их кто-то находил и примерял. Ученый Арнобий, если бы он когда-нибудь дорос до понимания сути, назвал бы эти Лики триумфом инженерной мысли и магических сил. А Хранитель Врат назвал бы их «биокомпьютерами».

Последнее слово принадлежало древнему языку, который был неизвестен даже Цирцее. По ее лицу Аполлон понял, что это слово она слышит впервые. — Мой господин обрел мудрость, — сказала женщина, которую знали под именем Маргарет Шаландон, и отвесила ему легкий поклон. — Пока я беседовала с владыкой Аполлоном. Теперь я хочу поговорить с Джереми Редторном. — Прошу. — Не по доброте душевной могущественный бог, который делит с тобой тело, удерживается от полного захвата власти над твоей плотью и сознанием. Доброта здесь ни при чем. Истинная причина твоей свободы заключается в том, что Аполлон, обязанный твоему телу собственной жизнью, не может существовать без человека-носителя. Пока он в тебе, он не может сделать то, что не желает делать Джереми Редторн. Осмелившись наконец заглянуть в самые глубины божественной памяти, Джереми все понял. — Значит, Аид вовсе не настоящий, истинный бог, как он сам утверждает? — Сила под названием «Аид» не способна сделать больше, чем человек, который носит этот Лик. Кто еще, кроме злого человека — мужчины или женщины, — стал бы повелевать силами смерти? Джереми-Аполлон сделал шаг навстречу женщине. — Тогда ответь мне вот что. Откуда взялись силы, заложенные в Лики? Кто их создал? — Еще спроси, откуда взялись мы, люди, — усмехнулась Цирцея. — Прощай, тебя ждет битва. Я не могу тебе в ней помочь.

И тело Цирцеи стало прозрачным, невесомым — легкий набросок женской фигуры на фоне горных цветов. Потом и он исчез, так что перед Аполлоном остался лишь цветущий луг. Из-под ног раздалось какое-то бормотание, головки цветов закачались. Арнобий сел и потер глаза. — Мне снился сон… — начал он, глядя на Аполлона. — Да, это был всего лишь сон. Не важно. Вставай, если собираешься идти со мной. Я хочу добраться до Олимпа, до самой вершины. — Ты хочешь, чтобы я шел с тобой? — Почему бы и нет?

На кончике языка у Аполлона вертелся ответ, что если там найдется какой-нибудь новый Лик, то будет лучше, если его наденет более-менее приличный человек, чем прихвостень Аида.

Джереми отыскал продолжение тропы и пошел вверх. За ним, громко топая сапогами, поспешил Арнобий.

Тем временем лорд Джон добыл у своих офицеров кое-какую одежду и наконец смог принять пристойный вид. Одеваясь; он жевал солдатский паек. Несколько дней в качестве раба быстро помогли ему сбросить вес.

Оставив у входа в Пещеру не более пятидесяти человек, он начал восхождение, ведя остальных за собой. Джону пришлось повозиться, прежде чем составить из них более-менее боеспособный отряд. Его братец-дилетант в порыве вдохновения сделал все возможное, чтобы рассредоточить их боевые силы.

Продвижение Джона и его небольшого отряда не прошло незамеченным, и результат последовавшей схватки был неутешительным.

Джереми и Арнобий взбирались на последние уступы. Внезапно усилившийся ветер ворошил кучи старых костей — человеческих, между прочим, — которые лежали тут и там. Видимо, сегодняшняя битва на склонах Священной Горы была далеко не первой. Время от времени порыв ветра срывал с места белый череп. Мертвые зубы щерились в кошмарной усмешке.

У основания камней и валунов забили ручейки, наверняка волшебные, поскольку некоторые из них текли вверх, до самой вершины. Края этих потоков были покрыты намерзшим ледком. Сами ручьи не замерзали, поскольку брали свое начало в горячих подземных источниках. В нескольких ярдах выше образовалось озерцо, которое булькало и кипело, испуская серные пары. А еще дальше два потока текли совсем рядом, их воды не сливались в один ручей, а несколько раз пересекались друг с другом. Мутировавшие виды рыбы выпрыгивали из воды, их серебристые тела кувыркались в воздухе, а хвосты без устали молотили по воде. Они ныряли и прыгали против течения, как лососи, идущие на нерест. В темных небольших озерцах потоки, казалось, отдыхали минутку, чтобы потом с новой резвостью устремляться вверх по склонам.