Читать книгу "Пустошь - Андрей Тепляков"

– Хорек их так назвал.

– Не важно. Важно то, что они могут жить в очень ограниченном пространстве, покидая которое, погибают. Некоторые могут растягивать язву, растягивать свой туннель, но все равно они ограничены им.

– Наверное.

– Мы нашли живых, а это значит, что туннели еще некоторое время сохранялись. Пустошь исчезла, но они остались. Вы понимаете, что это значит?

Анна вздрогнула. Фришер не стал ждать ответа.

– Эти «пришельцы» умирали в разное время: наверное, где-то сила, удерживающая их, была больше, где-то меньше. Но в итоге они погибли все. К этому моменту ни одного из них не осталось в живых.

– Я думала, что она исчезла совсем. Сразу.

– Нет.

Фришер помедлил и значительно произнес:

– Остаточные явления. Они сохранились. Не знаю, сколько еще они просуществуют, и что мы еще сможем найти, но я думаю, что это довольно опасно.

– И поэтому вы окружили Кубу постами?

– И поэтому тоже. Вы только представьте себе, что эти язвы смогут существовать долго. Что тогда?

Анна не ответила. Смутился и Фришер.

– Извините. Я не должен был этого говорить.

– Хорек привез с собой людей, – сказала Анна. – Почему они погибли?

Фришер покачал головой.

– Я не знаю. Они были в порядке – все тесты показывали норму. Только у девочки было воспаление уха. Их уже собирались отпустить. А потом… Вы знаете.

– И вы запретили ему привозить людей.

– Да.

– Значит, вы ничего не знаете о том, от чего они погибли?

– К сожалению.

Анна стала растирать пальцами виски.

– Что это за проект – «Прометей»? Военные исследования?

– Нет. Ничего такого. Фактически, это был довольно простой эксперимент, касающийся физики высоких энергий. Оборонного значения он не имел.

– И он не был засекречен?

– Не был.

– Вы знаете, что там произошло?

Фришер перестал вертеть в пальцах карандаш и посмотрел на нее.

– «Прометей» не мог привести к тому, что случилось, если вы это имеете в виду, – сказал он. – Ни теоретически, ни, тем более, практически. Не мог. Фактически, установка даже не была запущена.

– Как не была? Она работала! Откуда же тогда взяться Пустоши? Установка работала – это точно!

Майор не ответил ей. Он сидел неподвижно, сплетя пальцы, уставившись на нее, словно на какое-то удивительное существо. Его карие глаза казались теперь почти черными, они глядели спокойно и внимательно, как будто Фришер старался запомнить ее черты. Анна почувствовала, что воздух в комнате стал плотнее, и даже яркий до того свет ламп сделался тусклым, приглушенным. Лицо Фришера начало расти и вдруг обрело необычную четкость, такую, что Анна могла рассмотреть мельчайшие морщинки возле рта и в уголках глаз. В комнате стало темно, и теперь Анна видела лишь эти черные, словно уголь, необычные глаза. Огромные, они заполнили собой все поле зрения, и ей показалось, что они светятся изнутри. Анна почувствовала чужую волю, рвущуюся к ней, сокрушая тонкие преграды ее собственного «Я» – жадную, настойчивую.

Она тряхнула головой.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Анна провела по лбу.

– Да. Кажется, да.

– Мне показалось, что вы вот-вот потеряете сознание.

– Наверное, я просто устала.

– А если нет?

– Простите?

Фришер открыл кейс и извлек оттуда длинную сигару. Несколько секунд он рассматривал ее, затем откусил кончик, сунул в зубы и старательно раскурил.

– Скажите, Анна, что вы думаете о Пустоши?

– Я вроде бы уже говорила…

– Нет. Не то. Давайте так – какие слова первыми приходят на ум?

– Страшно. Одиноко. Безысходно.

– Вот именно!

– Зачем вам это?

– Скажите – а вы сами верите в Бога?

– Я не понимаю!

– Майкл верил. И Бенжамин Флай верил.

Анна посмотрела на него удивленно и промолчала, не зная, как реагировать на такие слова.

«Что с ним? Что за чушь он несет?»

Фришер вытащил сигару изо рта и заговорил быстро, как аукционист:

– Вера – это дар. Самый ценный дар, преподнесенный человечеству. Голос, взывающий к божеству, слаб и незаметен. Но если их тысячи – этих голосов? Сотни тысяч? Миллионы? Какой посыл они способны дать! Представьте себе, что человечество на протяжении всей своей истории хотело узнать ответ на вопрос, как возник этот мир и где его начало. Молодой, еще слабый разум лишь робко вопрошал, но потом он окреп и стал требовать. А не получив ответа – барабанить кулаками в дверь, кричать и ругаться. Но и этого мало – надо вышибить дверь! Пусть Бог, или Природа, или кто там за ней – пусть он скажет. Они хотели знать!

Он замолчал и затянулся.

– А теперь представьте себе, что есть некая высшая сущность. Возможно, Бог, а возможно, и нет, просто люди воспринимают ее через идею Бога. И вопль миллионов голосов достиг ее, научные эксперименты, как неловкие отмычки, заскребли по замкам ее дома. И она пробудилась. Она встала и произнесла: «Я покажу вам то, что вы так хотите видеть».

– И что произошло?

– Вы сами видели, что произошло.

– Я не понимаю.

– Два разума, существующие на разных уровнях, способны общаться при помощи аллегорий. Пустошь и есть ответ на вопрос. Это образ, содержащий в себе разгадку. А «Прометей» – просто символ. Символ заданного вопроса.

– Ничего себе ответ! Пустошь ужасна!

– Заданный вопрос тоже был далеко небезобиден.

– Но как эта ваша высшая сущность могла создать такое? Ведь это жестоко!

– Абсолютный разум не оперирует производными понятиями. Истина – его единственное орудие.

– Все это очень странно. Сейчас вы утверждаете, что эксперимент «Прометей» на самом деле не привел к появлению Пустоши, тогда почему, стоило Майклу отключить установку, она исчезла?

– Я говорил, что эксперимент стал символом. Он послужил началу Пустоши, он же послужил ей концом. Майкл только выразил волю. На самом деле человек не ищет знания – он ищет власти. Пустошь не дала ее, она лишь принесла единственное следствие знания – боль. Мы не хотели боли, не хотели ответов – мы отказались от них.

Анна с сомнением покачала головой.

– Кто вы, Джеймс? Почему вы говорите мне все это?

– Скажем так – я часть ответа. А что касается вашего второго вопроса – почему вам? Потому что, Анна, никто, кроме вас, не способен воспринять мои слова. Только те, кто прошел через Пустошь, поймут их. Майкл, Бенжамин Флай – их уже нет. Остались только вы. Вы будете знать.