Читать книгу "Туринская плащаница - Клайв Принс"

Но зачем ему было рисковать жизнью, создавая подделку величайшей реликвии всего христианского мира, если он, как мы уже убедились, был противником идей христианства? Наш подход к проблеме роли Леонардо в создании Плащаницы заключался в определении того, имел ли маэстро необходимые средства, мотивы и возможности. Другими словами, наш подход был близок к взгляду криминалиста. Мы думали, что, собрав все имеющиеся доказательства, мы сумеем доказать сам факт «преступления», то бишь подделки. Работы Леонардо в области оптики и его активные занятия алхимией предоставили ему необходимые средства, а возможности у него и без того были. Наконец, еретические и явно неортодоксальные взгляды Леонардо и, в частности, его симпатии к иоаннитам могли явиться для него побудительным мотивом. К этому можно добавить, что его природная твёрдость характера и мятежная натура придали мастеру мужество, необходимое, чтобы отважиться на создание величайшей подделки в истории.

Итак, мы выяснили, что Туринская Плащаница – это не погребальный покров (пелена) Христа, а поразительное – даже по меркам самого Леонардо – создание рук человеческих. Риск, коему он подвергал себя, был неслыханным, а последствия могли оказаться невероятными и непредсказуемыми. Если бы верующие застали Леонардо за изготовлением подделки, они, вероятно, подняли ли бы шум, но что, если Церковь, иерархи которой знали об этой акции или даже санкционировали её, узнала бы о том, какими именно методами пользуется маэстро? Ведь всего лишь одно поколение спустя после смерти Леонардо уже знакомый нам Джованни Баттиста делла Порта был обвинён в колдовстве только за опыты с проецированием изображений. Учитывая всё это, возникает резонный вопрос: почему Леонардо всё-таки взялся за это?

Одна из причин этого достаточно проста: по словам Джованни, Леонардо получил от самого тогдашнего папы заказ на создание другой, более качественной «Священной Плащаницы», которую можно было бы демонстрировать толпам верующих. Правда, прямых доказательств этого мы не обнаружили, однако слухи о разложении и коррупции в церкви были широко распространены в те дни. Другие художники могли отказаться от работ по фальсификации реликвии из благоговейного страха. Даже для весьма циничной эпохи Возрождения создание поддельного образа распятого Иисуса было делом, от которого перехватывало дух. Но для Леонардо таких соображений просто не существовало. Он, как никто, имел все основания совершить подобную акцию, которая в глазах множества людей выглядела явным кощунством.

Не будет ошибкой сказать, что на подделку Туринской Плащаницы мог отважиться только еретик. Многие верующие говорят, что если это и подделка, то она всё равно является плодом истинно христианского благочестия. Так, например, Мария Консолата Корти, полагающая, что Плащаница – это своеобразный автопортрет Леонардо, созданный чисто живописными, а не фотографическими средствами, видит в ней свидетельство глубоко христианской духовности Леонардо и его стремления отождествить свои скорби с крестными страданиями Иисуса Христа. Но создать подделку Священной Плащаницы Иисуса, нанести на неё нечто, что должно имитировать следы Его спасительной крови, и стремиться выдать поддельную реликвию за подлинную святыню – это дело, на которое никогда не пойдёт истинно верующий христианин.

Вполне возможно, что идея поместить на ткань свой собственный портрет принадлежала самому мастеру. В те времена это не представляло такой же опасности, как в наши дни, когда великих знают в лицо. В те времена лишь немногие даже у него на родине знали, как выглядел Леонардо. К тому же сама техника создания изображения предполагала анонимность, ибо сходство изображённого с Леонардо незаметно невооружённым глазом, и это можно увидеть только на фотонегативе.

Леонардо действительно интересовался оптикой, линзами и проецированием изображений. Серж Брэмли писал о нём: «…расчёты и наброски в его записных книжках выглядят весьма загадочными. В то время как люди в ту эпоху считали, что видимое изображение создаётся частицами (spezie ), которые глаз проецирует вовне, Леонардо полагал, что глаз на самом деле ничего не передаёт, а воспринимает лучи света… он также думал, что глаз фиксирует изображение в перевёрнутом виде… и разработал нечто вроде контактных линз… Он был первым, кто открыл принцип стереоскопического зрения, то есть, другими словами, восприятия трёхмерного изображения… По-видимому, он, за целое столетие до Галилея, изобрёл некое подобие телескопа. Он писал: «Делаю очки, чтобы видеть Луну более крупно». Он делал и собирал линзы…»

Кроме того, в 1490-е годы маэстро работал над таинственной «машиной из зеркал», назначение которой осталось неизвестным. Однако известно, что зеркала собирают в фокус свет и тепло, а оба этих вида энергии необходимы для получения изображения, аналогичного изображению на Плащанице, при помощи метода, действенность которого мы продемонстрировали.

К тому же Леонардо, по всей видимости, был практикующим алхимиком и имел в своём распоряжении немало химических реактивов. Он оказался в нужном месте в нужное время и воспользовался возможностью и наличествующими средствами. Но если он, как полагают некоторые, не получал заказа на создание подделки Плащаницы ради денег, каковы же были мотивы, подвигнувшие его на этот тайный акт кощунства и святотатства?

На наш взгляд, ключ к разгадке тайны лежит в том, что голова Человека на Плащанице… отделена от тела. Как мы уже говорили, в этом нет никаких сомнений. Надеемся, нам удалось доказать, что у этой очевидной аномалии было вполне практическое объяснение, поскольку Леонардо использовал своё собственное лицо и чьё-то мёртвое тело, в результате чего между этими двумя отдельными изображениями неизбежно должна существовать линия раздела. Однако очевидное смещение головы может иметь и символический характер: не исключено, что Леонардо сквозь века как бы говорит нам, что тот, кто был обезглавлен (то есть Иоанн Креститель), выше Того, Кто был распят (то есть Иисус Христос). Будучи иоаннитом, Леонардо особо почитал Иоанна Крестителя, который, как мы помним, был именно обезглавлен, и относился с крайним презрением к распятому Христу. Подобная интерпретация изображения на Туринской Плащанице может показаться всего лишь игрой ума, однако исследования показывают, что подобной точки зрения придерживались не только иоанниты, но и сам мастер Леонардо.

Первое издание этой книги лишь указало нам путь, ведущий гораздо далее самой Плащаницы. Мы предприняли широкомасштабное исследование европейских ересей и истоков возникновения христианства, плодом которого явилась книга «Леонардо да Винчи и Братство Сиона. Откровение тамплиеров». И хотя для знакомства с этой историей лучше всего прочесть саму книгу, мы попытаемся вкратце изложить основные её моменты.

Мы установили, что Приорат Сиона – это лишь одно из звеньев в цепи всевозможных тайных обществ, тесно связанных с ересью иоаннитов. Они возводят свою генеалогию к средневековым рыцарям-храмовникам (тамплиерам), отцы-основатели и внутренний круг которых все без исключения были еретиками-иоаннитами. Согласно информации, изложенной в исследовании Ноэля Каррер-Бриггса, знатные семейства, которые были причастны к возникновению ордена тамплиеров, а впоследствии сумели избежать репрессий, сыграли ключевую роль в истории появления Плащаницы. Учитывая их связи, а также обнаруженные нами материалы, можно с уверенностью сказать, что все они также были иоаннитами.