Читать книгу "Ангарский сокол - Дмитрий Хван"

— Ким! Высматривай богато разряженных амурцев на конях, вали их в первую очередь! Без князей они разбегутся, как крысы.

Однако, к великому изумлению Сазонова, ожидавшего увидеть нечто похожее на кадры из фильма про индейцев, где чингачгуки осаждают английский форт, вокруг недостроенного острога толп пускающих стрелы туземцев не наблюдалось.

— Это казаки! Товарищ майор, это не амурцы! — закричал сверху снайпер.

Прильнув к биноклю, Алексей жадно осматривал приближающийся посёлок. На берегу напротив острога находилось несколько больших плоскодонных лодок — дощаников, как называли их казаки, служившие в Ангарии. Тени бородачей в кафтанах мелькали меж деревьев недалеко от реки. То и дело слышались выстрелы из фитильных ружей, защитники острога, появляясь над стеной или между бойниц, отвечали им из винтовок. Пушка! У казаков была своя медная пушечка. На берегу, прикрытые кустарником, несколько казаков снаряжали своё орудие. Ещё раз осмотрев стены острога и мысленно похвалив тунгусов за их чёткое взаимодействие при стрельбе, Сазонов заметил, что часть стены со стороны леса не так давно горела. Брёвна были обуглены, а закоптившаяся чернотой смотровая башенка заваливалась набок. Казаки, что заряжали пушку, заметили канонерки и, указывая на них, повернули пушку к реке. Казаки, бывшие в лесу и прятавшиеся от выстрелов из осаждаемого ими острога, тоже заметили канонерки, но уже было поздно. Едва четыре орудия окутались дымом, в леске разорвались четыре снаряда. С кораблей были слышны доносившиеся оттуда вопли ужаса и радостные крики защитников острога.

— Игорь, твоя работа сейчас, — повернулся к Матусевичу Алексей.

— Ближе к берегу! Быстрее! — крикнул рулевому спецназовец. — Пока не очухались!

Бойцы уже надели свои бронежилеты и каски, казакам же, имеющим лишь прототипы защитных лат, что недавно начали делать в Железногорске, велено было идти во вторую очередь. Наконец мостки были перекинуты и спецназовцы устремились в лес.

Оглушённые разрывами начинённых пироксилином снарядов казаки пытались устроить рукопашную, что пресекалось слаженными действиями бывших бойцов антитеррористического спецназа КГБ. Казаков валили на землю, вязали им руки. Бородачей, пытавшихся убежать, догоняли, сбивали с ног, опять же вязали. Бойцы работали прикладами, кулаками, используя профессиональную выучку. Слышались лишь короткие команды да смачная ругань, присущая работе бойцов. Нечасто слышались выстрелы и лязг железа. Обескураженные столь резким поворотом, казаки, казалось, сопротивлялись вполсилы. Наконец, все, кто смог, уже убежали, остальные же вповалку валялись в лесу, на берегу да у острога. На берегу показались и ангарские казаки, а из острога вышел гарнизон, принявший участие в отлове отступающего врага.

— Товарищ майор! — Мирослав Гусак подбежал к осматривающему пленных Сазонову. — Беглых преследовать? Они к Зее ушли!

— Не надо! Прочешите ближний лес, до Зеи. Там холм вниз уходит, оставьте посты, наблюдайте.

— Ясно. — Мирослав, поправив висящую на ремне винтовку с окровавленным прикладом, вскоре исчез в высоком кустарнике.

Когда всё успокоилось, пришло время для печали: стали подсчитывать ущерб, нанесённый по-настоящему вероломным нападением казаков Московского царства. Сазонову было очень обидно, до слёз. Как и прочие бывшие граждане России, он переносил на Московскую Русь свою Родину, не без оснований считая её эдаким старшим братом, для каждого по-своему священной землёй. Поэтому повторное нападение на Ангарию после попытки штурма Удинска енисейцами Андрея Племянникова, эта атака стала ещё одним потрясением для Алексея. Он скрипел зубами от злости, поносил казаков последними словами. Теперь, по словам Фёдора Сартинова, ангарцы должны избавиться от иллюзий и видеть в Москве не столько родную мать, сколько партнёра. И привёл в пример отношения с енисейцами, которые после их конфузии теперь развивались ровно и доброжелательно, главным образом из-за того, что Василий Беклемишев поднял эти отношения на новый качественный уровень. Эти же… Оглядывая бородатые рожи, бесстрастно смотревшие из-под густых бровей на прохаживающегося близ согнанных в круг пленённых казаков начальственного вида мужчину, Сазонов вдруг ощутил, насколько эти казаки отличаются от тех же енисейцев. Хоть енисейский воевода Василий Измайлов и с прохладцей относился к ангарцам, с ним можно было общаться, эти же какие-то чужие! Вскоре из леса показался Бекетов со своими казаками, а затем и спецназовцы, которые привели последнюю партию пленных.

— Пётр Иванович, родной! Рад видеть тебя во здравии, — обнялся с Бекетовым Сазонов. — Как ты, рассказывай.

Присев на одно из брёвен, что были предназначены для острожной стены, он рассказал, что происходило в Усть-Зейске с самого утра. Ещё в предрассветной дымке с Зеи прибежал один из тунгусов, что сидели там в секрете. Он рассказал, что совсем недавно на реке появилось несколько больших лодок, наполненных оружными людьми, по виду схожими с казаками. Бекетов тут же приказал следить за ними, куда они пойдут далее — вверх или вниз по Амуру. А сам тем временем поручил своему заместителю тунгусу Александру провести эвакуацию жителей посёлка и их имущества в лес. На стену подняли бывшую в остроге литую пушку, а казаки и тунгусы приготовились к обороне. К сожалению, именно Усть-Зейск был целью пришлых казаков. Как оказалось, на посёлок ангарцев напала сборная ватага казаков из Охотского и Якутского острогов под началом Дмитрия Епифановича Копылова и Ивана Юрьевича Москвитина. После вмешательства канонерок Москвитин, как говорили люди, спешно ушёл к Зее, Копылов же, будучи ранен и оглушён, был пленён. Всего в плену у ангарцев оказалось тридцать девять казаков, трупов насчитали шестнадцать, да до четырёх десятков ушло либо отлёживалось в округе. Матусевич уже поработал с пленными, так что информация была подлинной.

— Каковы потери, Пётр Иванович? — с волнением спросил Бекетова Сазонов, поглядывая на тунгусов, что собирали гильзы у стены острога.

— У казачков моих Митрофан Рябой Богу душу отдал. Поймал, бедняга, грудью свинчатку на стене. И раненые есть, но выживут все. У тунгусов же… А вона Сашко идёт!

Подошедший тунгус поприветствовал албазинского воеводу и доложил о потерях:

— Четверых потерял, товарищ воевода. Раненых много, а тяжёлых трое, до вечера не доживут.

— Ясно, — с досадой скакал Алексей. — А боязно не было, не палили абы как?

— Никак нет! Мы и так отбились бы да погнали бы их, — с уверенностью заявил тунгус.

— Что же, молодец, Александр. — Сазонов пожал ему руку. — Объявляю тебе благодарность и своей властью присваиваю тебе чин сержанта с годовым окладом в четыре червонца и фамилию Зейский. Всё, иди отдыхай.

Прочёсывание близлежащей территории вокруг посёлка не прекращалось. А Сазонову теперь предстояло разобраться с пленными и выяснить, чья была идея напасть на Ангарский острог. Если это была воля царских воевод, то…

— Дело дрянь, — процедил Алексей.

Глава 15

Новоземельск