Читать книгу "Чужими руками - Леонид Смирнов"

— Какая чушь! — негодующе воскликнул Платон. — Зачем пузанчикам атаковать захолустную Бочасту?! Дело в том, что Ногти Мамбуту валяются по всему Следу Моргенахта, и звери порой наступают на них.

— Могу сходу выдать пяток версий, объясняющих, зачем пузанчикам понадобилась Бочаста, — подал голос Джон Малапуго из «Си-Би-Эс». — Например, они отрабатывали в захолустье тактику террора, прежде чем напасть на Старую Землю. Бочаста — удобное место для тренировок. На нее всем наплевать. Вам достаточно или мне продолжить?

Рассольникову нечего было ответить, и он пошел с другого конца:

— Но с какой стати пузанчикам атаковать Землю, где им так нравилось жить?

— Наивный вопрос…— рассмеялся Малапуго. — Они сбивали цены на недвижимость. Зараженная планета на порядок падает в цене.

Археолог исчерпал свои аргументы, но так никого и не убедил. Время уходило. Сейчас каждая секунда стоила ему года жизни. Если Платон немедленно что-нибудь не придумает, все усилия станут напрасными. Проиграет он, «Сынок», Пустельга и Серый Лис, потому что сенсация не состоится, и ничто не помешает Карантину втихую расправиться с незаконным корабликом и кучкой отщепенцев. Проиграют сидящие в лагерях пузанчики, которых уже никто и никогда не сможет вытащить на свободу. Проиграет Непейвода, который, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, влГез в земные разборки и поставил под угрозу авторитет фффукуараби. Его, конечно, не убьют и даже не бросят в темницу, но Послом ему больше не быть. Проиграют и репортеры, попавшиеся на пустой крючок и зря занявшие драгоценное эфирное время. В информационных корпорациях, где каждая минута стоит миллиарды, за такие ошибки по головке не погладят.

Рассольников мучительно искал выход. Ему казалось, что объявленная минута давным-давно миновала, но секундная стрелка висящих на стене часов замерла. Он глянул на своих товарищей по несчастью — и уж лучше бы он этого не делал. Кнутсен и Пустельга понуро глядели в пол. Лишь «Сынок», расположившийся в грузовом трюме, был уверен: мой папа — всех умней и непременно победит.

— Покажи им удава! — от микрочипа к микрочипу передал археолог Серому Лису.

— Я не делаю этого по заказу. И разве тебе не жалко людей?..

Пауза затянулась. Секунды здоровенными градинами долбили макушку. Атмосфера в конференц-зале посольского корабля накалилась. Репортеры ерзали на стульях, снова и снова глядели на мелькание цифр рушащегося рейтинга и мысленно матерились.

— Что же делать?! — с помощью микрочипа спросил у Кнутсена Рассольников.

— Ты знаешь сам…— многозначительно ответил спецагент.

* * *

И тогда археолог понял. Он ведь с самого начала предчувствовал, что тем все и кончится, но до последнего момента надеялся перехитрить судьбу. Но вот время пришло, и отступать некуда.

— Сейчас! Сейчас я докажу! — в мертвой тишине воскликнул Платон.

Выдержанная пауза создала должный драматический эффект, что затем признали многие видеокомментаторы. Рейтинг снова подскочил, и из эфира их пока не выкидывали.

С отчаянной решимостью Рассольников протянул руку к Ногтю Мамбуту, взял его со стола и стиснул в кулаке. Ничего не произошло. С невероятным облегчением и ужасом Платон смотрел, что секундная стрелка на стенных часах перевалила число «12» и быстро поскакала по второму кругу, а процесс все не начинался. — Сейчас! — пустив петуха, снова крикнул археолог. Вскинул руку над головой — и вот тут оно случилось. Свет в глазах его померк, а когда мгла рассеялась, сиятельный граф Платон Рассольников обнаружил, что зачем-то стоит на столе. Посмотрел на аудиторию и поразился: у нескольких репортеров отвисли челюсти, остальные зажимали рот руками, давясь от смеха. Он не мог понять, с чего это они.

Пустельга держалась ласторуками за свою вытянутую черную голову, одновременно закрывая ими большие человеческие глаза. Ходячий муравейник Непей-вода, по случаю пресс-конференции принявший человеческий облик и облаченный в парадный посольский мундир, подавал Рассольникову непонятные знаки. Но по его лицу ничего не разберешь. Кнутсен смотрел на Платона, выпучив глаза. При этом он поднял большой палец правой руки. А видеокамеры с эмблемами знаменитых информационных корпораций снимали, снимали… Операторы прилипли к видоискателям — как мухи к липкому стеклу.

Потом археолог опустил глаза и обмер: он стоял на столе голый и с огромной бабочкой, выросшей на причинном месте. Бабочка эта была ярко-василькового цвета и судорожно махала двадцатисантиметровыми крыльями.

Платон был в шоке и даже не мог слезть на пол, да и прикрыться не решался — крылья поломает… Археолог понимал: свершилось то, чего он так боялся — и что было необходимо сделать. Это был первый приступ изменки, которой Рассольников заразился на глазах у миллиардов зрителей. Но почему его поразило именно ТАК? За любовь к женщинам? Страшная месть завистливых небес! И как ему теперь жить дальше?

В конференц-зале вдруг раздался гомерический хохот. Спецагент Кнутсен по кличке Серый Лис ржал на зависть целому эскадрону .скаковых лошадей. Слезы катились у него из глаз. Затем Кнутсен подавился воздухом, закашлялся, схватившись за грудь, побагровел и начал хрипеть…

А в конференц-зале раздались аплодисменты. Оценив эффектность сцены и желая красиво закончить передачу — шли последние секунды прямого эфира — репортеры стали хлопать в ладоп1и, приветствуя черного археолога, который все-таки сумел победить. ТАКОЙ ценой…

Они не верили, что Кнутсен помирает от смеха. За нарастающим громом аплодисментов, свистом и улюлюканьем никто не слышал его предсмертных хрипов. Один только Платон, по-прежнему стоящий над всеми, глянул вдруг на спецагента и закричал, перекрикивая шум и гам:

— «Сынок»! Автомедика сюда! Кораблик услышал бы папу даже во сне.

ЭПИЛОГ

— А на Землю тебе никак нельзя, — по окончании пресс-конференции сказал Непейвода. — Тебя тут же отправят в карантинный лагерь, навсегда отрезав и от прессы, и от адвокатов. Вспомни о судьбе пузанчиков. Им еще повезло, что остались богатые соплеменники на стороне.

— На Земле тысячи больных изменкой, и никто их не трогает.

— До поры до времени — и только тех, кто не мешает властям. А ты вошел с ними в конфликт и тем самым попал в черный список. Изменка же сделала тебя полностью уязвимым… Я отвезу тебя на Чипопо-Рао. Это нейтральная планета. Она не входит в Лигу, там не действует юрисдикция Карантина. И главное: там полно пузанчиков. Они помогут — теперь по гроб жизни тебе обязаны. Предстоит долгая и трудная тяжба, чтобы доказать очевидное: пузанчики не виноваты, люди, зараженные изменкой, не являются переносчиками заразы, и все дело в Ногтях Мамбуту и посылках с Бочасты.

— Ты предлагаешь подать иск в Межзвездный Суд?

— А разве есть другой вариант?.. У меня даже возникла крамольная мысль: Карантин легко мог бы перехватить львиную долю бочайских посылок, но не собирается это делать. А почему? Кому больше всего выгодна изменка? Властям Лиги и самому Карантину — он получил чрезвычайные полномочия и рулит почти половиной галактики.