Читать книгу "Жена Петра Великого. Наша первая Императрица - Елена Раскина"

Пока призывный клич короля не бросит драбантов в бой, они должны были оставаться неподвижными, словно шведские скалы. Скалы — всего лишь камень, думал Йохан, начертанные на них древние письмена заслуживают куда большего уважения. Презрев священные традиции дружины, он обернулся к своему брату и отделенному командиру Кристиану, стоявшему в строю справа от него, и заметил с горькой иронией:

— Ты проспорил мне сотню талеров, братишка. Я же говорил: это сражение ничем хорошим для нас не кончится.

Кристиан не стал оборачиваться, а только скосил рот в сторону младшего брата:

— Тысяча чертей, малыш, похоже, ты прав! Проклятых московитов сегодня будто подменили.

— Они уже не московиты, Кристиан. Похоже, мы имеем сомнительное удовольствие присутствовать при рождении новой великой державы: России.

Кристиан только выругался зло и грязно.

— Шведы, шведы, остановитесь! — раздался за широкими спинами драбантов слабый, охрипший крик, какой-то одинокий и жалкий. — Шведы, мне стыдно за вас!

Дюжина сильных пехотинцев держали на плечах скрещенные пики, образовывавшие нечто вроде сиденья. На них, заботливо поддерживаемый лекарями, полулежал в бессильной позе невысокий человек с узким, нервным и мертвенно бледным лицом, обрамленным растрепанными жидкими волосами. Он был одет в простой синий мундир и один запыленный ботфорт; вторую его ногу, обвитую коконом бинтов с проступавшими пятнами крови, бережно баюкал лекарский ученик. Порой раненый стряхивал с себя болезненное оцепенение, пытался выпрямиться во весь рост, и тогда его голос заставлял бежавших мимо солдат пристыженно прятать глаза, но не замедлять шаг.

Покрытая пеной лошадь вынесла из толпы бегущих фельдмаршала Реншельда. Без шляпы, в сбившемся парике, он скакал что есть сил в сторону королевского конвоя и кричал издалека:

— Все пропало, Ваше Величество! Нашей пехоты больше не существует! Молодцы-драбанты, спасайте короля!

Русское ядро со свистом пролетело над головой у фельдмаршала, завихрением воздуха сорвав с него парик, и ударилось в землю подле солдат, державших Карла XII на скрещенных пиках. Отскочив от земли, трехфунтовый чугунный мячик с противным чавкающим звуком врезался в гущу тел. Одному пехотинцу он перебил ногу, второму угодил в пах и вывернул наружу внутренности. Остальные побросали пики и кинулись наутек, следом пустились, вонзая шпоры в конские бока, свитские и генералы. Король упал и с мучительным стоном покатился по земле. Лекари с профессиональными причитаниями бросились его поднимать. Даже в неколебимых рядах драбантов возникло замешательство. Присутствие духа сохранил только дерзостный поляк Станислав Понятовский, королевский адъютант, которого ни проигранная битва, ни бегство соотечественников с поля боя не лишили легкомысленного вида придворного щеголя на верховой прогулке.

— Король еще жив, господа медикусы? — вежливо осведомился он у врачей, перегнувшись с седла. — Жив? Тем лучше! Пора убираться отсюда, пока не поздно. Старый лис Мазепа давно понял это и удрал, последуем же и мы его примеру. Коня королю!

Лейб-драбанты, столпившиеся вокруг впавшего в полубессознательное состояние повелителя, заговорили все разом.

— Господа, коня Его Величеству!

— Братья, у короля нет коня!

— Лишнего коня нет. Надо изловить вон того гнедого, бегущего!

— Ребята, сбросьте скорее с лошади кого-то из этих проклятых трусов!

— Коня королю! Коня королю!! Коня королю!!!

Йохан Крузе вдруг почувствовал, что едва сдерживает совсем неуместный в этот драматический момент хохот. Бедный Карл! Он столько носился по существовавшей только в его воображении Валгалле, воспитывая в своих воинах древний дух скандинавских воителей, а теперь никому из них не может прийти в голову самый простой выход!

Бросив стремена и придерживая ножны палаша, Йохан спрыгнул на землю. Перехватил поводья своего серого ганноверского жеребца и протянул их брату:

— Кристиан, братишка, посади Карла в седло и увези его отсюда. Держись за Понятовским. Он, похоже, единственный знает, что делать. Сможешь?

Тот даже шляпу на затылок сдвинул от удивления:

— Малыш, а как же ты?

— Не мешкай, Кристиан. Я уж как-нибудь. Это мое дело.

Кристиан хотел что-то сказать, но слова замерли у него на языке. Он только протянул Йохану руку в грубой кожаной краге и совсем не по-геройски шмыгнул носом.

Медики и какие-то пробегавшие солдаты уже поднимали на руках обвисшее, словно тряпичная кукла, тело короля, прилаживали его в седле. Двое могучих драбантов встали по бокам, поддерживая Карла под руки, чтобы скачкой его не сбросило с коня, а Кристиан повел королевского скакуна за повод. Дружина драбантов окружила их плотным кольцом, готовая железом пробить путь вперед и встать насмерть на пути у преследователей.

— Галопом марш! — крикнул Понятовский, и вся процессия сорвалась с места. Королевский конвой понесся по склонам холма, прокладывая себе дорогу в толпах бегущих шведов, унося прежнего кумира Йохана подальше от поля его позора.

Королевские лекари уныло проводили своего царственного пациента взглядом. Йохан снял шляпу и галантно раскланялся перед этими мужественными учеными людьми:

— Мое почтение, господа! На вашем месте я бы поспешил унести отсюда ноги. Хотя, собственно говоря, можете оставаться. Московиты, говорят, умеют ценить ученых людей и неплохо им платят. В любом случае с вами пребудет мое подлинное уважение!

— Благодарю, герре Крузе! — учтиво ответил старший из врачей. — Мы все же попытаемся последовать за королем и отдадим себя в руки Провидения. Для нас будет честью и — к чему скрывать — большой поддержкой, если такой смелый и находчивый солдат, как вы, пойдет с нами.

— Избавьте меня от этой чести, господа, — вздохнул Йохан. — Я уже принял свое решение. Я пойду навстречу московитам и сдамся им на аккорд.

— Как?! Вы сами отдадитесь в руки этому жестокому и варварскому народу?

— Я должен отдать один старый долг, господа. Много лет назад, после взятия Мариенбурга, двое московских драгун, молодые парни, схватили меня при попытке выбраться из города. Я стал просить их отпустить меня — ведь я должен был обязательно найти свою любимую супругу Марту. Я до сих пор изумляюсь, как они поняли меня — ведь тогда я едва знал несколько слов по-русски. Но московиты вдруг улыбнулись и просто позволили мне уйти. Пора мне отплатить им за великодушие.

— Какой роман, герре Крузе! — воскликнул молодой лекарский ученик. — Даже забываешь о том, что мы в гуще сражения! И что, вы нашли владычицу вашего сердца?

— Увы, друг мой, не нашел. Мою Марту взяли в плен московиты, я потом узнал об этом от людей. Говорят, ее воспитатель, пастор Эрнст Глюк, теперь в чести у царя Петра, а сам Петр сожительствует с какой-то женщиной из Мариенбурга. Быть может, они помогут мне отыскать Марту. Быть может, мне будет проще найти ее, когда я буду в плену у русских. А теперь прощайте, господа, и позаботьтесь о своем спасении. Через пять, много — через десять минут здесь уже будут передовые отряды московитов…