Читать книгу "Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников"

Поняв, сколь грозен и опытен его противник, Лалакон стал беречь силы, применяя разные хитрости и увертки. Отразив один из выпадов Сфенкела, Лалакон нанес русичу удар по ноге пониже колена. Эта рана лишила Сфенкела подвижности и быстроты маневра. Лалакону стало легче отражать стремительные удары славянского меча. Уйдя в глухую защиту, Сфенкел на несколько мгновений усыпил бдительность Лалакона. Едва Лалакон зазевался, Сфенкел мигом выбил меч из его руки.

По рядам ромейского войска прокатился тревожный вздох. Над русским же войском взлетел громкий крик бурной радости.

Лалакон торопливо выдернул из-за пояса кинжал. Однако Сфенкел был уже рядом, его меч вонзился ромею в грудь. Прочный панцирь Лалакона выдержал этот удар. Тогда Сфенкел рубанул мечом сверху, его клинок рассек бронзовый гребень на шлеме ромея, срубив одно из белых страусовых перьев. Полуоглушенный Лалакон ударил Сфенкела кинжалом под подбородок, загнав его по самую рукоять.

Сфенкел зашатался и выронил меч. Какое-то мгновение он еще держался на ногах, хотя жизнь стремительно покидала его сильное тело. Пятясь к шеренгам ромейского войска, Лалакон видел, как Сфенкел упал на окровавленный истоптанный песок. В голове у Лалакона гудело, перед глазами расплывались красные круги. Он вдруг оказался в плотной толпе ромеев, орущих и потрясающих оружием. Подобно реке, прорвавшей плотину, ромеи устремились на русов. Шум возобновившейся битвы показался полуоглушенному Лалакону каким-то далеким смутным гулом, сравнимым с прибоем бурного моря.

Гибель Сфенкела надломила боевую стойкость русичей. После тщетных попыток остановить наступающих ромеев, Святослав отвел свои поредевшие полки в Доростол.

Византийский хронист Скилица так написал в своем труде об этой битве под Доростолом: «…Войска сошлись, и началась беспримерная битва, которая долго с обеих сторон была в равновесии. Русы, приобретшие славу победителей у соседних народов, почитая ужасным бедствием лишиться оной, сражались отчаянно. Ромеи, привыкшие побеждать всех врагов своею доблестью, также стыдились быть побежденными… Питая в себе такие мысли, оба войска сражались очень храбро. Много храбрейших пало с обеих сторон. Двенадцать раз менялось течение битвы: одолевали то русы, то ромеи… К вечеру ромеи стали теснить левое крыло русов и многих опрокинули своим непреодолимым напором. Тогда-то и пал Сфенкел, храбрейший из русов, в поединке с Феодором Лалаконом… Спасаясь от опасности, русы укрылись в Доростоле».

Глава 8

Погребальные костры

Когда солнце скатилось в багряную вечернюю дымку, на поле битвы появился василевс, сопровождаемый небольшой свитой из военачальников. Цимисхий шел пешком, перешагивая через мертвецов, которые устилали землю столь густо, словно кто-то невидимый и безжалостный потрудился тут на совесть, выкосив воинов, как траву. Среди павших ратников было много убитых лошадей, кровь которых перемешалась с человеческой кровью. Кровавые лужи, обагрившие остывающие пески, взрытые ногами и копытами, напитали теплый воздух майского вечера тяжелым удушливым смрадом.

Свита следовала за василевсом в некотором отдалении, развернувшись широким полукругом, дабы иметь возможность вовремя заслонить Цимисхия от внезапной опасности. Подле Цимисхия находился только Варда Склир с обнаженным мечом в руке.

Для сбора раненых Цимисхий заключил со Святославом короткое перемирие.

Раненые ромеи и русы были уже вынесены с поля сражения. Русы унесли своих раненых в Доростол. Ромеи доставили своих покалеченных воинов в свой лагерь на холме. Теперь ромеи приступили к захоронению своих убитых, которых они предварительно опознавали и пересчитывали. Знатных ромеев погребали отдельно от незнатных. Наемников хоронили отдельно от греков. Особый отряд воинов собирал разбросанное на побоище оружие.

Цимисхий внимательно разглядывал убитых ромеев, определяя опытным взором, с каким оружием в руках русы наиболее опасны в ближнем бою. В одном месте Цимисхий остановился, пораженный грудой мертвых тел, это были ромеи, искромсанные на куски. Под ногами у василевса в беспорядке лежали отрубленные головы, руки, ноги, тела, рассеченные пополам. Земля вокруг почернела от крови.

– Как это понимать? – Цимисхий повернулся к Склиру. – Неужели у русов есть двуручные мечи?

– Нет, повелитель, – невозмутимо ответил Склир, – здесь поработали славянские секиры, такие большие топоры на длинной рукояти. Русы весьма умело ими орудуют! Это страшное оружие в ближней сече! От секиры не спасают ни щит, ни шлем, ни панцирь.

– А что спасает? – мрачно спросил Цимисхий.

– Частокол копий или бегство, – проговорил Склир с ухмылкой человека, которому не раз доводилось смотреть в лицо смерти.

Цимисхий двинулся дальше, перешагивая через трупы. Радость от одержанной победы постепенно сменялась в нем горьким разочарованием. Цимисхий видел, что ромеев в этом упорнейшем сражении полегло вдвое больше, чем русов. Византийцам не удалось взять в плен ни одного славянина. Воины же Святослава смогли пленить и увести в Доростол полторы сотни ромеев. Болгары, насильно взятые в войско Цимисхия, просто-напросто разбегались кто куда прямо с поля битвы, не желая сражаться с русами. Если бы не стойкость наемных отрядов, ромеям не удалось бы победить сегодня.

Цимисхий пожелал взглянуть на убитого Сфенкела.

Склир повел василевса туда, где произошел поединок Феодора Лалакона с этим могучим русом.

Сумерки быстро сгущались. Над побоищем кружили вороны и коршуны.

– Вот он! – остановившись, сказал Склир. Он указал острием меча на великана, распластавшегося на песке.

Цимисхий обошел вокруг мертвого русского витязя, вглядываясь в его неживое бородатое лицо, залитое кровью. Глаза Сфенкела были полузакрыты. У Цимисхия пробежал холодок по спине. Ему вдруг показалось, что мертвый Сфенкел наблюдает за ним сквозь полуопущенные веки.

Цимисхий наступил ногой на широкую грудь сраженного знатного руса. В этот миг василевс поймал себя на мысли, что он с гораздо большим удовольствием попирал бы сейчас ногами поверженного Святослава.

– Склир, каков из себя Святослав? – спросил Цимисхий. – Ты видел его в сражении?

– Нет, не видел, – ответил Склир. – В сече передо мной промелькнуло немало знатных русов, но был ли среди них Святослав, ведает Бог.

– Ты уверен, что мы победим Святослава? – вновь спросил Цимисхий.

– Уверен, государь, – сказал Склир. – Бог на нашей стороне!

«Только проку от этого союзника нет никакого!» – сердито подумал Цимисхий.

Василевс направился обратно к своему стану. Внезапно взор Цимисхия задержался на убитом славянском воине необычайной красоты. Юноша лежал на спине, в груди у него торчал обломок копья.

Цимисхий подошел к убитому русичу.

– Наверняка это дружинник Святослава, – заметил Склир, не отстававший от василевса ни на шаг. – Кольчуга на убитом добротная и шлем с серебряной насечкой.