Читать книгу "Ингвар и Ольха - Юрий Никитин"

– Не знаю, – сказал он потерянно. – Ничего незнаю. Я сейчас как в чужом славянском лесу.

– Погоди, – сказал Асмунд серьезно. – Стойтут. Я схожу за Рудым. Он порчу сразу видит! Хитрый жук, ему бы самому колдуномбыть, да он лучше украдет, чем за труд получит.

Дверь за ним хлопнула. Ингвар тупо смотрел вслед, и вдругкак молния блеснула в мозгу. Если порча, то он знает, когда это случилось икак! Он лежал в бреду, она поила его какими-то гнусными травами, колдовскимзельем. Крыло признался тогда, что таких трав не знает!

Он представил себе, как варила в его шоломе жаб, летучихмышей, толкла вонючую чагу, добавляла траву с могил удавленников, а потомподносила эту гадость к его рту… хотел передернуть плечами, они сами должныбыли передернуться, но пришло неожиданное тепло от воспоминания, как онаподдерживала его голову, как ее пальцы, совсем не пальцы воина, трогали еголоб, и боль тут же отступала.

– Проклятие, – сказал он с отчаянием. –Порча… Нет, наваждение. Да, наваждение! Потому что у меня нет ни сил, нижелания от него избавиться.

Он стонал, сжимал кулаки, когда дверь бухнула о косяк, амогучий голос проревел с мужским сочувствием:

– Вишь, как его корежит! С похмелья и то не так сурово.

Сильные руки ухватили за плечи. Тряхнули так, что головаедва не оторвалась, а зубы лязгнули. Рудый всмотрелся в лицо молодого воеводы,прищелкнул языком:

– Да… надо резать.

– Что? – ахнул Асмунд.

– Кровь спустить поскорее, а то… гм… прости, это я попривычке. Вчера у Вязоглота корова издыхала, едва успели зарезать. Если быкровь не спустили, пропало бы мясо… Ты прав, это порча.

Асмунд сказал раздраженно:

– Это и без тебя видно. Ты скажи, что делать надо?

Рудый оглядел Ингвара критически:

– Ну, ежели продавать багдадским купцам, то деньгиполучим здесь, а порчу обнаружат только в Багдаде… или по дороге. Хотя нет, этож Ингвар, он мне как-то жизнь спас! Правда, я его не просил. Ну ладно, давай-капридумаем, чем помочь. Я отвары не очень-то готовить умею. Не пробовал. Но еслинадо, могу сварить.

Асмунд покачал головой:

– Не надо. Я знаю одну бабку… Она отвары готовит такие,что три дня потом рачки лазишь.

Рудый в восторге развел руками:

– Он ее называет бабкой! А вчера еще кликал лапушкой,кошечкой, лебедушкой. Это вот такая…

Он нарисовал в воздухе ладонями нечто вроде кувшина свыгнутыми ручками и широченным днищем.

– Бабку, – подтвердил Асмунд грозно. Он еще непонял, где Рудый отыскал зацепку для насмешки, но засопел, метнул глазамимолнию.

– Сколько весен твоей бабке?

– Не считал, – ответил Асмунд грозно, – а тебечего?

– Да если под шестнадцать, то и в самом деле можетвылечить. И если горяча в нужных местах.

Асмунд проревел грозно:

– Дурак, и не лечишься! Ей лет восемьдесят, если несто… или тыщу. И она много видела-перевидела всякого. Такой вылечить или снятьпорчу – раз плюнуть и растереть.

Ингвар, морщась, поднял руки кверху:

– Прекратите! Где, говоришь, твоя бабка?

Асмунд удивился:

– Как где? Известно где. Где все бабки живут. Я имею ввиду не простые всякие там бабки, а такие вот особенные. Бабки, что умеют имогут. Правда, захотят ли… Но тут уж как договоришься. Мало ли что восхочет.Такую не принудишь, не застращаешь. И так свой век пережила. А вот подарок ейкакой или еще что…

– Где? – простонал Ингвар в бессильной злости.Сказал с расстановкой: – Где? Живет? Бабка?

– Где? – удивился Асмунд. – Рази я не сказал?В лесу, вестимо. В самом дремучем и темном. Непролазном. Где звери лютые, гадыподколодные, упыри и лешие неумытые…

Ингвар прервал:

– Мы все теперь в таком лесу. Где именно? Как к нейпройти?

Асмунд смотрел на молодого воеводу сочувствующе. Лицокривилось от жалости. Рудый предложил с готовностью:

– Хочешь, я тебе найду бабку лет на сто моложе?

Рано утром, когда самые лихие гуляки сползли под столы,Ингвар тихонько вывел коня за ворота, там вскочил и вихрем понесся к лесу.

Сначала он хотел было отправиться в одиночку. Стыдно былопризнаться дружине, от какой порчи ищет защиты. Однако идти пешком? Даже если кбабке ехать на коне, то завалы остановят, а идти дальше пешком – дикие зверитут же разорвут коня. А пешим и за световой день не добраться обратно.

Лес начинался сразу за городом, а дремучий лес – сразу заопушкой. Местные бабы собирали ягоды по краешку, вглубь заходили немногие, дажеохотникам не было нужды забредать в дебри: кабаньи стада даже среди дняустраивали потраву на полях, не ленись – бей, лоси и олени пасутся по опушке,рябчики и другая птица на каждом дереве.

Въехав под сень ветвей, он сразу очутился в другом мире.Воздух здесь холоднее, влажный, дышится легче. Копыта ступают по коричневомуковру из прошлогодних листьев, затем пошел толстый темно-зеленый мох. Деревьястоят мрачные и угрожающие, над головой в ветвях вскрикивают птицы.

Другой и настоящий мир, подумал Ингвар. Весь мир покрытлесом, дремучим лесом. И все племена зародились в лесу, там жили и умирали. Немногим удалось подсечь достаточно деревьев, чтобы затем выжечь и освободить отних местечко, где могли поставить дома, чтобы на крыши падало солнце.

– Ждите здесь, – велел он.

Павка и Боян молча слезли с коней. Павка сразу пошелсобирать сушняк, ждать придется долго, раз уж воевода пошел смотреть следылазутчиков, о которых говорил воевода Студен, а Боян занялся конями.

Дебри приняли Ингвара как блудного сына. Воздух стал ещеплотнее. Запахи земли и зелени, живицы пропитывали все, даже его одежду. Былотревожно, но вместе с тем каким-то чутьем видел за листвой шныряющих зверушек,чуял затаившуюся птаху, а даже мог бы указать место, где под землей, близко кповерхности, прогрызает дорогу крот.

Тропка повела в сторону, но Ингвар достаточно походил влесу, чтобы не пойти по тропе, пробитой зверьем. Дальше были выворотни, откоторых свернул налево, впереди потянуло сыростью, и он вышел к маленькомулесному болотцу, Асмунд не обманул. Надо при случае узнать, что медведистыйвоевода искал у ведьмы. На него такие искания не похожи.

Обогнув болото, пробирался сквозь завалы, выворотни,проползал под зависшими валежинами, протискивался между деревьями в триобхвата, как вдруг впереди забрезжил зеленый свет.

Он ускорил шаг, черные папоротники хищно хлестали посапогам. Между деревьями наметился просвет, расширился ему навстречу.Открывалась поляна, широкая земляничная поляна.