Читать книгу "Те, кто против нас - Борис Руденко"

— Все, уходим, перекур кончился. Нестеров поглядел туда же и невольно содрогнулся. Огромный участок океана под иссиня-черной тучей побелел от пены и вспучился гигантским валом, который приближался к островку со скоростью локомотива. Воздух загустел, ветер давил ровно и мощно, пытаясь столкнуть людей в океан. Спасательный жилет Нестерова взлетел с камня оранжевой чайкой и мгновенно скрылся из виду. Рука Гонта крепко ухватила его за плечо, и Нестеров привычно зажмурился…

Тишина и темнота окружали их со всех сторон. Пытаясь адаптировать зрение, Нестеров протер глаза, повертел головой, но ничего не увидел. Он переступил с ноги на ногу и услышал хруст песка под подошвами. Здесь было прохладно, в первые секунды после перехода из жаркой океанской бани Нестеров ощущал смену климата с удовольствием, но очень скоро понял, что рассчитывать на комфортные условия не приходится. В ушах сильно шумело, воздух оказался сильно разрежен и беден кислородом, как на горной вершине. И не прохладно тут было, а по-настоящему холодно.

Что-то произнес рядом с ним Погодин, но из-за шума в ушах Нестеров не сумел разобрать смысла сказанного. Он зажал нос и несколько раз сильно дунул, уравнивая внутреннее и внешнее давление. Стало немного полегче.

— Нет, это не Гималаи, — сказал Гонта, видимо, отвечая на вопрос Погодина. — Совсем наоборот, хотя похоже. Мы находимся на дне высохшего океана, только потому и дышим. К тому же мы на экваторе в самый разгар лета. Если бы попали в эту переделку двумя месяцами позже или раньше, безопасней было бы оставаться на острове. Без спецкостюмов и кислородных масок зимой тут не выжить. Мир, видимо, очень старый и погибающий. Отчего — не знаю, это изучать надо специально. Астероид сюда долбанул, или ядерная война прокатила, или что еще — выяснять у нас возможностей пока не было. Однако двинули! Замерзнуть тут очень просто. Магистр, вы как?

— Все в порядке, — ответил тот с некоторой заминкой, справляясь с одышкой. — Надеюсь, путешествие окажется не слишком долгим? Кстати, как вы ориентируетесь в такой темноте?

— Нет, тут недалеко. И не так уж темно, сейчас вы пообвыкнете и сами все увидите.

Действительно, через некоторое время Нестеров обнаружил странные светящиеся участки почвы с размытыми неровными краями. Он шагнул к ближайшему с намерением нагнуться, но был немедленно остановлен возгласом Гонты:

— Руками трогать не надо! Эти грибки довольно едкая штука и большие охотники до влаги. Погодин! Твой ствол в порядке?

— Да, — односложно ответил тот.

— Держи его наготове. Как только увидишь любое движение, стреляй не раздумывая!

— Что здесь нас ожидает? — осведомился Магистр.

— Твари какие-то, — довольно легкомысленно отозвался Гонта. — Не крупные, но ведут себя агрессивно, выяснять, чего им надо, у меня желания не возникало. Впрочем, может, мы их и не встретим. Идти нам недалеко.

По счастью, дорога оказалась не слишком трудной. Ни крутых подъемов, ни головокружительных спусков. Приходилось иногда разве что лавировать между попадавшихся валунов — округлых и древних, как сама планета. Гонта шел первым, отряд замыкал Погодин с пистолетом в руке. В разреженной атмосфере дышалось тяжело, и хуже всех себя чувствовал Магистр. Хотя он старался не подавать вида, его свистящее, натужное дыхание слышали все спутники и незаметно сдерживали шаг.

Когда Гонта остановил отряд для короткого отдыха, Магистр, понявший, что это делается только ради него, попытался протестовать, но лишь зашелся в долгом приступе кашля. В этот момент и появились твари. Два бледных призрака вынырнули из-за валуна метрах в двадцати от людей и бросились на них быстрыми бесшумными прыжками. Темнота не позволяла разобрать, что представляли собой звери. Ни лап, ни морд Нестеров не различил — одно лишь прерывистое движение сгустков чужой плоти величиной с крупную собаку. Дальнейшее произошло так быстро, что Нестеров не успел испытать испуга. Погодин не промедлил ни на секунду. «Пах-пах!» — ударили дуплетные выстрелы, и через короткий промежуток еще раз — «Пах!».

— Грамотно стреляешь! — в голосе Гонты прозвучало одобрение профессионала.

Призраки неподвижно лежали на земле. Смерть словно выдернула их из полубытия в реальный мир, вернув первозданные формы. Теперь их можно было разглядеть, и зрелище это вселяло в Нестерова отвращение и ужас. Разумом он понимал, что живое не бывает красивым или уродливым. Эти существа, предельно функциональные, прекрасно приспособленные для обитания в местной природе, наверняка имели право называться прекрасными, если б здесь было кому их так назвать. Чувства Нестерова с доводами разума не соглашались. Долго смотреть на этих жутких созданий ему было трудно. Вероятно, только с непривычки, хотя Нестеров плохо представлял, как подобную привычку вообще возможно культивировать. Впрочем, здесь местная природа помогла чужаку Нестерову. Свечение зверей быстро угасало, кожа (или шерсть?) на глазах темнела, сливаясь с породившим их мраком. Последними потухли разверстые пасти, снабженные набором клыков. Ужас растаял в ночи погибающей планеты.

— Интересно, чем они здесь питаются? — сказал Магистр. Сейчас он дышал несколько свободнее. — Их размеры предполагают наличие дичи.

— Возможно, поджидают всяких олухов вроде нас, — предположил Гонта. — Ну что ж! Продолжим? Осталось немного.

Путь продолжался еще минут двадцать и, к счастью, без новых приключений. Возле каменной плиты, косо уходящей в грунт, Гонта остановился, готовясь к очередному переходу.

* * *

Понадобились сутки, чтобы общественное сознание, разбуженное передачей Одиссея, исчерпало запас инерции. К вечеру политическая температура в городе явно повысилась, и ночь прошла далеко не так спокойно, как предыдущая. Милиция была переведена на усиленный вариант работы, по улицам до утра разъезжали патрули, изредка раздавались выстрелы, которые, впрочем, могли быть и хлопками петард, бродили молчаливые, озабоченные группки людей. Отправившись поутру на работу, горожане обнаружили на стенах домов, на афишных стендах, стеклах вагонов метрополитена многочисленные листовки, распечатанные на принтерах или даже написанные от руки. Текст не был размножен под копирку, написаны они были по-разному, но содержание их, в общем-то, можно было передать требованиями покончить с бандитским и чиновничьим произволом, а также лозунгом: «Долой власть хищников!» В некоторых листовках — и их тоже было немало — горожан призывали принять участие в митинге протеста, который начинался в шесть вечера на площади Белорусского вокзала.

Сообщения о намечающемся митинге прозвучали в утренних новостях нескольких независимых радиостанций, а также по телеканалу НТВ. Государственные телекомпании до полудня усиленно делали вид, что ничего не происходит, заполняя новостные блоки в основном событиями из-за рубежа, самым подробнейшим образом рассказывая о свадьбе седьмой дочери арабского шейха с британским поп-музыкантом, которого длительное время подозревали в гомосексуализме, демонстрации коллекций одежд осеннего сезона в Монте-Карло и занесенном в Книгу Гиннесса новом потрясающем рекорде некоего нигерийца, совершившего подряд пятьсот семьдесят четыре прыжка на ягодицах без опоры на руки и ноги, с помощью исключительной ловкости и силы инерции.