Читать книгу "Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Юлия Шилова"

Я с ужасом наблюдала за тем, как мачта леглана поверхность моря, громко рыдала и читала молитву. Яхта беспомощно болталасьна волнах. Когда я в очередной раз выплыла из-под накрывшего меня гребня воды,я заметила спасательный круг и поплыла к нему. Когда волна накрывала меня с головой,я громко вскрикивала, а когда расступалась, я все дальше удалялась от яхты ипробиралась к спасательному кругу. В тот момент я верила, что от этогоспасательного круга зависит моя жизнь, хотя понимала, что спасательный круг –это еще не долгожданный берег. Судороги сводили мне ноги, но я терпела. Я оченьхотела жить. Добравшись до спасательного круга, я ухватилась за него мертвойхваткой. Неожиданно шторм начал стихать…

Эпилог

Через час должно пробить ровно двенадцать. Запраздничным столом трое. Я, мама и моя дочь. Мы собрались, чтобы встретитьНовый год в тихом семейному кругу, по-домашнему. Громко работает телевизор,выступают с поздравлениями известные люди. Дочка бегает вокруг наряженной елкии изводит всех вопросами, где живет Дед Мороз и почему он к нам не приехал? Я вчёрном вечернем платье подхожу к окну, смотрю на заснеженную улицу и грустноулыбаюсь. Мама была против черного платья, но после того, как я стала вдовой, яразлюбила яркие цвета. Я понимаю, что нельзя жить в вечном трауре, но не могу ссобой ничего поделать.

За окном валит белый пушистый снег, а всяулица горит разноцветными огоньками.

Я вспоминаю… После того как успокоился шторм,меня подобрала какая-то яхта. Я долгое время пыталась прийти в себя и научитьсяжить, не думая о прошлом. Я чувствовала себя во всем виноватой. Я всегда читаламолитву, когда видела лица счастливых людей и желала им счастья. Мне казалось,что это я убила Романа, и не только Романа. Виктора тоже.

За заиндевевшим окошком, горланя песни,подвыпившие люди ждут наступления Нового года. Я тихонько молюсь. На днях япозвонила Лене, чтобы спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Но вместоЛены к телефону подошел незнакомый мужчина и представился ее будущим мужем.Лена не захотела со мной разговаривать и имела на это полное право. Я кусаюгубы до крови и хочу, чтобы у нее все было хорошо, судьба должна быть к нейблагосклонна.

Моя милая мамочка просит, чтобы я прекратилажить только прошлым и смотрела в будущее. Я стараюсь, но у меня плохополучается. Я живу одним днем, а по-другому жить пока не умею. С ТЕМ, кого ялюблю, меня связывает память, которую я никогда не смогу предать, чего бы мнеэто ни стоило. Когда я думаю о НЕМ, в моей душе нет снега, а только поздняяосень с моросящим дождем, как в день нашей встречи. И эта осень грустная ипечальная, щемящая душу и вызывающая ностальгическую улыбку.

Я прижимаюсь носом к холодному стеклу,поворачиваю голову и сквозь слезы улыбаюсь своей милой мамочке, которая сдетства обещала мне, что когда-нибудь на Новый год Дед Мороз принесет мнекоробочку, в которой будет счастье. Говорят, все, что ни делается в этой жизни,– к лучшему, а это значит, что надо принимать всё случившееся с благодарностью.Значит, мой удел – одиночество.

Я не могла смотреть на чужую любовь, потомучто чувствовала острую боль. Наверное, это происходило оттого, что я потеряласвою. Когда я вижу, как люди объясняются друг другу в любви или просто берутдруг друга за руки, боль пронзает меня. В такие моменты я сразу вспоминаю ЕГО.Мне хочется погладить ЕГО по щеке, запустить пальцы в ЕГО волосы и прошептать,как сильно я ЕГО люблю. Я хочу дотронуться до ЕГО губ и ощутить их влажность. Япротягиваю к НЕМУ руки, но… наталкиваюсь на пустоту.

Я вспоминаю, как мы занимались любовью, иначинаю покачиваться из стороны в сторону, потому что в такие минуты я не могустоять на месте. Я вспоминаю, как ОН кормил меня с ложечки и дул на кашку, какдуют младенцу. Когда я вспоминаю эти моменты, я ложусь на пол калачиком, тихопою и стараюсь унять душевную боль. Иногда я громко кричу, а иногда тихо плачу.Иногда я включаю музыку и начинаю танцевать. ЕМУ всегда нравилось, как ятанцую.

Иногда я стою у зеркала и стараюсь улыбаться,как раньше. Но моя улыбка изменилась и стала похожа на улыбку несчастной иодинокой женщины.

– Ева, давай к столу.

Я стараюсь не показывать своим близким слез и,поправляя черное платье, улыбаясь, подхожу к праздничному столу.

– Мама, а Дед Мороз придет? – оживленноспрашивает меня дочь.

– Нет, дорогая, – говорю я грустно.

– А почему?

– Потому что мы его не заказывали. Дорогокак-то.

– Мама, ты такая большая, а не знаешь многихвещей. Деда Мороза не нужно заказывать. Он приходит сам. Из леса. Сегодня жесказочная ночь. Значит, и Дед Мороз обязательно придет.

Я смеюсь и вижу, как мама достает из-под елкидва красивых разноцветных свертка.

– Идите скорее сюда! Дед Мороз уже был. Онпринес вам подарки, – как всегда, старается сгладить ситуацию моя мама. – Вэтих свертках спрятано счастье.

– А что такое счастье? – удивленно спрашиваетребенок.

– Счастье – это… Это моя жизнь с твоим дедушкой.Пока он не умер. Это было настоящее счастье.

Дочка развязала свой пакет, и из неговысыпались разноцветные камешки.

– Бабуля, что это? Это счастье?

– Пусть вся твоя жизнь будет такой же яркой иразнообразной, как эти камешки. Если она будет насыщенной, то ты будешьобязательно счастлива!

Я посмотрела на свой сверток и хотела было ужеположить его на стул, но мама не дала мне этого сделать и сама его развернула.

– Что ж ты счастье свое на стул кладешь? –укоризненно спросила она. – Осыпь им себя сверху, и оно обязательно тебянайдет.

– Мама, да какое, к черту, счастье! Такие, какя, не могут быть счастливы. Такие должны жить одни, чтобы не портить жизньдругим.

– Не говори ерунды. Твое счастье еще впереди!

Мама высыпала на меня блестящие камушки,совсем как в детстве, а я… Я громко заплакала и засмеялась одновременно.

– Теперь мы все будем счастливы! – прокричаламоя дочь и обняла нас с мамой. – Мама, а ты что плачешь? От счастья, да?

– От счастья, родная! От счастья! Оттого, чтоу меня есть вы, потому что вы и есть мое счастье!

В этот момент раздался звонок в дверь, и дочкагромко захлопала в ладоши:

– Дед Мороз! Это Дед Мороз! Я же вам говорила,что сегодня сказочная ночь, а вы мне не верили!