Читать книгу "Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж"

Его слова поразили Энн в самое сердце. Мик дернул ее за запястье. Она пыталась удержать рукоятку ножа, но пальцы безвольно разжались сами, и нож упал на пол. Мик набросил ей на лицо что-то белое. Влажная ткань оказалась у нее во рту, и от сладкого приторного запаха у нее скрутило желудок. Энн боролась с собственной слабостью, чувствуя, как немеют конечности. На нее обрушилась темнота. Откуда-то издалека до нее донесся триумфальный смех, потом пол стремительно ушел из-под ног, и Энн с головокружительной скоростью провалилась в темноту.

Глава 23

Энн очнулась от грубой встряски и почувствовала, как кружится и болит голова.

— Нет… — прохрипела она, отчаянно пытаясь остановить человека, причинявшего ей боль, но руки не двигались. Как она ни напрягалась, руки не шевелились. В спутанном сознании промелькнула мысль о том, что руки связаны у нее за спиной.

Она не видела Мика, но он, должно быть, поднес к ней свечу, потому что вокруг нее разливалось большое светлое пятно. Она лежала на полу, связанная по рукам и ногам, а сзади над ней зависла чья-то тень.

— Отпусти… меня. — Энн с трудом шевелила распухшими губами. — Мик…

— Это не Мик, моя дорогая.

Энн вздрогнула, услышав этот голос, но не смогла сдвинуться с места.

— Себ…астьян. — Она попыталась повернуться, чтобы увидеть его, в голове стучало от боли. Энн делала глотательные движения, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

— Этот идиот Тейлор так сильно избил тебя. — Энн почувствовала прикосновение пальцев к своей щеке и вздрогнула. Кузен ткнул в болезненное место у нее на лице, и Энн едва не задохнулась. — Больно, да? Какой ад тебе пришлось пережить, потому что ты отказала мне, потому что твоя мать не отдала тебя мне в жены. — У него были такие же изящные пальцы, как у Девона, но их прикосновения казались ужасными. Ему как будто доставляло удовольствие прикасаться к синякам и ссадинам у нее на лице.

— Я… Мне было пятнадцать лет, когда мы уехали, — прохрипела Энн. — Ты… ты меня напугал. — Неизвестно, что там применил Мик, чтобы отключить ее сознание, но Энн до сих пор плавала в каком-то тумане. Она напоминала ту девочку, которая беспомощно плакала, когда кузен заставил ее сесть к нему на колени и трогал так, что у нее бегали по телу мурашки. Девочку, которая замерла от ужаса, бросив в него ночной горшок и понимая, что он будет мстить. Энн испытала сейчас старое ощущение западни.

Это ощущение лишило ее сил. Оно парализовало Энн. Она помнила его с той минуты, когда впервые оказалась в борделе Мадам, но раньше никогда не равняла его с реакцией на знаки внимания со стороны Себастьяна. Неужели именно поэтому ей не хватало мужества сбежать от Мадам? Потому что над ней властвовали старые эмоции, которые она испытывала с Себастьяном?

Воспоминания, которые она так старательно запихивала в самые отдаленные уголки своего сознания, вдруг обрушились на нее с мощностью прорвавшейся плотины. Угрозы. Когда она была совсем маленькой, Себастьян угрожал ей. Он сломал ее любимую куклу, чтобы она позволила ему поцеловать ее. Он угрожал сломать другую игрушку, если она расскажет об этом. Когда умер отец и Себастьян взял бразды правления в доме в свои руки, он угрожал, что ударит ее мать, отправит ее куда-нибудь подальше, если Энн не позволит ему дотронуться до своей груди. Энн уступила тогда, чтобы защитить мать. Это случилось только один раз, но после этого он пришел к ней в спальню, взобрался на нее, и Энн почувствовала… как будто это она, позволяя прикасаться к себе, поощрила его на этот поступок. А потом мать увезла ее из этого дома.

— Что ты хочешь? — Энн постаралась придать своему голосу смелые нотки. Мик говорил, что Себастьян хотел сделать ее своей любовницей. Но если он связал ее так, значит, смирился с тем, что она никогда не позволит ему оказаться в ее постели. — Ты… ты собираешься изнасиловать меня?

Как будто на прогулке в парке Себастьян медленно обошел вокруг Энн. Видя его ботинки, Энн поворачивала голову, стараясь хоть что-то разглядеть. К ней понемногу возвращалась ясность ума, а глаза привыкли к темноте. Где она? Точно не у него дома. Неструганые доски на полу, осыпающаяся штукатурка на стенах и запах плесени. Похоже на заброшенный товарный склад, но в одном углу она увидела побитый молью матрац.

— Изнасиловать тебя? — Голос звучал хрипло и насмешливо, и Энн застыла от одного только звука его голоса, но потом, чтобы не затекло тело, начала извиваться на полу и вдруг почувствовала, как что-то воткнулось в большой палец. Щепка. Острый укол боли заставил ее задуматься… и подарил лучик надежды. Себастьян не мог видеть, что она делает там за спиной. Энн начала медленно тереть веревку, которой были связаны ее запястья, о расщепившуюся половую доску.

Ботинки Себастьяна приблизились к ее лицу, и она вынуждена была остановиться. Энн посмотрела вверх и встретилась с холодным взглядом голубых глаз кузена. За семь лет она впервые видела Себастьяна. Когда-то он был интересным, мускулистым мужчиной с золотистыми волосами, ярко-голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Но когда Энн открыла в нем монстра, кроме этого зверя она больше ничего в нем не замечала.

С годами монстр, похоже, стал выходить наружу. Мускулы превращались в жир, камзол туго натянулся на талии. Лоб был изрыт морщинами, глубокие складки залегли вокруг рта, подбородок оплыл.

Он нагнулся над ней с перекошенным от усмешки лицом.

— После того, сколько мужчин перебывало в твоей постели в борделе? Марч, может, и готов подбирать чьи-то объедки, но я — нет. Как тебе удается оставаться по-прежнему такой красивой, Энн, несмотря на то, что тебе пришлось пережить?

Он ненавидит ее. Он — тот самый человек, который загубил ей жизнь, и все же именно он ненавидит ее. Это… ненормально. Абсолютно ненормально.

Зачем он привез ее сюда и связал? Для какой цели, если она ему не нужна? Энн пыталась найти причину.

— Ты не хочешь меня, так отпусти. Ты больше никогда меня не увидишь.

— Прости, Энн, но я не могу этого сделать. — Себастьян развернулся и направился к выходу.

— Что ты делаешь? Отпусти меня!

Но он взял свечу, и его шаги удалялись по скрипучим половицам. Энн попыталась повернуться, чтобы увидеть его. Неужели он хочет обречь ее на медленную голодную смерть?

— Себастьян! Это сумасшествие. Я не сделала тебе ничего плохого.

— Ничего? Да ты заставила меня пройти сквозь ад, Энн Беддингтон. Или мне следует называть тебя Энни Блэк, как тебя звали в том мерзком борделе? Энни. — Кузен вздрогнул от отвращения. — Чтобы найти тебя, мне пришлось пройти через многое, прочесывая эти отвратительные трущобы. Из-за тебя мне пришлось вести переговоры с развратной Мадам. Из-за тебя, маленькая шлюха, я испоганил свои руки. Так зачем мне отпускать тебя сейчас, когда я так близок к тому, чтобы получить именно то, что я хочу?

Боже мой, он признался ей, что собирался выкупить ее у Мадам. Но если ради нее он убил Мадам, почему оставляет ее вот так сейчас? Неужели не существует никаких слов, с которыми можно обратиться к абсолютно сумасшедшему человеку?