Читать книгу "Коль с Фаустом тебе не повезло [= Если с Фаустом вам не повезло ] - Роджер Желязны"

Он щелкнул пальцами прямо перед носом у изумленноготрактирщика, даже не взяв на себя труд оплатить поданный счет, и растаял ввоздухе, как будто его и не было. Пусть этот суеверный болван предъявляетпретензии Фаусту, выдуманному Марло, или чертям из преисподней, – у Аззинайдутся дела поважнее! Он отправился в Горние Страны, в те края, где начиналисьвладения небесных духов. Демоны редко посещают эти места, но у Аззи было о чемпоговорить с одной своей старой знакомой, бывшей ведьмой, с некоторых порставшей ревностной служительницей Добра.

Глава 2

– Нам не следовало здесь встречаться, – сказалаИлит, оглядываясь кругом. Однако тревога ее была напрасной – коктейль-бар«И-нашим-и-вашим» был идеальным местом для рандеву. Здесь, за стенами древнегоВавилона, возле храма Ваала,[60] собирались создания Света иТьмы – обменяться информацией, обсудить последние новости или просто поболтать.Особенно важной, конечно, считалась работа по перевербовке агентов; нужносказать, что в своей извечной борьбе обе великие силы не брезговали никакимиприемами. Духи, принадлежащие к враждующим лагерям, вели друг с другом долгиебеседы за стаканом коктейля, жарко спорили, расставляли хитроумные ловушки,плели сети интриг, выгодно продавали информацию и распускали заведомо ложныеслухи в надежде одурачить противника, подкупали и шантажировали друг друга –всех дел и не перечислишь.

Вавилон, столица могучего государства, утопал в роскоши. Вто время он переживал пору расцвета; хетты пока не тревожили его жителей, а обАлександре Македонском[61] не ведали даже самые дальновидные изпрорицателей. Это был прелестнейший из уголков земли, чудо из чудес; людисъезжались со всех концов света, чтобы полюбоваться его сказочными диковинами.На улицах и торговых площадях слышалась арабская речь вперемешку сдревнесемитскими и древнеиндийскими наречиями. Финикийцы, евреи, арабы, персы,индусы, египтяне и бедуины дружески болтали, сидя в кофейнях и потягивая знаменитыйкофе по-вавилонски (ибо в Вавилоне был известен особый секрет приготовленияэтого напитка: перегретый пар пропускался через ароматный напиток с помощьюогромных воздуходувных мехов, которые качали чернокожие нубийцы или эфиопы – импринадлежала монополия на торговлю кофе). Город этот был одним из крупнейших вмире центров просвещения – но и развлечения тоже. Здесь устраивалисьвеликолепные музыкальные ревю; в зверинце, где львы мирно бродили рядом сягнятами, словно в раю, содержались редкие животные, привезенныепутешественниками из дальних стран. Но главным украшением Вавилона были висячиесады Семирамиды. Подобно застывшему водопаду, вьющиеся стебли спускались сверхних этажей каменных зданий. Что бы ни говорили впоследствии о Вавилонезавистливые афиняне, молва об этом городе облетела весь свет, и многиевосхищались его богатством и пышным великолепием его празднеств. Вавилон былистинным царем пиров; только здесь вы могли отведать шиш-кебаб, а вкусвавилонских булочек с изюмом помнили далеко за пределами Ашмара.

– Не волнуйся, ничего страшного в этом нет, –успокоил Аззи свою бывшую подружку. – Мы теперь находимся во враждебныхлагерях – значит, никакой интрижки меж нами быть не может; никому даже в головуне придет распускать о нас гадкие сплетни.

Илит подарила Аззи нежный взгляд, однако тревога не покинулаее. Аззи был весьма привлекательным существом – для демона, разумеется:огненно-рыжие волосы аккуратно подстрижены, тонкий длинный нос кажется чудомкрасоты по сравнению со свиными рылами других чертей, чувственные губы красивоизгибаются в улыбке. В прежние времена эти губы слишком часто целовали ее,чтобы она могла смотреть на них совершенно бесстрастно. Возможно, она еще несовсем разлюбила его… Но она пришла на это свидание отнюдь не затем, чтобыпозволить ему пробудить в себе давно умолкнувшие чувства. Сопротивляясь этомудемону, она спасала свою душу и закаляла свой характер; к тому же, встреча сАззи давала ей в полной мере почувствовать терзания любви – той пылкой любви,которую она не так давно перенесла на ангела Гавриила. О нет, она отнюдь нераскаивалась в сделанном ею выборе, и Гавриила было не в чем упрекнуть. Гавриилбыл добр и служил добру, и это было хорошо. Но бывали у нее, и все чаще, ночныеодинокие часы невыносимого томления. Острая тоска стальным обручем сжимала ейгрудь; вряд ли она сама смогла бы объяснить ее причину и разобраться в своихчувствах. Будучи бессмертной, она особенно остро ощущала терпкий вкус печали;не в силах прогнать печаль, Илит надеялась, что когда-нибудь ее тоска пройдетсама собою.

«Оставь эти глупые мысли, девочка», – мысленнообратилась она к самой себе, а вслух для Аззи прибавила:

– Что новенького?

– Да так, существую помаленьку, – ответил Аззи,пожав плечами (этот жест он продумал особенно тщательно). – Занимаюсь всетеми же старыми штучками – надувательством и двурушничеством. Ты сама знаешь,какова жизнь демона.

– И многих ли тебе удалось перехитрить? – спросилаИлит.

– Мне? Никого, – улыбнулся Аззи. – С тех поркак Силы Предопределения с присущей им мудростью решили не обременять меняновым заданием в нынешней Тысячелетней Войне, я предоставлен самому себе. Аобжуливать самого себя очень скучно – еще скучнее, чем играть с самим собой вкарты на щелчки…

– Я слышала, что Мефистофель весьма опытный и искушенныйв интригах демон, – заметила Илит. – Вне всякого сомнения, онсослужит вашему племени хорошую службу.

– Возможно. Особенно если учесть, как ловко онпользуется каждым удобным случаем, чтобы в полной мере проявить свою хитрость иковарство.

– Ничего другого от него нельзя ожидать. Он же демон, вконце концов.

– Я знаю. И не имею ничего против хитрости, коварства,мошенничества, вероломства и тому подобных вещей. Но я сам игрок и не люблютех, кто играет нечестно. Открытое нарушение правил ведения войны – это ужслишком.

– Нечестная игра? Открытое нарушение правил? –словно эхо повторила Илит. – Ну, нет. О нем говорят, что он порядочныйдемон.

– Возможно, я ошибаюсь, – с наигранной кротостьюответил Аззи, – и никакого нарушения на самом деле не было.

Илит резко выпрямилась в своем кресле:

– В чем же ты ошибаешься?