Читать книгу "Горячий след - Олег Верещагин"

— Ты тоже пойдёшь? — спросил Олег, отдавая бинокль лежащему рядом Станацу и переворачиваясь на бок. Светка молча кивнула. Потом спросила:

— А что ты будешь делать потом?

— Мне надо будет найти Марата, — Олег закинул руки под голову, ложась на спину. — А потом — наших… И обратно.

— Марат, наверное, в Сантокаде, — девчонка села, скрестив ноги, оттянула тонкими пальцами затвор автомата. Щёлкнула. Вздохнула. — Мы тоже пойдём в Сантокад… Драгило и Манче уже тоже там, должно быть…

— Зачем тебе это? — тихо спросил Олег. — Потому что ты и Станац…

— Разве этого мало? — спросила девчонка.

— Тебе же всего тринадцать…

— Тебе ненамного больше.

Олег достал револьвер и принялся проверять его. Станац, наблюдавший за этим, одобрительно сказал:

— Добра зброя… Узми ще палер, — он похлопал по стволу своего автомата.

— Нет, — Олег покачал головой. — Незнакомая модель, боюсь, подведёт… У меня гранаты есть… Ну-ка, покажи ещё раз, где они держат пленных?..

…Ночь пришла рокочущая и светлая от пожаров. Пожары были вокруг, невидимые при дневном свете, они охватывали всё побережье. Огни плыли в небе — над Сантокадом шёл бесконечный бой дирижаблей. Дирижабли сражались и над горами.

Олег поправил за плечами переделанную перевязь палаша, заткнул револьвер спереди за пояс. Бойцы Станаца деловито разбивались на группы по три человека: один с ручным пулемётом, другой — с автоматом и кучей ручных гранат, третий — со снайперской винтовкой.

— Обок меня, — Станац сунул в рот длинную щепку. Олег кивнул, вставая рядом. Достал револьвер. Станац пожевал щепку, выплюнул её. Стеклянным взглядом несколько секунд смотрел на огни — и, подняв руку, махнул вперёд…

…Скорее всего, баргайцы не ожидали, что враг войдёт в только что отбитый город с тыла. Во всяком случае, никакого боевого охранения не было ни на окраине, ни на окраинных улочках. Отряда пробирался между витых клубков колючей проволоки, полузасыпанных окопов, разбитых укрытий из мешков с песком, подбитой техники… Неслышными тенями разбегались в развалины собаки.

Олег несколько раз наступал на трупы. Он понимал, что это трупы — и не испытывал ничего. Никаких эмоций. Впереди была цель. Может быть, мальчишки были ещё живы. Эти, вокруг — мертвы. Им уже ничего не могло помочь.

Первый раз баргайцев встретили в каких-то двух кварталах от башни с флагом. Проскочили несколько легковых машин с установленными пушками-безоткатками — и всё. Но уже через сотню шагов впереди послышались выстрелы и крики.

Отряд остановился. Станац легкой побежкой пошёл вперёд, и Олег, подумав секунду, последовал за ним.

Передовая тройка распласталась по стенам у поворота в другую улицу. Её старший повернулся к Станацу и что-то быстро сказал. А Олег, присев на корточки, выглянул из-за угла.

Наискось стояла машина. Поставленный в ней прожектор широким лучом освещал стену дома — щербатые окна, пролом у земли… Полдюжины баргайцев, переговариваясь, вытаскивали из пролома людей.

Нет, не людей — уррвов. Женщину в разорванном платье… ещё одну… детей — мальчика младше Олега, ещё мальчика, совсем маленького, двух девочек лет по 10–12… Олег думал о них именно как о женщинах и детях, не как о нелюдских существах… Женщины обхватили детей. Старший мальчик, сжав кулаки, стоял перед ними, оскалив зубы. Один из баргайцев кинул что-то в пролом — там ухнуло, полыхнуло алым, затрещало. Уррвы закричали — скорее, завыли, страшно и жалобно, одна из женщин рванулась к проёму, и другой баргаец ударил её — без размаха — по шее саблей. Она шарахнулась в сторону, ударилась в стену, но устояла на ногах и побежала, запрокинув голову — кровь выбрызгивала по сторонам. Мальчишка бросился на баргайцев — ему несколько раз выстрелили в грудь, и он упал под стену. Прозвучали ещё выстрелы — стреляли в одну из девочек, бросившуюся за раненой женщиной. Девочка упала с криком и поползла; женщина повернулась, зажимая ладонями разрубленную шею, пошла обратно и рухнула рядом с девочкой. Они обнялись и замерли…

— Грррр… — услышал Олег рядом. А следующее, что он понял — мимо него тенями мчатся хрипло рычащие тени, и Станац кричит:

— Хха-ай, йих майком … — и дальше ещё что-то полузнакомое, свирепое.

Всё кончилось мгновенно. В свете прожектора Олег увидел, как кто-то запрыгнул на спину водителю машины и перерезал ему горло. Один из баргайцев стоял, прижавшись к стене, поднял руки к лицу — и Станац вспорол ему живот, потом — перерубил шею.

Уцелевшие женщина, мальчик и девочка жались к стене. Кто-то из девчонок подошёл к ним, начал что-то говорить. Ещё кто-то нагибался над убитыми уррвами. Баргайцы лежали мёртвые. Кровь растекалась в свете прожектора.

Подошёл Станац, вытирая лезвие кинжала о рукав куртки. Ноздри его раздувались.

— Брзо, — сказал он, кивая в сторону башни. И повысил голос: — Слом!

— Сло-о-м!!! — отозвались вокруг…

…Олег не помнил своего страха — кажется, он и не боялся. Они перебежали, уже не скрываясь, через небольшую площадь. Машины около освещённого входа. Изумлённо поднимающийся из-за мешков с песком солдат. Ещё один — в дверях, пытается достать висящий за спиной автомат. Взрыв гранаты. Ещё взрыв. Снова взрыв. Какой-то силой Олега вносит внутрь, в освещённый вестибюль. Из-за колонн стреляют, тело катится по широкой лестнице. Лопается лампа. Взрыв. Кто-то падает сбоку. Оглушительные очереди. Взрыв. Рукопашная — у входа в боковой коридор. Взрыв. Взрыв… Очереди…

Мальчишка «на автопилоте» свернул влево — вот она, дверь, про которую говорил Станац. Баргаец пытается её закрыть. Оглядывается. Карие глаза. Рот приоткрывается… Рука скользит по ручке.

Выстрел.

Перескочить через рухнувшее тело.

Лестница вниз. По ней поднимается второй баргаец — вскидывая автомат. Как они все медленно движутся… Револьвер Олег держал неудобно, у бедра. Из такой позиции попасть мог бы разве что киношный ковбой. Или реальный спецназовец. Олег не был ни тем, ни другим, но зато его «гном» был заряжен дробью. Через раз. Первому досталась пуля…

С близкого расстояния весь заряд кучным снопом попал баргайцу в пах.

Уронив автомат, тот молча согнулся пополам, подался назад и покатился вниз по ступенькам.

Уже прыгая, Олег подхватил оружие, сунул револьвер в кобуру. На верхних этажах слышалась густая пальба и истошные крики на разных языках, мешавшиеся в какой-то невнятный вой. Временами со звуком выбиваемого пыльного мешка разрывались гранаты. Но всё это очень мало интересовало мальчишку. Его беспокоило лишь, что он остался один и может не справиться.

Подстреленный баргаец лежал внизу лестницы, на боку, перебирая ногами. Стонал — громко, надрывно — но не поднимался. Вообще-то — по правилам войны — его следовало пристрелить. Но стрелять в лежачего Олег не мог. Может быть, ему ещё предстояло научиться, но пока — не мог.