Читать книгу "Перемена мест - Лев Гурский"

Я оглядел свою публику. Выражение лица птички, как и прежде, было непроницаемым. Американский Макдональд чуть заметно зевнул.

– О'кей, – сказал он. – Но где есть триллер?

– Уже скоро, – обнадежил я. – Итак, у руководителя этой «ЛИПЫ»… назовем его, для простоты, Авдеем Витальевичем… имеется вроде бы только один счастливый выход из положения. В нужный срок собрать чемоданчик – и адью. Здравствуй-здравствуй, Швейцарский банк плюс тридцать три удовольствия! Прощайте, родимые вкладчики и вы тоже, товарищ прокурор! Но для нашего Авдея Витальевича это слишком скучно. Конечно, он держит себе в уме такой план, на всякий пожарный. Но просто взять и убежать – обидно. Превратиться из королевы бала опять в никому не известную замарашку – даже при больших деньгах! – Золушке страсть как неохота. А охота ей и на родине остаться, и денежки не потерять, и могущества былого не лишиться. Какой вывод отсюда следует? Золушка обязана стать королевой еще до того, как часы пробьют полночь и обман раскроется. Интересно, да?

Макдональд перестал зевать. Птичка рассматривала меня, не мигая.

– Дальше будет еще интереснее, – заверил я. – Однако скоро только сказка сказывается. Чтобы Авдею, допустим, Витальевичу законным путем попасть в президенты, требуется много денег, много времени и нет никакой гарантии, что и деньги, и время не будут потрачены впустую: наш избиратель, мистер Макдональд, – это не то, что ваш. Наш непредсказуем. Если встанет утром не с той ноги, проголосует за черта лысого. Или за ангела волосатого, кто первый под руку попадется. Да и времени нет ждать выборов. Они, видите ли, по закону только через полтора года, а полночь близится, а Золушка нервничает, а Германа все нет… А что есть? Есть фантазия, есть полная неразборчивость в средствах и есть деньги. Деньги плюс фантазия плюс криминал могут сделать больше, чем просто фантазия плюс криминал. Возможности несравнимо другие. – Я широко развел руками, изображая широту возможностей. Так рыбак демонстрирует протяженность пойманной рыбы.

Американец уже следил за моими движениями с явным любопытством. Птичка безмолвствовала.

– Мог ли наш Авдей Витальевич баллотироваться в Думу? Обычным, так сказать, путем? – задал я самому себе вопрос и тут же ответил: – Мог бы. И с его деньгами победил бы в каком-нибудь территориальном округе. И стал бы рядовым депутатом, одним из четырех сотен. Перспективно? Для кого-нибудь, возможно, да, но вот Виталия Авде… то есть, конечно, Авдея Витальевича, директора компания «ЛИПА», этот путь не устраивал. Думе надлежало поработать пока без него, наделать глупостей и возжелать новых людей. Поэтому наш Авдей, допустим, Витальевич начал с того, что сел в тюрьму. Нет, не за марсианские акции, а за какую-то ерунду: хранение гранаты. Одновременно с этим начался рекламный прессинг по всему полю. До полуночи было еще далеко, вкладчики горой стали за «ЛИПУ», прессе и ТВ приплатили. О добродетелях этой «БЕРЕЗЫ» стали трубить до небес, обработка шла очень капитальная. Я уж не знаю, скольким отставным ватерполистам вручили памятные акваланги, сколько конкурсов двойников и бальных танцев профинансировали, скольким придурочным ворокиным швырнули в зубы подачку на какую-нибудь немыслимую фигню. Полагаю, что не так уж много прижимистый арестант N 1 вложил в это дело: шуму было поднято больше. А шум – всегда был и есть главная движущая сила любой предвыборной кампании. Кстати, вы не помните, как вдруг в Щелкове уже после первого года работы Думы образовалось вакантное место? И я не помнил, а потом навел справки. Депутат Сиротинин скоропостижно скончался. Поскользнулся, упал, потерял сознание… Рядовой случай для пешехода. Граждане, при гололеде эта сторона улицы наиболее опасна! Никаких подозрений, только ма-а-аленький нюанс, который лично я открыл дли себя лишь сегодня утром. Заказы в типографию на печатание предвыборных плакатов директора нашей «СОСНЫ» поступили буквально на следующий день после несчастного случая. Вечером депутат поскользнулся, а утром уже завертелись типографские машины. Похвальная оперативность, не так ли, Жанна Сергеевна?

– Зачем ты нам все это рассказываешь? – подала голос Жанна Сергеевна – Зачем столько подробностей? Разве мы и раньше не знали, что они жулики?

– Жулики – это вы мягко сказали, – не согласился я. – Тут штука покруче Уотергейта.

– Йес, Уотергейт… – закивал Макдональд. – Рашен Уотергейт. Интерьесно.

– То ли еще впереди, – пообещал я. – Пальчики оближете, господин писатель. Триллер чистой воды, ничего и придумывать не надо.

– Ты, Яков, остановился на том, как депутат Сиротинин поскользнулся, – вполголоса заметила птичка. Я обратил внимание, что сердечное Яшенька из ее уст как-то очень быстро испарилось. Ну вот…

– Итак, депутат поскользнулся, – продолжил я бойко, – и нашего директора «СОСНЫ» должны были избрать на его место. Громко, с помпой, со всероссийским скандалом… Но это еще отнюдь не значило, что коллеги-депутаты немедленно начнут двигать народного героя на руководящий пост в Думе. Экспромт надлежало тщательно организовать. Для этой цели опять понадобились… – Я пощелкал пальцами.

– Компенсейшн, – догадался Макдональд – Деньги.

– Верно, – кивнул я. – Но тут была небольшая загвоздочка. Голоса далеко не всех депутатов, оказывается, можно купить за деньги. Думаю, с теми, кто хотел брать и брал, была заранее проведена определенная работа. Однако оставались еще и те, кто не брал, и их несговорчивость могла все испортить. Таких неуступчивых набралось около ста человек… – Я сделал паузу, а затем произнес, обращаясь уже непосредственно к птичке: – Как только я понял, что буквы на дискете означают сокращенные фамилии, у меня сразу зародились некоторые сомнения. По всем признакам выходило, что этот список взяточников, доппельфердинеров… к тому же депутаты, означенные в списке, громче всех драли глотки за нашего кандидата и за возглавляемую им компанию. И все же это было больше похоже на массовый психоз, чем на поведение мздоимцев. У меня никак в голове не могло уложиться, как Яворский, Луговой, отец Борис и другие, до недавних пор честные и здравомыслящие депутаты, могли превратиться в вульгарных крикунов. Да что там Яворский! Писатель-депутат Крымов из Консервативной партии, никогда мною особенно не любимый, не был похож на ренегата. Даже откровенно неприятный мне Полуэктов – и тот, при всей своей дремучести и при всем хамстве, все-таки слабо подходил на роль подкупленного перевертыша. Что-то не складывалось тут, была тут некая пугающая странность…

Я прервал свой рассказ и посмотрел на слушателей. Выражение лица птички мне отчего-то не очень понравилось. Что-то она уже прикидывала, эта маленькая женщина с огромными глазами.

– Я могу продолжать? – поинтересовался я у птички. – Музыку вы заказали сами, извольте теперь слушать…

– Я слушаю, – кротко сказала Жанна Сергеевна. – По-моему, я тебя не перебивала. Рассказывай дальше, раз уж начал. Только, если можно, покороче.

– Как получится, – ответил я. – Я, видите ли, волнуюсь и не могу слишком коротко. Боюсь что-то опустить важное… Ладно, двигаемся дальше. – Я помассировал виски и продолжил: – Не буду притворяться, что я сразу все понял. Некоторое время я вообще упорно двигался вслепую и в том направлении, по которому меня продвигали разные хитрые и умные люди. К тому же слово, часть из которого я услышал в «Олимпийце» от одного умирающего деятеля, направило сначала мои поиски не туда. Слово доппельдинст очень хорошо укладывалось в схему некоего плана целенаправленного подкупа депутатов. Поэтому я не обратил внимания на другое слово, которое и было ключом к разгадке. Доппельгангер, конечно. Двойник. Конкурсы двойников, как я понял гораздо позже, были не просто частью рекламной компании нашего АО «БЕРЕЗА-ОСИНА-ИВА». По всей России искали не только людей, похожих на Сталина, Брежнева, Гитлера или Николая II, но и попутно тех, кого трудно было отличить от тех же Яворского, Полуэктова, Карасева и других… Наверняка всякий раз отбирали одного из многих кандидатов – самого похожего и самого жадного. Такого, для кого бы деньги перевесили страх разоблачения… Впрочем, подозреваю, что денег было ОЧЕНЬ много, а угроза разоблачения – не так уж велика. ОДИН депутат-самозванец мог бы, допустим, и трястись в страхе, но если уж самозванцев СОТНЯ… они всегда могут подыгрывать друг другу. Конечно, были накладки. Конечно, кое-что замечали журналисты. Но для одних парламентских корреспондентов Дума была чистым цирком и любую странную нелепицу они сами охотно превращали в анекдот. Других журналистов эта компания купила – как она покупала время в эфире для показа картинки с деревцем под гитарный перебор.