Читать книгу "Две горсти песка. Мату-Гросу - Антони Смит"

продолжают мучить индейцев и сейчас.

Братья Вилас-Боас полагают, что все те племена, с которыми пока еще не удалось установить контакт, пострадают, когда из-за победного шествия прогресса они окажутся окруженными со всех сторон. Если им удастся уцелеть, они все равно окажутся в невыносимо тяжелом положении, столь отличном от привычного им жизненного уклада, что потеряют чувство ориентировки. По всей вероятности, они погибнут. Таким же образом исчезли уже бесчисленные племена, однако в этом нельзя винить только жалкого пионера, который служит лишь пешкой в руках обстоятельств. Даже если допустить, что он не выстрелит первым и что во время контакта он не будет носителем такой болезни, как оспа, все равно один факт его присутствия может стать — с медицинской точки зрения — губительным для индейцев. Аналогично этому его пребывание в цитадели индейцев может стать губительным для их образа жизни, для связывающих их уз культуры, законов и обычаев, которые дают им смысл существования. Ведя просто свой образ жизни, даже не навязывая его другим, этот пионер может уничтожить тысячи индейцев и не сумеет ничем им помочь. Если же он относится к индейцам воинственно, антагонистически или даже подозрительно, их уничтожение может произойти еще быстрее. Подобная история слишком часто повторялась в прошлом.

Примечательно, что в Бразилии все еще существует много индийских племен, которые, по всей вероятности, столь же далеки от белого человека, как далеки были, скажем, ирокезы во времена колонизации Вирджинии. Конечно, первым здесь помогали джунгли, а также то обстоятельство, что Бразилия меньше стремилась в глубь страны, и тем не менее кажется невероятным существование здесь племен, которые не разговаривали ни с одним пришельцем даже спустя четыреста семьдесят лет после их высадки на берегах Южной Атлантики. Все они могли знать о вторжении, могли слышать рассказы о нем, наблюдать самолеты, но все слышанное и виденное ими не заставило их перестать скрываться. Братья Вилас-Боас, ставшие теперь общепризнанными специалистами по контакту с новыми племенами, полагают, что они могут создать хорошие условия любым вновь прибывшим индейцам. Они могут разместить их в Парке, сделать им как можно скорее прививки, предохранить от ненужных и неблагоприятных контактов и попытаться ослабить неизбежное потрясение от контакта с цивилизацией.

Даже когда в подобных случаях все складывается хорошо, проблема последующего контроля ничуть не упрощается. Многие годы индейцы тшикао преследовали миролюбивых гончаров племени ваура. Когда оба племени поселились в Парке, тшикао во многом утратили свое главное оборонительное оружие, а именно недоверие к другим. Рассказывают, что однажды ночью индейцы ваура прокрались в деревню тшикао и выпустили стрелы в их хижины как раз на той высоте, на которой мужчины спят в своих гамаках. (Женщины спят в несколько ниже подвешенных гамаках.) Эта месть, наряду с другими причинами, сильно опустошила племя тшикао, и, когда в 1967 году всех индейцев этого племени окончательно поселили вместе в Парке, их оставалось всего пятьдесят семь. Через год их стало лишь пятьдесят три. Как и в случае уменьшающейся численности какой-либо редкой разновидности животных, требуется какое-то минимальное количество людей для того, чтобы данная группа выжила. Когда же ее численность опустится ниже некоторого уровня, это обязательно приведет к ее исчезновению.

Несмотря на все подобные трудности, Парк, несомненно, представляет собой убежище. Он занимает всего лишь одну четырехсотую часть территории Бразилии, и эта небольшая частичка заслуживает всей помощи, которую она может получить. Полагают, что под контролем Парка находятся только 1700 индейцев — совсем ничтожная доля первоначального индейского населения Бразилии, но условия существования, по крайней мере, хоть отчасти напоминают их прежнюю жизнь. По крайней мере, есть хоть какое-то жизненное пространство для племен мехинаку, тшикао, суя, тшукуррамае, ваура, камаюра, трумаи, куикуру, кайяби и калапало. Возможно, к ним присоединятся другие племена, например крен-акороре, а также те, у которых пока еще нет даже названия и местонахождение которых неизвестно. Убежище не может быть постоянным. Вероятно, оно только должно казаться постоянным, чтобы растерянность перед лицом перемен не была для индейцев столь ужасной и смертоносной. Парк — не антропологический музей, существующий для удовлетворения любопытства и для развлечения тех, кто находится за его оградой. Он не представляет собой попытки перевести часы истории назад или воплотить некоторые мечтания Руссо. Фактически это труднейший подвиг, осуществляемый в интересах индейцев. Это достижение тем примечательнее, что оно представляет собой дело рук главным образом двух легендарных братьев Вилас-Боас. Поэтому ничуть не удивительна та решимость, с которой они стремятся охранять то, что смогли сделать для индейцев.

В Парке нет индейцев племени шаванте. Вследствие этого невозможно провести прямое сравнение между тем печальным поселением на реке Ареойеш и индейскими общинами в Парке. Тем не менее налицо поразительное различие между одетыми в лохмотья беднягами из того селения и, например, увиденными нами борцами из племени калапало. Парк помогает им сохранить силы и энергию. Кроме того, существует еще община и третьего типа. К западу от Барра-ду-Гарсас, примерно в 150 километрах по дороге, которая, извиваясь, доползает до Суиаба (столицы штата), находится Сан-Маркос. Это миссионерское заведение, которое принадлежит монахам-салезианцам и управляется ими. Его значение заключается в том, что там нашли приют более половины уцелевших индейцев племени шаванте. В миссии Сан-Маркос находятся более восьмисот индейцев этого племени из оставшихся в живых полутора тысяч.

Часть ученых нашей экспедиции впервые встретилась с группой индейцев из Сан-Маркоса на дороге к северу от Шавантины. Их прически и широкие лица свидетельствовали о том, что они из племени шаванте, но их поведение казалось необычным. Вместо того чтобы подойти посмотреть на нас, потрогать, пощупать и взять что-нибудь, как было в обычае индейцев этого племени, они продолжали заниматься своим делом. Их занятие состояло в том, что они ели мясо, расположившись вокруг костра, но это не был костер индейцев шаванте. Те обычно кладут на землю четыре бревна в форме креста и сдвигают их внутрь по мере сгорания. Этот же придорожный костер был обычного вида, яркий, горячий и приятно беспорядочный. По другую сторону дороги стоял грузовик, по-видимому принадлежавший им, но это обстоятельство опять-таки не укладывалось в обычную схему. Неожиданно появился мужчина, у которого поверх рубашки и брюк был надет халат, несомненно водитель грузовика.

Действительно, это был водитель, но помимо того он еще был и директором миссии Сан-Маркос, итальянцем по происхождению. Индейцы находились с ним на прогулке с целью найти материал для изготовления луков, а они знали подходящее место, так как раньше жили в этом районе. Нас это заинтересовало, поскольку мы часто обсуждали вопрос о том, куда же девались