Читать книгу "Трипофобия - Максим Яшин"

наших. И мы бы лишились фактора внезапности.

- Ну, тоже верно, – Горан раздосадовано сплюнул на пол, – не нравится мне все это просто. Лучше бы договорились.

- Хорош панику разводить! – Рита швырнула фотоальбом в байкера, – и так нервы на пределе, еще ты тут!

- Так серьезно, мы ж вроде хотели у них по хорошему выменять!

- Тебе же уже объяснили, что они в курсе про наш налет на поликлинику. Так что разговаривать бы они с нами не стали. Кроме того, они чуть не замочили Босса. Он как услышал описание их главного, так сразу с цепи сорвался, узнал, что это он, – Рита облизнулась, бешено глядя на байкера, – и я с ним согласна! Знаешь же правила: любой, кто поднимет на нас руку, заслуживает самой жестокой расплаты!

- Да, пожалуй, ты права. Проучить этих даунов, конечно, стоит, – Горан отошел от окна, переключив внимание на свой обрез двустволки, – просто нехорошее у меня предчувствие.

- Перестань, реал тошно уже! Ну что может пойти не так? Все же продумали по десять раз.

- Ладно, – Горан прошелся по комнате взад-вперед, – если помрешь раньше меня, застолби в аду котел покруче!

- Да пошел ты на хер! – Рита, проматерившись, встала и направилась в коридор к Мецгеру. В ответ Горан лишь ехидно вполголоса рассмеялся.

***

Мамули, покуривая сигарету, наблюдал за мелькающими фигурами в окнах второго этажа, облокотившись на пулемет. Босс, осторожно выглядывая из-за броневика, заострил свое внимание на большом дереве, растущем справа около забора. Ему казалось, что обильно разросшаяся крона иногда шевелится, несмотря на отсутствие ветра.

- Мамули – негромко позвал он, – по-моему, десять минут уже прошли.

- А, что? – встрепенулся Мамули, отвлекаясь от своих мыслей.

- Я, говорю, стреляй! – Босс указал рукой в сторону раскидистого дуба, – вон туда, в дерево. Отработай посередине кроны. Как-то подозрительно там ветки шевелятся.

- Вас понял! – радостно ответил тот.

Мамули сделал последнюю сильную затяжку и бросил бычок на асфальт. Затем он снял пулемет с предохранителя и, зарядив ленту и прокричав нечто нецензурное, выпустил длинную очередь прямо кроне дерева. В воздух взмыли щепки и листья, вниз посыпались срезанные пулями ветки, а через мгновение на землю упало изуродованное и окровавленное тело Сергея.

Руслан и люди, занявшие позицию на втором этаже, вжались в пол, услышав грохот пулемета. Несмотря на оглушительную стрельбу, свозь нее доносились матерные крики товарищей. Снизу раздались крики, вопли и плач женщин и детей. Руслан первым поднялся и, увидев, куда ведет огонь Мамули, приказал всем стрелять. Не теряя времени, он разбил стекло локтем и принялся палить из пистолета. Пули со свистом врезались в металл, высекая искры, отчего Мамули вжал голову в плечи и попытался перевести огонь на дом. Тут Анатолий, долго прицеливавшийся из своей винтовки, наконец, выстрелил. Пуля попала Мамули в предплечье, его кровь брызнула на броню. Тот завизжал и, закрывая рану рукой, скрылся в недрах броневика.

- Саркис! – трясущимися руками Руслан с трудом нашел рацию, – мы уделали стрелка! Давайте!

- Принял! – взволнованно крикнул Саркис и обратился к Владимиру, – Вова, вперед! Подорвем эту срань!

Тот, кивнув, принялся быстро карабкаться наверх, порой перемахивая через ступеньки. Саркис лез следом, не отставая. Оказавшись на крыше, Владимир, чье сердце бешено колотилось, побежал к противоположному ее краю, попутно вынимая из кармана гранату. У Саркиса руки от волнения не слушались. С трудом он сумел вскарабкаться на крышу и последовал за товарищем.

Внезапно голова Владимира взорвалась кровавым фонтаном и тело мешком повалилось на шифер. Саркис с удивлением и ужасом, пытаясь осознать произошедшее и смотря на распластавшееся тело друга с развороченным куском черепа, начал лихорадочно стирать кровь, забрызгавшую его лицо. Через секунду до него дошло, что Владимир погиб от пули. Он выхватил пистолет, лихорадочно высматривая стрелка, как вдруг послышался свист, и его грудь пронзила острейшая боль, наполняющая все тело. Все мышцы моментально свела судорога, ноги перестали его слушаться, и Саркис, чье сознание начало проваливаться в забытье, повалившись на кровлю, кубарем покатился с уклона крыши и упал вниз.

***

Максим вместе с Лидией, до того занимавшиеся отвлечением существ от места боестолкновения, подогнали грузовик к многоэтажкам, располагавшимся неподалеку от коттеджа Виолетты. Оставив транспорт внизу, они по пожарной лестнице забрались на крышу, где снайпер занял удобную позицию для наблюдения и обстрела. Лидия же, стоя в стороне, следила за тылами, дабы существа не подкрались к ним незаметно. Винтовка снайпера, оснащенная ПБС, издавала приглушенные хлопки, которые быстро рассеивались и не могли быть услышаны на дальнем расстоянии. Наблюдая в оптический прицел как очередной маленький силуэт камнем упал с крыши, Максим какое-то время выжидал, готовясь к появлению новых противников. Но ничего, кроме двух неподвижных фигур, он больше не видел.

- Босс, снял двоих на крыше, – доложил он в гарнитуру, – продолжаю наблюдение.

- Принял! – сухо ответил Босс.

Максим обернулся, глянув на Лидию, прикрывающую его со спины, которая так же вопросительно глядела на снайпера. Показав ей большой палец и, получив утвердительный кивок, он вернулся к наблюдению за домом.

***

Руслан с волнением и надеждой глядел на броневик, ожидая взрыва, который все не происходил. Трясущейся рукой он поднес ко рту рацию и дрожащим голосом принялся вызывать. Однако в ответ ему была лишь тишина.

***

Тем временем Сергей, перебинтовав руку Мамули, зло крикнул: «Ну, сейчас я вам устрою!», высунулся из люка и, схватив пулемет, принялся стрелять короткими очередями по окнам второго этажа. Никита поднялся во весь рост и успел сделать пару выстрелов, прежде чем крупнокалиберные пули разорвали в клочья его нижнюю челюсть и шею. Кровь обильным потоком принялась исторгаться из повалившегося на пол обезглавленного тела молодого парня. Виталий, увидев это, с воплем, бросив оружие, кинулся бежать к лестнице, ведущей на первый этаж. Руслан попытался было остановить его, но был вынужден припасть к земле, уклоняясь от свищущих над головой пуль. Пули выбивали щепки из стен и потолка, проделывая огромные дыры.

Грохот пулемета заглушал вопли, доносящиеся снизу. Нина пыталась успокоить визжащих и плачущих детей, прижимая их к себе и закрывая им уши, руки ее сильно трясись, а сама она постоянно лихорадочно выкрикивала: «Господи, Господи!». Светлана и Екатерина пытались ей помочь, однако сами постоянно