Читать книгу "Я есть Жрец! - Денис Старый"

изобрести стекло, но что-то я не помню из археологии древних цивилизаций, что стеклянные предметы были массовыми. В любом случае нужно попробовать. Песок найдем. Его здесь много. Сода? Пищевой два пакета есть. Подойдет ли она, и как варить стекло я лишь смутно, но догадываюсь. Будет время, сподоблюсь на эксперимент. Содой так же нужно озаботится. Пепел не выбрасываем.

— Какие у вас проблемы? — спросил я, заканчивая осмотр готовых чашек.

— Глины больше нет. На три замеса осталось, — отвечал Димаг.

Проблемка, однако. Глина есть не так далеко, и я туда уже давно думал наведаться. Там же и собирался провести эксперимент по добыче соли. Сложность в том, что именно с той стороны приходили огневики. Одно дело прийти и накопать быстренько глину, да уйти, потратив пару часов времени. Иное, когда нужно поработать на месте несколько дней, палить костры, греть воду для того, чтобы растворять в ней соль.

Мы отслеживаем постоянные передвижения лодок в том месте, где в далеком будущем будет стоять город Лоев. По-хорошему, в там нужны селения, форт-пост с уклоном на добычу глины, возможно, соли. Были бы сильнее, то могли бы контролировать выход из Сожа, устанавливая что-то вроде таможенного сбора.

— Жрец, тебя Вар зовет, — сказал мне молодой воин, когда я вышел из гончарной мастерской.

На улице стоял смог от угарного дыма, который ветер нес со стороны горящей делянки леса. Все-таки лес не сильно подсох и теперь очень много дыма. Так можно и надышаться до рвоты. Но просить богов об изменении направления ветра — идея так себе.

Зря я грешил на Вара, и мне нужно быть более собранным и видеть все стороны жизни общины. Никей остался в селении Рысей, а до этого именно он проводил тренировки воинов. И, как дальше работать в этом направлении, я не знал, точнее, выпустил проблему из головы, думая лишь о том, как построить собственные тренировки. Но, а Вар оказался молодцом. Пусть он мне и выделил для работ немного мужчин, остальные, оказывается, тренировались.

Две линии воинов стояли друг напротив друга, и Вар ходил вдоль рядов, поправляя построение, делая его больше похожим на стену без щелей и гнилых досок, только человеческую. Методы у нового наставника воинов были суровыми. Кто, при шагах стены воинов, запаздывал, либо спешил, разрывая построение, получал черенком, причем, места для ударов не были избирательным и можно отхватить и по голове и в живот. Чуть в стороне тренировались девять подростков и даже четыре молодые женщины, которые из своих недавно изготовленных пращей метали камни. Еще чуть в стороне тренировались лучники.

Праща оказывалась очень эффективным оружием или орудием охоты на птицу, зайца, даже меховых животных, типа соболей и куниц, водились тут такие в достаточном количестве.

— Что ты хотел? — спросил я.

Старейшина посмотрел на меня, поразмыслил и ответил:

— У тебя есть металл и есть пила, которая режет его. В доме два металлических прута, которые можно заточить. Скажи мне, Х… Глеб, почему ты не хочешь, чтобы воины усилились металлическим оружием?

Я стоял и недоумевал. Во-первых, кто, обо всем имуществе, что я считаю своим, рассказывает? То, что железные пруты в доме — это кочерги, я догадался. Там еще три ухвата имеются, тоже, как оружие пойдет. А вот, откуда узнали про два листа железа? Это большой вопрос. Я припрятал эти листы под сеном.

Во-вторых, это я должен был догадаться до того, что есть ресурсы, которые уже сейчас можно направить в сферу безопасности. Почему бы не нарезать из листового железа наконечников стрел? Может, еще и наконечники для метательных копий подойдут. Вырезать пилой по металлу, заточить, для чего есть рашпиль и пару напильников, точильные бруски — вот и готово замечательное, по крайней мере, лучше, чем кремниевое, оружие. Можно было бы надеяться, что такие наконечники могут быть не одноразовыми в использовании, что даст возможности улучшить подготовку лучников. Хотя нужно вплотную заняться арбалетом, а то пока мои изыскания закончились тем, что я подготовил три ложе для такого оружия.

А вот кочергу я вообще не воспринимал как оружие. А сейчас думаю, а почему бы и нет? Заточить с двух сторон, вырезать из дуба рукоять. Да, баланса не будет, но это в существующей реальности — очень отличное.

Сам же я о себе подумал, что не тренируюсь совсем со своим топором-мультитулом. Это оружие многим лучше может быть, чем тесак, если только потренироваться. Тем более, что тут мастера именно боя на топорах, но никак не на мечах, можно рассчитывать, что дадут ценные уроки.

— Тревога! Тревога! — закричали на смотровой вышке.

— Вот так, только подумаешь о том, чтобы созидать, нести в этот мир доброе и светлое, технологии, которые улучшат жизнь, а здесь тревога и опять некогда думать о лучшей жизни, а приходится решать, как уберечь свою задницу и, как минимум, еще одну очень симпатичную попку жены, — бурчал я, трусцой подбегая к смотровой башне.

Эпилог

ЭПИЛОГ

Ракат, главный среди старших воинов племени Огня, стоял и с вызовом смотрел на своего лекса. Динокл был стар, и по мнению немалого числа воинов племени Огня пришла пора сменить его. Старший сын Динокла погиб, и вождь даже не предполагал, насколько его власть держалась на популярности в воинской среде именно наследника. Теперь же, когда рассыпались надежды быстро и безболезненно поглотить племя Рысей, что было обещано Диноклом, старшие воины готовы пойти даже против своих клятв.

Готовы, но частью. Другие же были только за Динокла. Род лекса был самым сильным в племени Огня и его воины составляли треть от всего числа бойцов… После смерти наследника и его воинов, количество бойцов рода лекса уменьшилось, но не критично.

— Ты, неблагодарный волчонок, который думает, что волк. Как ты смеешь перечить моему приказу? — разъяренным зверем кричал Динокл. — Это я оставался верен своей клятве твоему отцу, поделился едой, воспитал тебя, возвысил тебя, отдал замуж свою дочь. А ты предаешь?

Суровое лицо воина, казалось безэмоциональным. Но это было не так. Ракат был человеком, который никогда ни перед кем не покажет эмоции и чувства. При этом внутри него могут бушевать пожары, ураганы, смерчи. Бывало так, что из-за невозможности выплеснуть накопившиеся эмоции, Раката начинало трясти, вплоть до судорог.

Он был благодарен Диноклу, но и понимал, уже понимал, какую сам играет роль. Когда отец Раката погиб в битве с неизвестными людьми, пришедшими