Читать книгу "Где властвует любовь - Джулия Куин"

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Колин.

Пенелопа уже оделась для бала, когда ее горничная принесла записку от Колина.

– Данвуди сказал, что приходил посыльный, – объяснила девушка, прежде чем присесть в коротком реверансе и исчезнуть, оставив хозяйку одну.

Скользнув затянутой в перчатку рукой в конверт, Пенелопа вытащила листок бумаги и увидела несколько строк, написанных аккуратным почерком Колина, который она так хорошо изучила, редактируя его дневники.

«Я не успею заехать домой до бала. Пожалуйста, воспользуйся услугами моих родных. Мама, Элоиза и Гиацинта будут ждать тебя, на Брутон-стрит, чтобы вместе отправиться в Гастингс-Хаус.

С любовью, Колин».

Пенелопа встала и расправила тонкие шелковые юбки. Для предстоящего вечера она выбрала платье своего любимого зеленого цвета в надежде, что это придаст ей смелости. Ее мать всегда говорила, что, когда женщина хорошо выгладит, она чувствует себя увереннее, и Пенелопа склонялась к той же мысли. Видит Бог, она провела несколько лет своей жизни, чувствуя себе ужасно в платьях, которые вынуждена была носить по настоянию своей матери.

Ее поднятые вверх волосы были уложены в довольно пышную прическу, которая очень ей шла. Горничная умудрилась переплести отдельные пряди с чем-то таким (Пенелопа побоялась спросить, с чем именно), что подчеркивало их рыжеватый оттенок.

Конечно, рыжие волосы не были писком моды, но Колин однажды сказал, что ему нравится, как переливаются ее волосы в сиянии свечей, и Пенелопа решила, что это как раз такой случай, когда можно пренебречь модой.

К тому времени, когда она спустилась вниз, карета ждала у входа, а кучер уже получил указание отвезти ее на Брутон-стрит.

Колин явно все предусмотрел. Пенелопа не совсем понимала, почему это ее так удивило. Колин был не из тех, кто забывает о мелочах. Но сегодня он был чрезвычайно занят. Казалось странным, что ему удалось найти время, чтобы предупредить слуг о том, что нужно доставить ее в дом его матери. Она могла и сама распорядиться об этом.

Должно быть, он что-то задумал. Но что? Может, он собирается перехватить Крессиду Тумбли, посадить ее на корабль и отправить прямиком в колонии?

Пожалуй, это слишком мелодраматично.

А может, он узнал какую-то тайну Крессиды и намерен шантажировать ее в ответ. Так сказать, молчание за молчание.

Пенелопа одобрительно кивнула, сидя в карете, катившей по Оксфорд-стрит. Да, это то, что нужно. И вполне в духе Колина – найти решение, дьявольски хитрое и действенное. Но что, скажите на милость, можно было раскопать за столь короткий срок? За все годы, проведенные в свете, она не слышала и намека на скандал, связанный с именем Крессиды.

При всей своей злобе и мелочности Крессида никогда не преступала правил, установленных обществом. В сущности, претензия на роль леди Уистлдаун была единственной по-настоящему дерзкой выходкой, которую она когда-либо себе позволила.

Карета повернула на Брутон-стрит и спустя пару минут остановилась перед домом леди Бриджертон. Должно быть, Элоиза дежурила у окна, поскольку она так стремительно сбежала со ступенек, что врезалась бы в карету, если бы кучер не спрыгнул вниз – как раз вовремя, чтобы преградить ей дорогу.

У нее был такой нетерпеливый вид, что она чуть не подпрыгивала на месте, ожидая, пока кучер откроет дверцу кареты. Пенелопа удивилась, как это она удержалась, чтобы не проскочить мимо него и не распахнуть дверцу самой. Проигнорировав попытку кучера помочь, Элоиза забралась внутрь, наступив при этом на собственную юбку и едва не свалившись на пол кареты. Устроившись на сиденье, она воровато огляделась и захлопнула дверцу, чуть не прищемив кучеру нос.

– Что происходит? – требовательно спросила она.

Пенелопа удивленно воззрилась на подругу:

– Я могла бы спросить то же самое у тебя.

– У меня? Почему?

– Потому что ты чуть не опрокинула карету, торопясь забраться внутрь!

Элоиза пренебрежительно фыркнула:

– В этом ты можешь винить только себя.

– Себя?

– Да! Я хочу знать, что происходит. И чем скорее, тем лучше.

Пенелопа не сомневалась, что Колин не стал бы рассказывать сестре о шантаже, если только в его планы не входило использовать язык Элоиэы в качестве убийственного оружия против Крессиды.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала она.

– Еще как понимаешь! – возразила Элоиза, бросив взгляд на дом. Парадная дверь отворилась. – Вот досада! Мама с Гиацинтой уже идут. Давай рассказывай!

– Что рассказывать?

– Почему Колин прислал нам в высшей степени загадочную записку с просьбой прилипнуть к тебе и не отходить от тебя весь вечер ни на шаг.

– Он так и написал?

– Да, причем слово «прилипнуть» было подчеркнуто.

– А я-то думаю, почему ты произнесла его с таким нажимом, – сухо заметила Пенелопа.

Элоиза скорчила гримасу.

– Пенелопа, сейчас не время развлекаться за мой счет.

– А когда время?

– Пенелопа!

– Прости, я не могла удержаться.

– Ты знаешь, о чем записка?

Пенелопа покачала головой, не слишком погрешив против правды. Она действительно не знала, какие у Колина планы на сегодняшний вечер.

В этот момент дверца распахнулась и в карету забралась Гиацинта.

– Пенелопа! – воскликнула она с величайшим энтузиазмом. – Что происходит?

– Она не знает, – сообщила Элоиза.

Гиацинта стрельнула в нее недовольным взглядом.

– Похоже, ты всех опередила.

– Они ссорятся? – поинтересовалась Вайолет, забираясь внутрь вслед за дочерью.

– Немного, – отозвалась Пенелопа.

Вайолет села, расположившись рядом с Гиацинтой, напротив Пенелопы и Элоизы.

– Ладно, мне их все равно не остановить. Лучше скажи, что имел в виду Колин, когда просил прилипнуть к тебе и не отходить от тебя ни на шаг?

– Уверяю вас, сие мне неведомо.

– Причем слово «прилипнуть» он подчеркнул дважды, – добавила Гиацинта. – Если бы он подчеркнул его трижды, я бы сошла с ума от любопытства.

– Чего я не могу понять, – сказала Пенелопа в надежде придать разговору несколько иное направление, – так это того, где же Колин собирается переодеться?

Это замечание привлекло всеобщее внимание.

– Он уехал из дома в дневной одежде, – объяснила Пенелопа, – и не возвращался. Сомневаюсь, что ваша сестра удовлетворится чем-нибудь меньшим, чем увидеть Колина на своем балу в полном вечернем облачении.