Читать книгу "Восходящая бессмертная - Линси Сэндс"

Ему нравилось смешить Стефани. Она расслабилась и улыбнулась, ее глаза сверкнули.

Счастливо вздохнув, он слегка приподнялся, чтобы повернуть голову и посмотреть на другую сторону кровати, где ему хотелось бы, чтобы была Стефани. . и где, как он был уверен, она была бы прямо сейчас, если бы его матери и Марии не было здесь. Они вчетвером, Дэни и Декер удалились в дом Стефани, как только все закончилось, и в доме Дрины и Харпера и на территории была сделана уборка.

Торн поморщился при воспоминании об этом. Отрубив Дресслеру голову, он выронил мачете, подхватил Стефани и, пошатываясь, голый вышел из комнаты. Мария гналась за ним, пытаясь обернуть простыню вокруг его талии, а его мать тащилась в инвалидном кресле, спрашивая, все ли со Стефани в порядке. И в порядке ли он сам.

Миг рыцарства Торна почти закончился тем, что он уронил Стефани ей на голову. В тот момент его силы не хватало для того, чтобы нести кого-либо. Он едва был достаточно силен, чтобы идти сам, так что это было облегчением, когда Дэни ворвалась в дом, заметила, как они входят в гостиную, и поспешила вперед, чтобы забрать у него Стефани, когда она начала выскальзывать из его рук. Это было несколько унизительно, что женщина могла нести ее, когда он не мог, подумал Торн, но все же это было облегчением. Он скорее потерпит небольшое унижение, чем уронит Стефани матери на голову.

Именно от Дэни они узнали, что битва снаружи окончена. Также он узнал, что Дресслер привез два автобуса с изгоями, которых он обратил, и натравил на них, как диких собак. Большая часть битвы была обменом дротиками, но, очевидно, была небольшая рукопашная битва, или мачете и бита против мачете, и всего, что у охотников было под рукой.

К счастью, ни один из изгоев не был подготовленным бойцом, и охотники легко справились с ними, практически не поранившись. Хотя один или два изгоя потеряли голову. Это заставило Торна порадоваться, что ублюдок Дресслер мертв.

Дэни сказала им, что несколько охотников поймали дротики до того, как Люциан добрался до передней части участка с того места, где он был, заметил стрелков в автобусе и отправил женщин на внедорожниках, чтобы прикрыть охотников. И приказал им отступить. Но к тому времени, как она вошла внутрь, большинство уже оправились от воздействия препарата, которым были покрыты наконечники дротиков, и остальные тоже, включая изгоев, которых охотники обезвредили теми же дротиками. Что было проблемой. Их огромное количество было проблемой. Их всех пришлось отправить в Торонто и тамошние тюремные камеры. Хотя был некоторый вопрос, смогут ли они втиснуть их всех в те несколько камер, которые у них были для изгоев в доме Силовиков.

Все еще оправляясь от стазиса, Торну не разрешили помочь ни с уборкой внутри, ни со сбором изгоев. Вместо этого они отправили его в ванную, чтобы смыть пленку гранжа, образовавшуюся во время стазиса. Тем временем очнувшийся Брикер снова выстрелил в Стейси из дротика, чтобы держать его без сознания, а затем забрал его вместе с телом Дресслера, чтобы Мария и Стефани могли убрать беспорядок в спальне.

Не то чтобы там было много чего убирать. Дресслер не сильно истек кровью; нано не позволили. Они держали всю кровь, которую могли, как запрограммировано, так что, если бы кто-то приложил голову обратно к его телу, нано могли бы использовать эту кровь, чтобы восстановить и реанимировать его. Торн не думал, что кто-то может приложить голову этого человека обратно к его телу. По крайней мере, он надеялся, что нет.

После душа Торна провели на кухню и принесли тонну еды и несколько вариантов напитков, пока Стефани, его мать и Мария суетились вокруг него. Они рассказали ему больше о том, что произошло за те дни, пока он был в коме, пока небольшая армия охотников, которую вызвал Люциан, до последнего следила за устранением приспешников Дресслера. Наблюдая за происходящим с монитора на кухне, Торн поразился тому, как много людей Дресслеру удалось обратить и привлечь в свои ряды, и обнаружил, что Дресслер считал их не более чем пушечным мясом, что было просто ужасно. У человека совсем не было совести.

Было уже довольно поздно, когда ушли последние изгои и охотники. В конце концов, остались только Дрина, Харпер, Дэни, Декер, Люциан, Брикер и Андерс. Пока Дэни и Декер сопровождали Стефани до ее дома вместе с ним, его матерью и Марией, Люциан и другие спали в доме Дрины и Харпера. Он понятия не имел, почему, но подозревал, что это как-то связано с потерей и восстановлением Стефани чувствительности к мыслям окружающих ее людей, а также с ее страхом, что это признак того, что она отказывается от клыков.

Этой мысли было достаточно, чтобы поднять Торна с постели. Он намеревался быть рядом со Стефани, пока Люциан не уйдет. Он пообещал, что не допустит, чтобы с ней что-то случилось, и намеревался сдержать свое обещание.

Торн быстро надел одежду, которую Мария дала ему накануне после душа. В данный момент это был его единственный вариант, так как остальная его одежда все еще была у Дрины и Харпера. Затем он направился на кухню, откуда доносился тихий шепот голосов. Войдя, он обнаружил, что к ним присоединились все из дома Дрины. Кухня была битком набита людьми: его матерью, Марией, Дэни, Декером, Дриной, Харпером, Брикером и Андерсом, но не было ни Стефани, ни Люциана.

«Где она?» — спросил он тотчас же с тревогой, скользя взглядом по людям, которые двигались, готовя кофе и чай, или просто кормились кровью.

— Стефани и Люциан только что уехали, — сказала ему Дэни, сразу поняв, о ком он спрашивает. «Люциан решил пойти купить завтрак в ресторане в Гленко для всех и хотел, чтобы она пошла с ним».

— Гленко? — спросил Торн, нахмурившись.

— Город примерно в двадцати минутах отсюда. Он немного больше, чем тот, который вы двое посетили на днях. У них больше ресторанов, — объяснила Дэни.

Торн медленно кивнул, но спросил: «Почему он взял Стефани, а не кого-то другого?»

Он видел, как неуверенность и тревога мелькнули на лице Дэни, но в конце концов она вздохнула и покачала головой. «Я не знаю. Но я знаю, что он не думает, что Стефани сходит с ума, — заверила она его. — Иначе я бы не позволила ему забрать ее одну. — Затем она поколебалась, прежде чем признать: «С другой стороны, я действительно думаю, что он что-то замышляет. Я просто не