Читать книгу "Исповедь демонолога - Мария Николаевна Сакрытина"

экзотических, только что убитых зверей. Например, тигров. Впрочем, что там тигры? Только что убитый грифон – вот что действительно вкусно! «Жаль, что Повелительница запретила убивать ее любимых драконов, а то не летали бы они так свободно» – примерно так рассуждали мои одногруппники в Арлиссе.

– Ори, я не буду есть сырое мясо, – объявил я. – Даже если госпожа предпочитает именно его.

– Как пожелаете, господин. Многие волшебники его не любят. А краба вы в соус макните. Должно быть вкусно.

Да, неплохо, но знать, что Ори прикончил беднягу за минуту до того, как подать мне, было неприятно.

Стейк из свинины, впрочем, оказался хорошо прожаренным, как и запеченная в сливах утка. Я расслабился и даже не заметил, что грибы в супе – здесь его подавали не на первое – были слишком большими. Оказалось, альвийские. После этого супа я на время забыл, что живу в дурдоме, – так хорошо мне стало. Но похмелье меня потом не мучило, так что из меню я его не вычеркнул. Однако попросил Ори заказывать его пореже.

Творожный десерт с орехами был изумительно воздушен и буквально таял во рту. Альвийский мед, уже знакомый мне благодаря принцессе, прекрасно с ним сочетался.

– Попробуйте ягоды, господин, – посоветовал Ори. – Они из Нуклия, их питает вода, напоенная Источником.

То-то они такие… большие. Видали ли вы сиреневую клубнику размером с кулак? Я читал о причинах Потопа, и среди них предки особенно подчеркивали радиацию. Так вот, такая клубника очень напоминала радиоактивную.

– А ты не хочешь попробовать? – спросил я у Ори.

– Мне не положено, господин. Но вы не думайте, она сладкая… Как фиалковая газировка. Ой, простите, вы, наверное, еще не пробовали.

– Нет. – Я покрутил ягоду в руке. У нас яблоки бывают меньше! – Она точно не ядовитая?

– Что вы, господин! – Ори снова побледнел.

– Извини, – вздохнул я и надкусил.

Клубника и впрямь оказалась сладкая. И очень сочная – я тут же заляпал ею весь стол. Но кто же знал, что она брызнет?

Ори с улыбкой потом долго тер пятна, а они все не сходили. И язык у меня долго оставался синим. Да что язык – зубы тоже.

А на вкус она – как сахарная вата. Тине бы понравилась…

Как только стемнело, моя спальня засияла. Теперь это были не просто знаки на стенах – пентаграмма покрывала также и пол, и даже потолок. Серебристый мертвенный свет. Его нельзя было потушить, как свечу, и он мешал мне заснуть. Он, а еще сверчки – они пели так громко, что, казалось, живут прямо на моей кровати. Всю ночь я провел, переворачиваясь с одного ее края на другой, а она была огромной, – почти как моя с Тиной комната в нашем старом доме на Острове.

Всю ночь мимо окна летали разноцветные светлячки. Сначала я глядел на них с восхищением – никогда раньше не видел их и только в сказках читал. Потом они облепили все окно; от них оно буквально сияло, и я закрыл портьеры. Лучше не стало: светлячки подсвечивали стекло, по крайней мере, полночи. Я знаю это, потому что не сомкнул глаз, а утром пришлось искать среди косметики специальный крем от мешков под глазами. Шериада подарила мне целых пять банок этого крема, снабдив запиской: «Понадобится наверняка».

Конечно, понадобился. Он и вчерашние драже для концентрации – «Свежий взгляд». Куда там кофе – не знаю, что в него намешали, но я почувствовал себя лучше буквально через минуту после того, как съел одну конфетку. А ведь до этого даже прохладная ванна не помогла.

Но и ванна, и драже были уже после занятия с мастером Рэйвеном. Хоть что-то отныне постоянное в моей жизни: Остров или Междумирье – а мастер, верный себе, явился в пять утра, вытащил меня из постели и поволок к спортивной площадке. Да, прежде чем я успел сказать, что туда можно быстрее добраться через портал на браслете.

Впрочем, это вряд ли помогло бы.

– Портал, не портал, – ворчал мастер. – Бегом, я сказал! Вместе со мной – до площадки!

По пути мы пару раз заблудились: я забыл карту, а Рэйвен не очень хорошо разбирался в устройстве Арлисса. Первый раз нас выкинуло в лесу, таком неприятно тихом, что у меня волосы встали дыбом. Но ничего страшного тогда не произошло.

А во второй раз мы оказались на конюшнях. Кони здесь странные: есть обычные, а есть однорогие и даже крылатые… А некоторые и вовсе не очень-то кони – была, например, пара огромных ящериц. Одна из них была крылатая, похожая на дракона. Она дохнула в мастера пламенем, тот немного опалил свои волосы и долго потом ругался.

Несмотря на ранний час, спортивная площадка не пустовала. Она представляла собой огромный стадион под открытым небом (на самом деле под волшебным, но невидимым куполом от дождя и ветра). Здесь был впечатляющий турник и очень много разнообразных приспособлений. С этим стадионом было не сравниться полосе препятствий на экзамене.

– Руки, – ругал мастер, когда после отжиманий и подтягиваний я с трудом удерживал кинжалы, которые теперь казались неподъемными. – Какие у тебя слабые руки! И, бездна тебя забери, мальчишка, ты что – слепой? Не видишь мишень?!

Тренировались мы не одни, неподалеку метал кинжалы рыжий юноша моего возраста. У него получалось намного лучше, чем у меня, – десять из десяти. И на перекладине он висел не беспомощной тряпочкой, как я. Он был ловок и весел, как гимнаст, и весело улыбнулся мне, уходя.

– Не завидуй, – бросил мне Рэйвен. – Ты тоже так сможешь. Зря я, что ли, с тобой работаю?

– Наверное, мастер, – вздохнул я.

– Ты не выспался. Что, так все плохо? Тебя уже пытались убить?

– Н-нет… А что, могут?

– Наивный! – фыркнул Рэйвен. – Не только могут, а точно попытаются. Держи оружие всегда при себе. Особенно на первом занятии. Сосед у тебя кто?

Я пожал плечами:

– Не знаю, он еще не приехал.

– Тогда у тебя есть время, чтобы устроить засаду. Элвин, прими мой совет: его остерегайся особенно. Вы будете жить рядом, встречаться с личным наставником – столько возможностей для убийства! – Рэйвен был очень серьезен.

У меня это в голове не укладывалось. Как можно так легко говорить об убийстве! Да, Остров – не самое безопасное место на свете, но даже в бедных районах у нас никого не режут направо и налево. Людей и так не хватает: после Потопа все уяснили, что хуже греха, чем убийство, ничего нет. Поэтому войны с Большой Земли так страшны, хотя и