Читать книгу "Дом у воды - Виктория Волкова"

— Знаю, — улыбнулась Света, запуская пальцы в Гаранинские вихры. — Но нам с малышом полезно послушать, как папа нас любит…

— Люблю, — вздохнув, протянул Гаранин. — Больше жизни люблю. — Он аккуратно обнял любимую женщину и поцеловал. Долгий и нежный поцелуй показался Свете вечностью и мгновением одновременно. Арсений прижал ее к себе и пробормотал хрипло: — Только тебя и люблю. А насчет свадьбы сама реши, я полностью доверяю твоему вкусу. Мне главное, чтобы ты стала моей женой и ребенок родился в браке.

— Сейчас уже никто за это не осудит, — тихо заметила Света.

— Я собираюсь расписаться с тобой как можно скорее, — проревел Гаранин. — А на чужое мнение мне наплевать. — Он снова уставился в окно, дабы совладать с эмоциями. Из Диснейленда повалили люди, а полицейская машина, моргнув огнями, уехала.

— Подумай сама, сладенькая, — прошептал он. — И мне скажи дату свадьбы. Ни на чем другом не настаиваю, но хочу, чтобы ребенок родился в нормальной законной семье.

— Ладно, — пробормотала Света, пытаясь устроиться поудобней в его объятиях. — Мы же можем расписаться в любой день, а торжественную церемонию закатим после рождения малышки.

— Девочка? — радостно изумился Арсений. — Тебе на УЗИ сообщили?

— Еще рано, Сенечка. Потом вместе сходим и все узнаем, — Света погладила его по груди и заметила удивленно: — Вот уж не знала, что ты хочешь дочку.

— Я и сына хочу, и дочку, и еще одного сына, — тут же доложил Гаранин.

— Прямо наполеоновские планы, — хохотнула Света.

— Это воздух Парижа так влияет, — осклабился Арсений.

По приезду Света, сказавшись усталой, сразу ушла к матери, оставшейся дома с младшими детьми по просьбе Армана.

— Охране трудно уследить за такой большой группой, — пробурчал он и добавил миролюбиво: — Поедете завтра.

Лилия нехотя согласилась, но, видимо, пришлось уговаривать детей и сулить им что-то взамен. Сейчас же в гостиной Лили собрались все женщины семьи и принялись что-то яростно обсуждать. Гаранину ничего не оставалось делать, как вместе с Севой присоединиться к мужчинам на террасе, глядеть на Эйфелеву башню, маячившую вдалеке, и слушать пространные речи Пахомова об открытии нового ресторана.

— Мы решили назвать заведение «Сан Вито», — довольно хохотнул Витька, давая понять, что назвали-то в честь него. Помните, — он глянул на Эжена и Мишеля, — мы в Сан-Вито-ла-Капо ели обалденный кускус? Вот я хочу подавать в ресторане такой же.

— Я не помню, — хмыкнул Мишель, нахмурившись. — Это там, где на пляже белый песок?

— Да! — азартно крикнул Эжен. — Помнишь, тогда кокаинщиков мои мама с папой задержали?! А мы их ждали обедать. Все остыло, и дядя Витя на маму накричал. Кускус снова заказывали. Помнишь, с осьминогами и мидиями… — запальчиво сообщил мальчик.

— Женя, стоп, — велел Гаранин. — Про морских гадов потом расскажешь. Когда это случилось? Что за кокаинщики?

Мальчик глянул на него изумленно и собрался что-то сказать еще, когда, подняв сухопарую ладонь в перстнях, его остановил Пахомов.

— Красный феррари мчал на запредельных скоростях по горной дороге, чуть Люськин мерс в пропасть не скинул. А Люсьен у нас законопослушный был, твою мать, — как от боли, поморщился Виктор Николаевич. — Он вызвал полицию, а сам притопил следом. Подрезал нарушителя и дождался полицейских. А там два дурака, упоротых в дупель, плюс марафета с килограмм. Подробностей толком не помню, но родственники придурков хотели откупиться, но дело благодаря известности Люськи и Ланы осветили все кому не лень. И местный прокурор просто побоялся брать взятку и смягчить приговор.

— Может, тут и кроется причина? — задумчиво пробурчал Сеня. — Когда случился инцидент?

— Где-то месяца за три до гибели папы, — тут же доложил Эжен. — Мы в Италию ездили в июле, а Гран-при Монако проходил в октябре.

— Если принять во внимание всю странность аварии Люсьена де Гралье, — пробормотал Арсений, — то вполне все закономерно.

— Из-за двух лет отсидки еще никого не заказывали, — просипел Пахомов. — И с аварией Люсьена разбирались правительственные и корпоративные комиссии. Плюс страховщики. Никаких зацепок. Тут копать нет смысла, все равно время потеряем!

— Я думаю, — спокойно заметил Арсений. — Нужно поинтересоваться, как сейчас поживают любители кокаина. И какой ущерб им нанесло вмешательство Люсьена. Если после получения информации у нас не останется вопросов, то забудем об этой версии.

— Да узнать-то можно, — печально отмахнулся Пахомов. — Только время коту под хвост и деньги. Вы не забывайте, что и моего Митю-Азимута грохнули. А это звенья одной цепи.

— Люди Таракана не могли подхватить упавшее знамя? — осведомился Сева.

— Нет, — мотнул головой Витька и задумчиво потер пальцы. — Дунаев не успел сделать новый заказ. Да и денег у него почти не осталось.

— Это точно? — рыкнул Арсений.

— Да, — кивнул Витька, — к нему в камеру моего человечка подселили. Так Стасик с утра до ночи убивался, что не успел никого заказать.

— Кто же тогда? — ничего не понимая, заметил Арсений.

— Мы детективов наняли, полиция тоже копошится. Найдут, — хмыкнул Пахомов.

— Да ясен пень, — пробормотал ехидно Арсений, и по его тону Виктор Николаевич не понял, согласен он с ним или нет. — А кто-нибудь из вас присутствовал в Монако во время той злополучной гонки?

— Я был, — пробурчал недовольно Мишель. — Меня Люсьен еще в падок водил…

— Он пил что-нибудь перед стартом? Ну там воду или сок?

— Пепси-колу, — яростно бросил Светкин брат. — Люсьен в рекламе снимался, но эти кадры никуда не вошли.

— А любительских сьемок не осталось? — вставил свое веское слово Сева.

— У меня в облаке болтаются, — пробубнил Мишка и добавил грустно: — Только смотреть больно.

— А почему я об этом сейчас узнаю? — вскинулся Пахомов.

— Вы не спрашивали, дядя Витя, — понуро пробурчал Светкин брат, — а мне самому и в голову не пришло, что там может быть что-то интересное.

— Отправь мне на почту, — велел Арсений и заметил, как мальчик перевел взгляд на Пахомова, и только когда тот кивнул, прошептал чуть слышно:

— Хорошо.

— Это… пацаны, — предупредил Виктор Николаевич, — наш разговор сугубо мужской. Посвятим еще Армана, и все. Женщинам ни слова. Никому. Поняли?

Мальчишки серьезно кивнули.

— Тогда спать, месье, — велел он. К тому времени, как домой приехал уставший за день Арман де Анвиль, Севе и Сене уже удалось посмотреть кадры, запечатлевшие последние минуты жизни Люсьена де Гралье. Красавец-блондин, чемпион Формулы, казался самым счастливым человеком. Перед началом гонки он слегка пригубил из фирменного стакана пузырящуюся темную влагу, надел шлем и отбыл навсегда.