Читать книгу "Тьма над Гильдией - Ольга Голотвина"

Но десятник быстро овладел собою:

— Лепешка, Приблуда — связать его!

Стражники двинулись к лестнице, Афгир без команды направился следом. Десятник тряхнул головой, отгоняя странное чувство: чем-то царапнула его мирная фраза Охотника, что-то в ней было неправильное…

Шенги протянул руки к Приблуде, который держал наготове веревку. Сейчас стражник привычным, заученным движением набросит петлю на запястья пленника…

Вот тут-то события и рванулись вперед со скоростью щепки в водопаде!

Никто не успел углядеть стремительное и мощное движение, которым Охотник ухватил стражников за грудки и столкнул лбами. Приблуда и Лепешка обвисли на руках преступника — и тут же он швырнул их в поднимавшегося Афгира. Трое стражников ссыпались по лестнице.

Щелкнул спусковой крючок, взвизгнула тетива, метнулась к лицу черная лапа…

Все окаменели, глядя на стрелу, застывшую в длинных птичьих пальцах. Страшные мгновения… а затем раздался сухой треск — и на лестницу из-под сомкнувшихся когтей посыпались обломки арбалетного болта.

В эти короткие мертвые мгновения в мозг десятника Мрабиша ударило воспоминание. Он понял, что же было фальшивого в словах Шенги.

Ведь в каждой легенде о Совиной Лапе звучит фраза: «Я никогда не бываю безоружным!»

* * *

Стражники были потрясены до глубины своих крысоловьих душ… но больше всех изумлен был Шенги.

Да, когтистая лапа, «подаренная» древним демоном, в миг опасности действовала со страшной силой и быстротой. Но стрел на лету она до сих пор не ловила. И теперь, удирая от замешкавшихся стражников, Шенги удивлялся: «Оказывается, я и так умею?!»

Влетев в спальню Унсая, Охотник краем глаза заметил перепуганного Хиави, который прыгал на костылях по комнате в поисках убежища, и тут же кинулся к окну.

«Решетка от воров? А вот мы ее лапой!..»

Железные прутья выдержали, зато не выдержала деревянная рама и подоконник.

— Ты что собираешься?..

Хиави, оказавшийся за спиной, на окончил фразу. Со двора свистнула стрела. Шенги, уронив решетку на пол, шарахнулся в сторону. Рядом раздался вскрик. Обернувшись, Шенги увидел, как Хиави пытается удержаться на костылях, а в груди торчит древко болта.

Все это вместилось в несколько мгновений, а за дверью уже стучали сапоги стражников.

Раз под окном ждут — остается только драка!

Одним прыжком Шенги очутился у двери — как раз в тот миг, когда в комнату ворвался самый шустрый и самый глупый стражник. С разгону проскочил мимо «дичи», получил такую плюху, что перемахнул спальню и, чудом не налетев на Хиави, бессильно повис на обломках подоконника.

А Шенги уже обернулся к следующему — вцепился в него, как в крысу, ударил о стену, отшвырнул…

Расправа над двумя стражниками была быстрой. Шенги бил яростно и точно, оба противника даже не вскрикнули… только звуки ударов и стонущие всхлипывания Хиави… а в дверь уже сунулся третий, с мечом наготове.

Развернувшись к противнику, Охотник принял удар меча на лапу. Сталь скользнула по твердой чешуе, когти сомкнулись на запястье, сжали его, заставили выронить оружие. Левая рука вцепилась в волосы врага.

Еще миг — и этот стражник тоже врезался бы головой в стену… Но тут Шенги узнал того, кто отдавал приказы.

— А ну, назад! — рявкнул он «крысоловам», ворвавшимся в комнату. — Порешу командира, а вам отвечать!

Отвечать стражники явно не хотели, они шарахнулись прочь. Пленник покорно замер, не пытаясь вырваться. На всякий случай Шенги клацнул когтями у него перед глазами:

— Ты мне велел держать лапу на виду… так хорошо видно?

Ответа не было, да Охотник на него и не рассчитывал. Он перехватил заложника левой рукой за шиворот, чтобы удобнее было держать.

— Эй, «крысоловы», слушать меня! Сейчас прогуляетесь со мною до ворот. Там я видел сарайчик. Вот туда я вас всех и…

И тут со двора донесся громогласный, раскатистый, бесконечно родной голос:

— Эй, сынок! Шенги, эй! Где ты? Живой? Откликнись!

— Эге-ей, я здесь! — завопил Совиная Лапа.

Он окинул стражников свирепым взглядом — мол, не дурить! — подтащил безвольного пленника к окну и рывком, словно куклу, отшвырнул в сторону того «Крысолова», что все еще висел без сознания на подоконнике.

Во дворе озирались двое: Лауруш и незнакомый пожилой бородач в алом камзоле и с перевязью «крысолова» через плечо.

Глава Гильдии, увидев в окне бывшего ученика, радостно рявкнул:

— Сынок, спускайся! Я пригляжу, чтоб с тобою обошлись по совести!

Бородач басом поинтересовался:

— Эй, Охотник, ты там никого из моих героев не пришиб?

При звуках этого баса пленный десятник затрепыхался в руках Шенги.

— Вроде живы, — окинул взглядом комнату Совиная Лапа. — Один поймал стрелу, но это не ваш, да и не я его…

На Шенги навалилось облегчение, такое пронзительное, что закружилась голова.

А со двора неслось:

— Эй, «крысоловы»! Говорит начальник стражи. У меня королевский приказ. Если Совиная Лапа сдаст оружие — не трогать его, проводить во дворец живым и целым.

— Слышишь, сынок? — присоединил к басу свои раскаты Лауруш. — Отдай им оружие и выходи во двор. Король обещал разобраться толком в этой поганой истории!

Шенги прислонился к оконной раме и расхохотался. Громко, всласть, словно в жизни не слышал более смешной шутки.

— Сдать… оружие?.. — с трудом выговорил он в ошалевшую рожу пленника — и перевел безумно-веселый взгляд на стражников, которые настороженно притихли у двери. — Где вы у меня… видите… оружие? Лапу сдать… не согласен!..

Смех уплыл так же внезапно, как и нахлынул. Шенги с отвращением взглянул на свою добычу и сообщил:

— Вот командира вам верну с удовольствием!

Сильным толчком отправил пленника в сторону «крысоловов» (те подхватили десятника, не дали ему упасть) и крикнул в окно:

— Выхожу!

Огляделся. Только сейчас вспомнил о Хиави: тот сидел на полу, прижав руки к груди, сквозь пальцы текла кровь. Хиави медленно раскачивался, глядя перед собой вытаращенными глазами и тихо постанывая. От боли, видно, соображение потерял…

— Помогите ему — повелительно бросил Шенги. — Он пригодится королю живым.

Рябой стражник шагнул к раненому… и тут до него дошла нелепость ситуации:

— Мать твою на еловом пне… он еще и командует!

Шенги не обернулся на эти слова. Ровной походкой он направился к дверям. «Крысоловы» расступились, давая ему дорогу.

Из шестерых стражников, что вошли в дом вместе с Мрабишем, на ногах держались трое… ну, еще и сам десятник, который пришел в себя и поспешно начал отдавать приказы. Двое стражников остались в спальне, чтобы привести в чувство своих товарищей и заняться раненым. Сам Мрабиш вместе с третьим стражником последовал за Совиной Лапой. «Крысолову» некогда было предаваться мыслям о своем позоре. Надо было не спускать глаз с этого… этого… арестован он или не арестован…