Читать книгу "Мой возлюбленный негодяй - Айрис Джоансен"

У самого входа она застыла неподвижно. Алекс свернулся на подстилке рядом с воран, приникнув своей кудрявой головой к ее обнаженному плечу.

При виде этого Марианну пронзила острая боль. Даже когда они спорили, связь между ними была очень заметной, а в эту минуту их можно было бы принять за мать с сыном.

Наверное, у нее вырвался какой-то возглас, потому что воран открыла глаза и взглянула на замершую у порога девушку.

Марианна сделала еще шаг и оказалась внутри палатки.

— Наверное, он вам мешает. Я сейчас его заберу.

— Нет! — воран крепче обхватила Алекса. — Это — здоровое плечо. Он только что заснул. Оставьте его в покое.

— Если вам он не мешает, значит — ему неудобно. Ему надо лечь по-настоящему.

— Разве похоже на то, что ему неудобно? — вызывающе взглянула на нее воран. — Это вам мешает то, что он здесь. — Она кивком головы указала на низенький табурет, стоявший у постели. — Садитесь. Нам надо поговорить.

— У меня нет желания разговаривать. К тому же мы разбудим Алекса.

— Сейчас его мог бы разбудить разве что трубный глас. Он не спал всю прошлую ночь, обрабатывал мне рану. Джордан не мог заставить его лечь. Он и сейчас бы не заснул, если бы совсем не замучился. — Она посмотрела на Алекса, нежно разгладив рукой его спутанные кудри. — Он совсем на вас не похож. Он темный, а вы светлая.

Марианна неохотно подошла и уселась на табурет.

— Он похож на нашу мать.

— Он красивый мальчик. Наверное, она была очень хороша собой.

—Да.

Ана Дворак снова перевела взгляд на Марианну:

— Вы ревнуете. Вам не нравится, что он здесь со мной.

— Я не ревную! Я понимаю, что вы ранены, но он ведь еще ребенок. Ему не следовало обрабатывать… — Марианна оборвала себя и устало кивнула. — Да, вы правы. Кроме него, у меня никого и ничего нет. Я не хочу его потерять.

— Вы его не потеряете. Вы дарили ему любовь и исполняли свой долг в течение всей его жизни. Это привязывает его к вам. — Она невесело улыбнулась. — Поверьте мне. Я эту истину знаю прекрасно.

— Но вы решили порвать эту связь с Джорданом.

— Потому что тогда я была юна и эгоистична. Я вышла замуж за слабого человека, который думал, что сможет украсть мою силу и подчинить меня себе. Когда он увидел, что я этого не допущу, он возненавидел меня. Моя жизнь стала невыносимой. Я была чужой и одинокой в этой холодной стране. Мне надо было оттуда вырваться.

— И оставить вашего ребенка.

— Вы что же, думаете, я этого хотела? Я его любила! Он был моим единственным спасением! Но я больше не могла там оставаться. — Она пожала плечами. — Если бы я осталась, он все равно потерял бы меня.

— Я так не считаю.

— Вот как? — Она сверкнула глазами. — Мой муж начал меня избивать. У меня вспыльчивый характер, и я бы долго такого не выдержала. Я бы убила его! — Она сардонически улыбнулась. — Я предпочла побег из Англии перспективе быть повешенной. Не сомневаюсь, что вы бы остались и кротко сносили все оскорбления ради того, чтобы выполнить свой долг.

— Нет, во мне нет кротости, и я, наверное, бежала бы из Камбарона, как и вы. — Она помолчала. — Но я нашла бы способ увезти своего ребенка.

— Как это следовало сделать мне, — прошептала воран. — Я не отрицаю своей вины. Вы думаете, я не раскаиваюсь в том, что сделала? Тогда это казалось невозможным, но мне следовало найти выход. — Она снова взглянула на Алекса. — Но жизнь достаточно меня за это наказала. Поначалу я просто была счастлива, что снова вернулась в Кассан, но потом я начала думать о Джордане. Каждый раз, видя ребенка, я с новой силой осознавала, чего лишилась. — Она нежно провела пальцем по лбу Алекса. — Я не чудовище. Даже если бы это было возможно, я не украла бы у вас такие вот минуты.

Марианна почувствовала, как глаза ей обожгли слезы. Но она не хотела испытывать жалость к этой сильной и властной женщине. Она не хотела втягиваться в жизни Джордана и Аны.

Воран чуть слышно продолжала говорить:

— Может быть, вы позволите мне взять взаймы хоть немного? Я никогда не знала таких минут с Джорданом, а теперь он отказывает мне даже в понимании.

Униженный тон ее мольбы тронул Марианну, но она постаралась не поддаваться слабости.

— Спящие дети всегда кажутся трогательными. Но когда они просыпаются, появляются трудности.

— Я могла бы справиться с трудностями. Если бы вы мне это позволили.

Марианна смотрела на нее, не в силах унять бушевавшие в груди противоречивые чувства. Сейчас Алекс был нужен ей так, как никогда.

Но, возможно, Алексу нужна не она, вдруг осознала девушка. Может быть, в этот период выздоровления ему нужно помочь залечить чужие раны. Может быть, она ведет себя эгоистично не только по отношению к воран, но и по отношению к Алексу. Трудно было понять, что надо делать.

Нет, не понять, а только признаться себе, что надо делать.

— Но я не допущу, чтобы вы на него кричали. Воран почувствовала, что одержала победу, и на ее лице промелькнуло облегчение.

— Вы думаете, его это задевает? Он выносливее, чем вам кажется. Мы понимаем друг друга.

У Марианны снова болезненно сжалось сердце. Ей хотелось бы понимать этого нового Алекса так же хорошо, как это удавалось воран.

— Вы должны заново познакомиться друг с другом. — Воран словно прочла ее мысли. И тут же, поморщившись, добавила: — Но я не советую вам ради этого получить пулевое ранение. Это очень больно.

Марианна слабо улыбнулась, но снова твердо повторила:

— Я не допущу, чтобы вы на него кричали. Воран состроила гримасу:

— А, ладно. Я постараюсь укоротить свой язычок. Хотя это не в моей натуре.

— Я заметила это. — Марианна поднялась на ноги. — Не буду мешать вам спать. Может быть, надо как-нибудь помочь с вашей раной?

Воран покачала головой.

— Вы не станете будить мальчика?

— Нет. Похоже, что он достаточно хорошо устроился на ночь. — Марианна направилась к выходу из палатки. — Передайте ему, что мы увидимся утром.

— Подождите.

Марианна оглянулась через плечо.

— Я благодарю вас, — запинаясь, проговорила воран. — Я знаю, что вам это нелегко.

— Да, нелегко. Я сержусь, и обижена, и — да, ревную. — Она невесело улыбнулась. — Я, как и вы, люблю, чтобы все шло по-моему.

— Тогда почему вы это разрешили?

— Ради Алекса. Возможно, сейчас вы ему нужнее, чем я. — Она помолчала. — —А когда несешь ответственность за ребенка, приходится всегда поступать так, как лучше для него, а не для тебя.