Читать книгу "Человек, научивший мир читать. История Великой информационной революции - Ксения Чепикова"

Ощущение беспомощности у Бальтазара Моретуса объяснялось в какой-то мере еще и тем, что он был инвалидом от рождения. У него была парализована правая сторона выше пояса, не действовала одна рука. Однако с головой оказалось все в порядке. Он прекрасно научился писать левой рукой, показывал выдающиеся успехи в школе, учился в университете Лувена. Бальтазар был не просто самым образованным из всей семьи – он по праву занимал почетное место среди гуманистов, ответственных за интеллектуальное возрождение Южных Нидерландов в первой половине XVII века. Его латинские стихи можно отнести к числу лучших из написанных в этом столетии. Правда, о них знал лишь узкий круг ученых и литераторов, ведь его труды никогда не были опубликованы. Владелец крупнейшей типографии Европы ни за что не хотел печатать в ней собственные произведения!

Он всегда пытался по возможности оставаться в тени, что, несомненно, во многом проистекало из его физического недостатка. У Бальтазара была масса комплексов по этому поводу, например, он наотрез отказывался позировать для портретов. Он довольствовался тем, что его уважают в своем кругу, ему хватало общения с интеллектуалами родного города, но он всегда рад был принять у себя иностранных гостей – ученых, поэтов, гуманистов. Он общался или состоял в переписке с лучшими умами своего времени и издавал их труды в своей типографии. В этом он был намного ближе по духу к своему великому деду и даже превзошел его. Однако следует добавить, что, несмотря на свою скромность и сдержанность, Бальтазар I жил как настоящий патриций, принимая гостей по-королевски. Он перестроил дом Плантена на Врийдагмаркт, сделав из него архитектурное сокровище, которым мы наслаждаемся по сей день, наполнил его картинами, рукописями, книгами, предметами роскоши. Он мог себе это позволить, ведь подобно деду он также не ограничивался издательским бизнесом, вкладывал деньги в недвижимость и богател.

В 1914 году Томас Уотсон-старший стал президентом основанной за три года до этого фирмы CTR, которую в 1924 году переименуют в IBM. Он руководил компанией до 1956 года, считался лучшим продавцом своего времени и стал одним из богатейших людей мира. Он провел IBM через Великую депрессию и войну, оставив после себя крупную корпорацию – пионера компьютерных технологий.

Томас Уотсон-младший работал в компании отца с 1937 года, с 1952 года став президентом, а после смерти отца в 1956 году – генеральным директором. Главной переменой с его приходом стали значительные вложения в исследования и разработки компьютеров общего назначения и программного обеспечения для них, в результате чего компании удалось получить доминирующие позиции на формирующемся рынке. Так производство компьютеров стало основным бизнесом IBM.

Он покинул IBM в 1971 году после инфаркта, затем стал председателем консультативного комитета по вопросам ядерного оружия при президенте США, а в 1979–1981 годах – послом в СССР.

С тех пор в корпорации сменилось семь директоров – не из семьи Уотсонов.

С 1 октября 2012 года обязанности председателя Совета директоров, президента и генерального директора IBM исполняет Джинни Рометти – первая женщина-руководитель компании.

Опасения Рафеленга-младшего насчет партнера со стороны оправдались, хотя не сразу и не полностью. Качество продукции нисколько не упало, да и количество увеличилось – в 1622 году работало уже 11 прессов. Но через десять лет партнерства начались конфликты, а официальный разрыв, сопровождавшийся крупной ссорой, последовал в 1629 году. После этого наступила некоторая рецессия, несколько прессов пришлось остановить, правда, в 1640 году их было снова девять.

Его дед и отец, как и многие из поколения до 1585 года, имели довольно свободные религиозные взгляды и могли быть сторонниками самых разных течений, но Бальтазар I был продуктом своего времени, то есть католической Контрреформации. Его отец был литургическим типографом по воле обстоятельств, Бальтазар же был католиком по убеждению, став главным типографом Контрреформации.

Интеллектуальная жизнь Южных Нидерландов была активной, даже в международных масштабах, но крутилась вокруг религиозных и околорелигиозных тем, большинство ученых принадлежали к духовному сословию. Антверпенские типографы, конечно, приспособились к новым реалиям. Большинство из них просто печатали то, что хорошо продавалось. A Officina Plantiniana задавала стандарт научной теологический литературы. Ее литургические и латинские издания оставались непревзойденными. Кроме того, Бальтазар I печатал научную литературу: список изданий, вышедших из-под его прессов, достаточно внушителен, хотя не такой длинный, как у его отца, и не идет ни в какое сравнение с количеством научных изданий его деда.

Бальтазар I не изобрел ничего нового, но при нем книга эпохи барокко с богатой орнаментацией и многочисленными иллюстрациями достигла своего высшего совершенства. Иллюстрации для Бальтазара I создавал сам Рубенс, с которым они были очень дружны. Этот все еще «плантеновский» стиль благодаря таланту Бальтазара, гениальности Рубенса и широким международным связам типографии стал стандартом для всего европейского книгопечатания XVII века.

Бальтазар снова сотрудничал с Испанией, где с книгопечатанием дела всегда обстояли хуже, чем в остальной Европе.

Когда Плантен в 1576 году не стал возобновлять деловые отношения с королем, монополию на печать литургических книг для Испании и колоний получил монастырь Сан Лоренцо в Эскориале. Но шло время, а качество местных книг оставалось все таким же низким. Поэтому в 1615 году королевский двор вновь обратился к старым поставщикам – типографии Officina Plantiniana. И опять это сотрудничество принесло множество хлопот: монастырь Сан Лоренцо, конечно, не согласился с потерей выгодного рынка, между ним и «Золотым компасом» завязалась самая настоящая торговая война. В конце концов, был достигнут компромисс: Бальтазар Моретус поставлял литургические книги, а иеремиты из Сан Лоренцо стали его главными клиентами, через них книги расходились по Испании. С 1615 по 1625 год в Эскориал было отправлено книг на впечатляющую сумму 163 607 гульденов. В последующие десятилетия суммы заказов станут намного выше. Бальтазар I проложил путь, по которому пойдут его наследники, – специализация фирмы на литургических книгах для испанского рынка.

* * *

К 1641 году, когда Бальтазар I умер, не имея жены и детей, в типографии уже полностью освоился его преемник. Бальтазар II, второй сын Яна II (первый сын оказался душевнобольным), как писал его дядя Францу Рафеленгу-младшему, – «единственная надежда типографии Плантена»[143]. Он унаследовал прекрасно налаженный бизнес – все еще самую крупную типографию Европы. Теперь типография и лавка размещались в одном здании на Врийдагмаркт. После перестройки дома места было достаточно, а после разрыва с партнером Бальтазар I хотел иметь оба предприятия перед глазами.