Читать книгу "Война. Истерли Холл - Маргарет Грэм"

– Я получила ваше письмо, Оберон, и обдумывала ситуацию. Боже, я приехала всего час назад; слава богу, Уолтерс затопила в коттедже.

Вероника указала ей на стул.

– Так приятно тебя видеть, Маргарет. Как ты знаешь, мы собрались, чтобы обсудить гостиницу, которую Эви предлагает здесь устроить. После всего этого жуткого скандала с нашим отцом ты сказала, что с удовольствием приняла бы участие в какой-нибудь спасительной операции. Так вот, это она, Маргарет.

Леди Маргарет стягивала с рук свои черные кожаные перчатки зубами. Это сделало ее еще больше похожей на лошадь. Эви смотрела на нее, буквально завороженная, и заметила, что Оберон делает то же самое и явно тоже видит сходство. На секунду их глаза встретились, и она слышала, как он с трудом сдерживает прорывающийся смех, как и она. Она посмотрела в другую сторону, на стол, пока леди Вероника обрисовывала ей в общих чертах идею отеля и условия, которые были озвучены Эви.

Затем она замолчала. Эви переводила взгляд с одного на другого, отказываясь испытывать страх. Леди Вероника завершила свою речь словами:

– Я думаю, что каждый из нас должен высказать свои мысли и чувства по этому поводу, коротко и честно. Об, не мог бы ты начать?

– Сначала давайте все-таки разольем бренди. Мне точно нужно немного выпить, если никто больше не хочет. Снаряды вроде бы больше не взрываются повсюду каждую минуту, но меня преследует ощущение, что могут снова начать в любой момент.

Оберон начал разливать бренди. Они наблюдали за каждым его движением, будто он создавал произведение искусства. Чайник побулькивал на плите, влажный уголь шипел в топке. Он раздал всем по бокалу. Эви разглядела шрамы на его руке, по трем его пальцам проходила глубокая борозда. Это шрапнель прошила ему руку до кости?

Он сказал, подняв свой бокал и рассматривая янтарную жидкость, покручивая его в руке:

– Я аплодирую стоя всем идеям Эви и, без всяких оговорок, извиняюсь за свою реакцию. Это удивительно, что можно из одной ситуации попасть в совершенно иную, настолько необычную, что она разрушает до основания все верования и в корне меняет все, к чему человек привыкал с самого рождения. Конечно же, я говорю о войне. Однако здесь я сделаю паузу, потому что меня, как и тебя, Вер, мама и Вейни научили относиться к окружающим прежде всего как к людям. Я потерял когда-то эту способность, но снова обрел ее именно на войне, благодаря не в последнюю очередь еще одному члену семьи Форбсов. После окончания войны некоторые вернулись в свой старый мир и с легкомысленной уверенностью предположили, что можно вернуться и к старым отношениям. Прости меня, Эви. Я считаю, что твоя идея премий с прибыли очень оригинальная, и с нетерпением жду, чтобы стать твоим партнером, партнером миссис Мур и всех тех, кого ты сочтешь достойными. Мое имя Оберон, на приставке «мистер» я больше не настаиваю – это так, к слову.

И он поднял свой бокал за нее.

Ричард перевел взгляд с него на жену.

– Твоя очередь, Вер.

Она схватила его за руку.

– Мысли Оба полностью совпадают с нашими, не так ли, Ричард? Ничего не изменилось, мы по-прежнему друзья, а теперь еще и партнеры, и я еще никогда не была такой счастливой и полной надежд.

Они с Ричардом подняли бокалы, задорно улыбаясь.

Леди Маргарет провела пальцем по краю своего бокала. Она слегка раскраснелась. Эви подумала, что ей, возможно, стоит снять пальто, и предложила ей это сделать, но леди Маргарет отказалась.

Вместо этого она повернулась к Веронике.

– Я знаю, что наши с тобой мнения по поводу способностей представителей низших сословий всегда различались, Вероника. Вы с Эви следовали идее всеобщего суфражизма Сильвии Панкхерст, тогда как я придерживалась более избирательного и реалистичного подхода Кристабель и Эммелин. Я согласна с их взглядами, и мне кажется, что только люди особого воспитания, с хорошим образованием и средствами могут адекватно воспринимать информацию и вести себя разумно, оказавшись облеченным какой-либо властью. Если вы все обратитесь в своей памяти к февралю прошлого года, то вы вспомните, что право голоса было предоставлено женщинам старше тридцати лет, являющимся полноправными владельцами какой-либо собственности, что явно указывает на то, что положение дел, о котором я говорю, было наконец принято нашим правительством к сведению и поддержано. В этом и заключается смысл старого порядка. В нашем обществе я и ты, дорогая Вероника, получаем образование для того, чтобы вести за собой менее способных. Я обожаю Эви, да ты и сама это прекрасно знаешь, моя дорогая. – Она улыбнулась Эви. – В самом деле, сколько часов провел мой муж здесь, наслаждаясь твоей компанией, шутками и смехом, оставив меня наедине с моими занятиями.

Теперь она разглаживала свои перчатки. Эви смотрела на нее и вспоминала, как майор Гранвилль снимал маску и просто сидел и разговаривал, потому что его нижняя челюсть и язык были вполне целыми, и, оправившись после первоначального шока, собеседник уже переставал обращать внимание на его лицо. Она не знала, что леди Маргарет было одиноко, и скучала по его компании. Леди Маргарет продолжила:

– Но я могу участвовать только в том, что уважаю.

Оберон внезапно произнес:

– Таким образом вы выступаете против того, чтобы сделать Эви партнером, несмотря на то что она приняла на себя обязанности коменданта госпиталя, чтобы облегчить жизнь Веронике, и справлялась с ними более чем удовлетворительно?

– В настоящий момент да, так и есть. В экстраординарных ситуациях обычным людям иногда доводится подняться довольно высоко, но они не могут долго нести это бремя. Мы должны восстановить традиционный порядок, чтобы вернуться к нормальному ходу вещей, – настаивала леди Маргарет, стуча указательным пальцем по столу.

Эви сконцентрировалась на чайнике. Из топки больше не было слышно шипения. Скоро надо будет подбросить еще угля. Кресло, которое стояло совсем рядом с ней, выглядело так соблазнительно. Оно бы успокоило боль в ее спине, или еще успокоит той поварихе, которая придет на ее место, хотя ей придется каждый раз отдирать от него собак. Она слегка улыбнулась и посмотрела вокруг: на девственно-чистую столешницу, на сияющую медь кастрюль и сковородок – все это было результатом тяжелого труда кухарок и посудомоек. Эти люди долго обучались своей работе и выполняли ее безукоризненно, в рамках и за пределами своих обязанностей, «обычные люди в экстраординарных ситуациях», черт ее дери. Она чувствовала, что внутри нее растет возмущение.

Она сделала глубокий вдох, сосредоточившись на этой комнате, центре ее мира, месте ее силы. Все вокруг казалось таким ярким после электрификации. Новая повариха одобрит, но много ли людей останется, чтобы ей помогать? А что будет со старшими слугами, этими добрыми верными душами? Она отставила свой бокал в центр стола и начала подниматься. Оберон взмахнул рукой. Но она осталась стоять.

– Нет, я…

Оберон посмотрел на нее своими такими голубыми, такими серьезными глазами.