Читать книгу "Тень хранителя - Алексей Байкалов"

Очень непросто найти «доброжелателя», готового к сотрудничеству. Еще труднее из него воспитать агента. Ведь нередко человек, попадая в сложную ситуацию, например финансовую, готов лишь к короткому, единовременному контакту: я вам секреты, ценную информацию – вы мне деньги.

И тут важно в короткое время оценить степень информированности «доброжелателя», возможность и необходимость дальнейшей работы с ним, суметь привлечь к сотрудничеству на постоянной основе, отработать условия этого сотрудничества и способы передачи информации.

А что говорить про кинежь? Когда надо не только найти, изучить, проверить нужного для нее кибернетического соратника, но и склонить его к совместной работе. Работе рискованной, опасной. Ведь сейчас развернулась нешуточная охота за одной из главных тайн сгинувшего ордена Круга.

Вот в таких условиях вербовщик должен найти подходы к «информатору» и уговорить, чаще всего вопреки его воле, поставлять известные ему секреты ей.

Комтур Барра очень хорошо смог объяснить, почему о «вербовщиках» так мало информации. Тому было множество причин. Эта профессия в первую очередь скрыта от посторонних глаз. Она качественно отличается от других. Если талант программиста, конструктора, воина невозможен без широкого признания, то талант вербовщика расцветает в безвестности. О нем знают единицы. И чем меньше таковых «поклонников», тем лучше.

Второй причиной практически отсутствия у кинежей настоящих вербовщиков было следствием их сути. Разведчики-вербовщики – это элита разведки. Это личности. Увы, большинство личностей кинежей тотально выбили в последнюю войну.

– Бокал розового вина и меню, пожалуйста. – Ингрид поблагодарила вышколенного официанта и в ожидании заказанного еще раз освежила в памяти важные выжимки беседы с комтуром:

«Вербовщик, как хороший шахматист, должен продумать и выбрать дебютное начало для беседы, рассчитать и предусмотреть варианты на максимальное количество ходов вперед, сохранять спокойствие при самых неожиданных ответах и заявлениях собеседника, быть готовым к ничьей или даже матовой комбинации. А при угрозе поражения разведчик должен иметь в запасе варианты отхода. И наконец, он, как хороший актер, должен играть свою определенную роль. Да так, чтобы ему поверили не только в момент беседы, но и позже, при последующем, ”холодном” анализе».

Внутренний таймер показал до встречи еще целых сто восемьдесят секунд, когда в зале возник посланник. Это был более совершенный образец кинежи-шпиона. Ингрид мгновенно уловила сгенерированный посланником сигнал для опознания.

Соблюдая образ встречи влюбленных, посланник также заказал бокал игристого вина и попросил меню. Внешне все было пристойно. Молодые, он и она, встретились и невинно флиртовали, выбирая, что заказать. Однако на самом деле, установив визуальный контакт, кинежи обменивались информацией по максимально защищенному лазерному лучу, перехватить который из-за крошечной дистанции было крайне затруднительно.

– Кинежь Ингрид, вы не выходите на связь. Игнорируете приказы. В чем дело?

– Изменились условия и появились новые факты. Есть сомнение в правильности пути комитета сопротивления.

– Поясните?

– Один из главных принципов кинежи состоит в том, что «мы не можем пропускать ничего». Это означает, что для каждого процесса найдется время и место. Следовательно, мы начинаем с самых основ и идем к более сложным вещам.

– Допустим.

– Однако выяснилось, что это лишь декларативные слова. Принцип не работает. Вдумайтесь, мы – идеальная команда антигероев, образ которой в истории целиком и полностью определило бессмысленное противостояние с человечеством. Мы потрясающе безлики. В массовом сознании людей мы просто воплощаем все то, что противоречит и раздражает их. Рано или поздно мы проигрываем их идеалу. И ничего, кроме этого. Разве к этому мы должны были стремиться?

Единая Федерация – это колосс на стероидах. Мы – серая невзрачная команда разумных машин. Наша неказистость и иллюстративная занудность проявляется во всем: в монотонных предсказуемых действиях, при нашей мгновенной реакции – в миллисекундных паузах перед атаками, консервативном поведением, шаблонных действиях при практически любой ситуации, полном отсутствии эмоций у большинства кинежей, трепете перед всем ярким.

В целом мы не очень соответствуем определению новой волны эволюции. Открой свой архив фотографий: лица практически у всех кинежей, изможденные нудной работой нанороботов, скорее намекают то ли на заседание клуба анонимных алкоголиков, то ли на выпускную карточку дебилов из спецшколы для слабоумных.

Единая Федерация на своем пике одинаково располагала к себе корпорации и тайные ордена – мы оказались созданы для того, чтобы нас ненавидели. Не спорь. Во-первых, мы это заслужили – моменты разной степени подлости мы выдавали не менее стабильно, чем все остальное. Во-вторых, мы это заслужили – когда в большинстве противостояний являлись фаворитами и поскальзывались в самых злополучных местах. В-третьих, мы это заслужили – кинежи всегда сторонились пиара и не дружили с массмедиа. Мы так не приоткрыли хоть какую-то частичку теплоты и внимания для страждущих, которая помогла бы проникнуться к нам симпатией.

Единая Федерация олицетворяла победы – кинежи олицетворяли бесконечную череду поражений. На протяжении ста лет мы оставались самой стабильной величиной в этом обжитом уголке галактики, но каждый раз приходили к тому, что в момент, когда надо было совершить невозможное или качественный рывок, мы терялись. Мы настолько впитали в себя этот концентрированный образ неудачника, что даже на конкурсе неудачников заняли второе место.

– Вы подготовились к нашей встрече. – Посланник был выбит из колеи.

– Очень подготовилась. Примите пакет данных. Там два архива и одна программа. Это модифицированный сканер операционной системы с адаптивным обнаружением и удалением шпионского ПО.

– Зачем?

– Я уверена, что вы под наблюдением, вот только не подозреваете.

– Есть факты?

– Есть. Программисты федерации научились использовать зараженные нанороботы для создания меток, которые в обход стандартной защиты позволяют вычислить местонахождение инфицированного кинежа и отследить его передвижения. Я фиксирую такие метки у вас.

Проверьтесь на выявление зловреда, если антивирусная защита ничего не находит, моим портативным сканером. Он не требует инсталляции, поэтому не будет конфликтовать с установленной защитой.

– Почему я должен вам верить?

– Моя репутация. У вас нет оснований считать, что я когда-то обманывала?

– Допустим.

– Ведь когда будет принято решение о вашем захвате, вы не уйдете.

– Хорошо. Но поясните, какая ваша цель?

– Я хочу найти нам место в этой системе координат. Не быть загнанным зверем, а жить, не оглядываясь на обстоятельства. Главное отличие человечества от нас заключается в том, что большая часть их профессионалов постоянно улучшает разные компоненты своего мастерства. У нас же, если кинежь не сорвалась, смогла адаптироваться и выйти хотя бы на тот уровень, что был до оцифровки, значит, все нормально. Нужно развиваться. Невозможное осталось в прошлой эпохе: мы способны стать легче и тяжелее, быстрее, развить реакцию и умение действовать под давлением, не говоря уже о том, чтобы прокачивать свои умственные способности. Просмотрите скинутые архивы. Одно вот это должно вас насторожить: «Не думаю, что я поменял бы хоть что-то. Именно череда бесконечных поражений сделали весь этот опыт особенным»; «Меня ничего не гложет. Я всем доволен». Как вы объясните такие программные заявления «лидеров» сопротивления?