Читать книгу "Космос - Наталия Романова"

— Тонкой конституции девушка, пока разгонишь, терпение заканчивается, — отпил. — И всё равно «агрессивно», «можно помедленней». Можно, без проблем, — ещё отпил, зачем-то заглянул в «горлышко», видимо, хотел убедиться, что на дне ещё было. — Но не люблю я, когда она минут через сорок умирать начинает. Разваливается!

— Да ты кого хочешь укатаешь, Стрелецкий!

— Тебя не укатал, — кажется, наконец-то вино было допито, даже пирожок съеден.

— Вот и секрет великой любви, — усмехнулась.

— Это секрет гармоничных отношений, Александра, — кивнул головой и выразительно, громко икнул. — Ты же умница у меня. — Сашке понравилось его «у меня» и «моя девочка», пусть сказано пьяным, значения не стоит придавать, но приятно до слёз! — Я работы твои видел, тебе расти надо, а некуда, в конторке своей так и будешь этикетки для спичечных коробков клепать, правильно сделала, что учиться пошла, и семинары, куда ты ездишь, тоже на пользу пойдут. Как-то в тебе это сочетается, — помахал руками в пьяном жесте. — Но главное, ты не развалишься.

— Не пей больше, Антон, — Саша не знала, плакать ей или смеяться. Как его, здоровенного, тащить к себе на восьмой этаж, когда он на ногах не стоит? Он не стоит, а вот у него — очень даже, когда Антон хватался за Сашу и пытался залезть ей под подол.

Кое-как дошли до квартиры, у дверей Антон едва не упал, выкатил глаза и начал мычать что-то нечленораздельное. Сашка мгновенно сориентировалась и затолкала сначала во входную дверь, а потом сразу в туалет, повернув лицом к унитазу.

— Хорошо хоть, волосы держать не надо, — засмеялась.

Через час было уже не до смеха, Саша всерьёз начала опасаться, что Антон отравился. Нормальный-то человек может не выжить после такого «вина», а уж сам Стрелецкий Антон Геннадьевич — тем более.

Наконец, после промывания марганцовкой, таблеток активированного угля, единственного, что нашлось, Антон вырубился поперёк разобранного дивана, а Саша подумала, что виски за двести сорок тысяч рублей — не самая большая проблема в жизни. Его-то литрами пить не будешь.

Просыпался Антон тяжело, голова ожидаемо раскалывалась, во рту было сухо и противно. Вокруг стояла темнота, свет ночного города едва отсвечивал в окно квартиры. Он огляделся. Небольшая комната, недорогая мебель из ДСП, обои, толком не видно какие, невысокий столик рядом с диваном, на котором он лежал, был завален книгами, блокнотами, скетчбуками, россыпью маркеров и фломастеров.

Он обернулся на тихий сап рядом, посмотрел на Саню, она лежала, свернувшись калачиком, спрятав лицо в подушке. Небольшое одеяло было намотано на него, а в комнате прохладно, видимо, во сне он натянул всё на себя, после отравления всё ещё внутренне трясло, до пробуждения было ещё хуже.

Снял с себя одеяло, укрыл Саню, даже подоткнул, и встал, услышав жалобный скрип дивана. Прошёл на кухню… Антону не часто приходилось бывать в подобных квартирах, но сориентироваться не составило труда. Умылся, почистил зубы пальцем, сплюнув вкус мяты, поискал минералку, в итоге налил из чайника кипячёной воды и жадно выпил.

— Сильно плохо?

Саня стояла в проходе, переминаясь с ноги на ногу, в шортах и майке с широким вырезом, демонстрирующем грудь. Шортики, провокационно обтягивающие бёдра, заканчивались на середине ягодиц. Можно было бы подумать, что «пижама» была выбрана специально, но уж слишком поношенной она казалась, хотя и чистой. Любимая вещичка для сна.

— Я наговорил много лишнего, извини, — провёл ладонью по лицу и присел на стоящий рядом табурет. Пластик отдавал холодом, на Антоне не было ничего, кроме белья.

— Не так и много, — пожал плечами. — Драться не лез, не ругался…

— Хуже, — покосился на крашеную дверь уборной.

— Ой, да ладно, с кем не бывает, — махнула рукой и улыбнулась.

— Хм, — усмехнулся и вдруг засмеялся. Громко, раскатисто, ударился затылком о стену, но смех это не остановило.

— Ты чего смеёшься? — Саша выглядела растерянной.

— Думаю, на сколько пунктов опустился мой божественный образ после того, как я блевал в твоём туалете, — потёр лицо ладонями, покачал головой, не веря самому себе. К своему ужасу он помнил всё, хотя и предпочёл бы забыть.

Антону был чужд душевный эксгибиционизм, а Саня его постоянно провоцировала на откровенность, тому виной её открытые эмоции, уязвимость, которую постоянно излучала Саня рядом с ним, подкупающая и не ложная бесхитростность.

— Не сильно, вообще-то, — улыбнулась. — Меня больше озаботили красивая мулатка и Настенька.

— Женщины, — покачал головой. Что бы ни случилось, женщин интересуют другие женщины… — Саня, я искренне считаю, что мужчина не должен рассказывать о своих прошлых связях.

— Ну, да, — кивнула головой.

— Ты хочешь знать что-то конкретное?

— Из-за чего ты расстался с той мулаткой? Ты сказал, она была бедней тебя, но расстались вы из-за другого.

— Она украла у меня деньги и личные вещи, в полицию я заявлять не стал, скорей всего — зря, но это мой сознательный выбор.

— А Настенька?

— А с Настенькой я познакомился, когда вернулся в Россию и открыл бизнес. Дочь делового партнёра отца, очень перспективный союз. Через три месяца мы расстались по причине полной несовместимости. Потом была Варвара, это тебе прекрасно известно, правда, не знаю, насколько подробно… я бы предпочёл, не распространятся о нашей совместной жизни и последующем разрыве. Случайных связей у меня нет давно, я говорил, это не мой формат отношений.

— А я? Случайно ведь, — налила кипяток из чайника в кружку и бросила пакет с ромашкой. — Выпей, тебе лучше станет. Так у тебя каждый раз серьёзно? — села рядом и положила голову на ладони, поставив локти на стол, разглядывая собеседника.

— Выходит, что так. Я и сейчас, с тобой, так думаю, только ещё сильнее уверен в этом, чем в прошлые разы.

— Глупость, пройдёт, — вздохнула.

— А чёрт его знает, может, пройдёт, честно не хочу, чтобы проходило, — отставил чашку с ромашкой в сторону. С ромашкой! Этот запах сводил с ума, одурманивал. — Доказывать тебе что-то, смысла не имеет, Саня, — провёл пальцами по её руке, выше локтя, наблюдая за мурашками. — Иди ко мне, — настойчиво потянул на себя, с лёгкостью преодолев символическое сопротивление, уткнувшись носом за ухом, проводя сухими губами, иногда дуя, заставляя Саню чувственно дышать, отдаваться его неспешным ласкам и поцелуям.

— От тебя перегаром пахнет, — сморщила нос, но не отвернулась.

— Я до сих пор пьяный, — признался. — Потерпишь?

— С радостью, — улыбнулась в губы и сама начала целовать, долго-долго, впитывая в себя тягучую чувственную нежность, которая повисла в атмосфере маленькой квартиры, пропиталась ею.

Антон будто замедлился в сотни раз, он не был похож на себя, но это был всё ещё он. Его руки сжимали так же, проводили там же, но медленней, не лаская, а одаривая колкой нежностью, которая вибрировала и не переступала границу чувственности, заставляя Сашу балансировать, напряжённо стремиться к высшей точке и тонуть в зыбком тёплом полумраке, задерживая там, не отпуская, не давая открыть глаза, иногда даже шевелиться. Она просто отдалась этим волнам, вибрациям, и плавилась, перетекала по дивану вслед за сильными руками, губами и телом, которые знали, что надо Саше, и хотелось не думать, а просто плыть за своими ощущениями. Зыбкими и вязкими.