Читать книгу "Двойник - Тесс Герритсен"

— Кармен узнает, что подружка мужа опять в городе, — продолжила Риццоли. — Помните, Анна оставила сообщение на автоответчике Рика? Дочь прослушала его и рассказала матери. И Кармен вновь теряет надежду на воссоединение. Другая женщина снова вторгается на ее территорию. Посягает на ее семью.

Маура вспомнила, что сказала ей Кармен: «Никто не разрешал тебе трогать его».

— Чарльз Касселл однажды рассказал мне кое-что про любовь, — снова заговорила Риццоли. — Он сказал: есть такая любовь, которая никогда не отпускает, ни под каким предлогом. Звучит романтично, правда? «Пока смерть не разлучит нас». А потом вспоминаешь, скольких людей убивают из-за того, что возлюбленные не хотят отпустить их, не сдаются.

Морфин уже сделал свое дело, и Маура закрыла глаза, блаженно погружаясь в его объятия.

— Как вы узнали? — пробормотала она. — Почему вы подумали про Кармен?

— «Черный коготь». Вот улика, которую мне следовало отрабатывать с самого начала. Пуля. Но меня сбило со следа семейство Лэнк. Охота на Зверя.

— Меня тоже, — прошептала Маура. Она почувствовала, как неудержимо ее клонит в сон. — Думаю, я готова узнать ответ, Джейн.

— Ответ на что?

— Амальтея. Мне необходимо знать.

— Является ли она вашей матерью?

— Да.

— Если даже окажется, что она ваша мать, это ничего не значит. Это всего лишь биология. Зачем вам знать это?

— Мне нужна правда. — Маура вздохнула. — По крайней мере, я узнаю правду.

* * *

«Правда, — думала Риццоли по пути к своей машине, — это то, что людям так редко хочется слышать. Может, лучше оставить себе хрупкую надежду на то, что ты не имеешь отношения к чудовищам?» Но Маура хотела доказательств, а Риццоли знала, что они будут жестокими. Поиски на склонах холма уже дали первые результаты: нашлись останки двух женщин, которые были захоронены неподалеку от места заточения Мэтти Первис. Сколько еще беременных женщин познали ужасы такого плена? Сколько их, просыпавшихся в темноте, кричавших, царапавших непробиваемые стены ящика? Сколько их, осознавших, как и Мэтти, что их ждет страшный конец, когда они выполнят свою миссию живого инкубатора?

«Смогла бы я пережить этот кошмар? Я никогда не узнаю этого. Если, конечно, не окажусь в таком же ящике».

Подойдя к своей машине, Джейн поймала себя на том, что невольно оглядывает все четыре колеса, проверяя, не спущены ли шины, озирается по сторонам — не следит ли кто за ней. «Вот что делает работа, — подумала она, — начинаешь повсюду искать зло, даже если его нет рядом».

Она села в свой «Субару» и завела двигатель. Посидела немного, слушая урчание работающего мотора, ожидая, пока кондиционер начнет подавать прохладный воздух. Она полезла в сумочку за сотовым телефоном: «Мне необходимо услышать голос Габриэля. Мне необходимо знать, что я не Мэтти Первис, что мой муж любит меня. Так же, как я люблю его».

Он сразу ответил на ее звонок.

— Агент Дин.

— Привет, — сказала она.

Габриэль удивленно усмехнулся.

— Надо же, а я как раз собирался звонить тебе.

— Я скучаю по тебе.

— Я надеялся услышать именно это. Я уже на пути в аэропорт.

— В аэропорт? Значит ли это…

— Я вылетаю в Бостон первым же рейсом. Как насчет свидания с мужем? Надеюсь, ты впишешь меня в свой график?

— Несмываемыми чернилами. Просто приезжай домой. Пожалуйста, приезжай домой.

Пауза.

— Как ты, Джейн? — тихо спросил он.

Неожиданные слезы заволокли ее глаза.

— О, это все чертовы гормоны. — Она отерла слезы и рассмеялась. — Думаю, ты мне необходим прямо сейчас.

— Не отпускай эту мысль. Потому что я уже лечу.

* * *

Риццоли улыбалась, когда ехала в Нэтик — в другой госпиталь и к другой больной. Еще одной выжившей в этой страшной истории. «Они обе удивительные женщины, — думала она, — и мне выпало счастье быть знакомой с обеими».

Судя по количеству телевизионных фургонов, съехавшихся к госпиталю, и толпе репортеров при входе, пресса тоже решила, что Мэтти Первис достойна всеобщего внимания и восхищения. Риццоли с трудом протиснулась в холл. История про женщину, заживо погребенную в ящике, лихорадила все средства массовой информации. Риццоли пришлось предъявить удостоверение на двух постах охраны, прежде чем ей разрешили постучаться в палату Мэтти Первис. Ответа не последовало, и она вошла в комнату.

Телевизор работал, но без звука. На экране мелькали кадры, которые никто не смотрел. Мэтти лежала на кровати с закрытыми глазами и была совсем не похожа на холеную невесту со свадебного фото. Ее опухшие губы были изранены, лицо напоминало причудливую карту из царапин и порезов. Трубка капельницы тянулась к руке с ободранными пальцами и сломанными ногтями. Она напоминала лапу дикого животного. Но выражение лица Мэтти было умиротворенным — значит, ей не снились кошмары.

— Госпожа Первис! — тихо окликнула ее Риццоли.

Мэтти открыла глаза и заморгала, пытаясь разглядеть посетителя.

— А, детектив Риццоли, это снова вы.

— Я решила вас проведать. Как вы сегодня себя чувствуете?

Мэтти глубоко вздохнула.

— Намного лучше. Который час?

— Скоро полдень.

— Я проспала все утро?

— Вам было необходимо поспать. Нет, не поднимайтесь, расслабьтесь.

— Но я так устала лежать на спине. — Мэтти откинула одеяло и присела. Нечесаные волосы упали спутанными прядями на ее лицо.

— Я видела вашу малышку через окно детской. Она красавица.

— Правда? — Мэтти улыбнулась. — Я хочу назвать ее Роуз. Мне всегда нравилось это имя.

Роуз. Риццоли слегка поежилась. Это просто совпадение, одно из тех необъяснимых совпадений, которые случаются в этой вселенной. Алиса Роуз. Роуз Первис. Одна девочка давно умерла, а вторая только начинает жить. Но еле заметная хрупкая связь протянулась между ними сквозь десятилетия.

— У вас есть ко мне еще вопросы? — поинтересовалась Мэтти.

— Ну, как вам сказать… — Риццоли подвинула к кровати стул и села. — Я вчера задала вам очень много вопросов, Мэтти. Но так и не спросила, как вам удалось это сделать. Как у вас хватило сил.

— Что удалось?

— Не сойти с ума. Не пасть духом.

Улыбка померкла на губах Мэтти. Она посмотрела на Риццоли широко раскрытыми испуганными глазами и пробормотала:

— Даже не знаю. Я никогда не думала, что смогу… — Она замолчала. — Я хотела жить, вот и все. Я хотела, чтобы выжил мой ребенок.

Некоторое время они молчали.